Вуаль из виноградных лоз - Тилли Коул

— Чем ты занимаешься?

— Разливом, — натянуто сказала я, а затем продолжила работу, смывая дезинфицирующий раствор и готовя сифон для извлечения выдержанного вина из бочек.

— Ты знаешь, как это делать?

Зено оказался рядом, с интересом наблюдая за мной.

Я кивнула.

— Ахилл, научил меня прежде… — «чем ушел», хотела сказать я, но не стала, потому что знала, что могу потерять контроль над гневом и выплеснуть его на Зено.

— Он научил тебя всему процессу приготовления мерло?

Я снова кивнула и выронила сифон, который держала в руках. Я прислонилась спиной к полкам, вспоминая, как Ахилл готовил для меня обед и варил кофе в те первые несколько дней. Мне пришлось быстро избавиться от этих мыслей. Если я позволю им, они утопят меня в печали.

И у меня была работа, которую нужно было сделать.

Зено повернулся спиной ко мне и уставился на падающий снег за дверьми амбара.

— Ты приходишь сюда каждый день?

— Да, — ответила я. — Лошади нуждаются в уходе, и я знаю, что сегодня первый день розлива по бутылкам. Знаю, что Ахилл хотел бы, что бы его работа была не напрасна. Он заботился об этом вине так, как никто никогда не поймет. Это вся его жизнь, — я подняла взгляд на Зено. — Это все, что у него есть во всем мире. Без этого он будет потерян. Внешний мир подавит его. Ты… ты читал письмо и знаешь, почему отец прятал Ахилла. Чтобы короля не заподозрили в том, что он был его настоящим отцом.

Я проглотила растущий ком в горле.

— Даже если он не вернется… он хотел бы, чтобы работа с урожаем этого года была закончена, — я посмотрела на Зено.

Он посмотрел на меня в ответ с нечитаемым выражением на лице.

— Он верил, что это вино будет самым лучшим, — сказала я. — Хотя уверена, что любой его продукт будет лучшим, — я покачала головой. — Ты даже не представляешь, какой он человек, Зено. Он очень заботливый, любящий и настолько проникновенный, я никогда таких не встречала.

Слезы заскользили по моим щекам, когда я прошептала:

— Он просто отчаянно хотел, чтобы его любили. Он достоин того, чтобы его любили. Он не заслуживает всех этих ударов, которые продолжает наносить ему жизнь — никогда не знать своей матери, потерять отца, а сейчас все это, — я изучала Зено. — Вы не так уж отличаетесь друг от друга, знаешь. Вы оба потеряли своих отцов, никогда по-настоящему не знали матерей. И вам обоим пришлось нести это бремя в одиночку, — я вытерла слезы и опустила взгляд в пол, — но у Ахилла нет таких возможностей, как у тебя, чтобы справится со всем этим. Но он должен. Потому что, если кто-то и заслуживает счастья и любви, так это он. Это всегда будет он.

Зено долгое время молчал, затем провел рукой по лицу и прошептал:

— Ты любишь его, Кареса. Ты действительно любишь Ахилла.

Я рассмеялась невеселым смехом, изо всех сил стараясь не рассыпаться на части.

— Да… он — моя вторая половинка.

Зено выглядел смущенным, но потом сказал:

— Я уеду через пару дней. Собираюсь навестить дядю Роберто во Флоренции, — он сделал паузу. — Мне нужно узнать правду. Последние дни я ни о чем другом не мог думать. Мы были так близки, когда были детьми.

Зено засмеялся, но смех был коротким и болезненным.

— Я думаю… думаю, он был моим самым лучшим другом за всю мою жизнь, — он откашлялся. — Оказывается, для этого была причина. Он может быть моим братом. Мой лучший друг, которого, как сказали мои родители я больше никогда не увижу, может быть тем, о ком я всегда мечтал — братом, который мог бы разделить со мной жизнь.

— Его отец никогда бы не стал лгать об этом.

— Знаю, — грустно произнес он. — Я знал сеньора Марчеси. Он был хорошим человеком. Как и Ахилл.

— И ты все равно прогнал его, — заметила я.

Зено замер.

— Да, прогнал.

Он оттолкнулся от полки и направился к двери.

Как только он отошел, я сказала:

— Все это нереально, знаешь?

Зено остановился, и, напряженно расправив плечи, повернулся в мою сторону.

— Все это — мир в котором мы живем. Все это мираж. Мы живем, словно аристократы, говорим о гордости и фальшивом наследии, но все это притворство. Страна больше не признает в нас кого-то особенного, просто родственников людей, которые когда-то что-то значили. Наши титулы только в именах. Официальные документы о происхождении, которые мы получаем с каждым новым рождением, практически подделка. Мы все притворяемся, что живем в каменных замках, хотя в реальности они сделаны из песка, один порыв ветра, и они рухнут в море забытого прошлого. Мы говорим о низшем классе, как будто они не лучше грязи на наших ботинках. Но подобно древним богам к жителям Земли, на самом деле завидуем им, потому что они свободны. Скажи мне, Зено, кто живет лучшей жизнью? Мы, сидящие в одиночестве на своих фальшивых тронах, или они, кто проживают каждую секунду своей жизни со своими родственными душами, заводят семьи и любят друг друга? Мы глупцы, потому что считаем себя лучше, когда на самом деле, мы просто жалкие пешки в великой шахматной игре нашего наследия.

Зено глубоко вздохнул.

— Но, тем не менее, мы с тобой все еще помолвлены. Мы все еще поступаем так, как хотят наши родители.

То же оцепенение, которое я ощупала целый день, окутало меня, как защитное одеяло, отгоняя печаль от отсутствия Ахилла.

— И разве это не самое любопытное? — устало произнесла я. — Самая любопытная вещь, это то, что мы обо всем знаем, но абсолютно ничего с этим не делаем.

— Кареса, у меня никогда не было намерения сделать тебя несчастной, — мягко произнес Зено, и я знала, что он имел ввиду каждое слово.

— Знаю, — в ответ прошептала я. — Но и сделать счастливой так же не было в твоей власти. Эта честь принадлежит другому. Это было написано звездами, еще до нашего рождения.

Зено опустил голову и повернулся, чтобы уйти. Когда я тоже повернулась к нему спиной, чтобы продолжить работать, я сказала:

— Из него получился бы лучший принц, чем из нас король или королева. Ахилл именно тот человек, которого бы ты хотел видеть во главе своего фамильного наследия. Он особенный, не ты или я.

Я предположила, что Зено ушел, когда не получила ответа. Но взяв в руку сифон, чтобы наполнить вином первую бутылку, я услышала