Уроки для двоих - Анна Шнайдер
— Так-так, — я поглядела на улыбающегося Льва с иронией. Было дико интересно, не попал ли он впросак с этой задачей. Я вот долго не могла понять, как выпутаться из этой нелогичности. — И что же ты?
— И тут я понял, что меня пытаются разыграть, — сосед развёл руками. — И даже восхитился: и ведь не подкопаться, вопрос-то по математике. Но с такими задачками справится не каждый учитель, Алён, логика — это всё же отдельная дисциплина, не всем подвластная. Ну я и сказал — мол, ошибочное решение этой задачи изначально построено на неверном условии. Рассказывая условие, вас заставляют складывать то, что складывать не нужно: двадцать семь и два. Да, мальчики изначально потратили тридцать рублей, но не забывайте о том, что у кассира в итоге осталось не тридцать, а двадцать пять. То есть, нужно не девять умножать на три, а потом прибавлять два рубля, оставшиеся у четвёртого мальчика, а к двадцати пяти — стоимости шоколадки — прибавлять три, тогда будет не двадцать семь, а двадцать восемь. И всё становится на свои места.
— Здорово, — я вздохнула. — А я минут пять не могла сообразить, и близнецы меня замучили. Потом уже показали мне «Ералаш», откуда они эту задачу и стибрили. Кстати, они не были разочарованы, что ты так быстро всё понял и объяснил?
— Нет, наоборот — светились от счастья, особенно когда я это всё на доске начал расписывать. А потом ещё пообещал, что завтра всему классу похожую задачу дам, и кто решит за пять минут — получит пятёрку.
— Да? Это какую же задачу?
Лев засмеялся.
— Хочешь проверить свои силы?
— Ну, на особый успех я не надеюсь, — я пожала плечами. — Просто интересно, насколько уже проржавели мои насквозь гуманитарные мозги.
— Тогда держи условие. Ракетка и мяч вместе стоят один рубль десять копеек, при этом ракетка на рубль дороже. Сколько стоит мяч?
Меня подмывало ответить «десять копеек», но я попой чуяла, что так просто быть не может. И точно ведь!
— Самый очевидный ответ «десять копеек» неверный, потому что в условии ракетка, которая дороже на рубль. Это значит, что если мяч стоит десять копеек, ракетка тогда должна стоить рубль десять, что уже противоречит условиям задачи.
— Правильно, — кивнул Лев, посмеиваясь. — Но это ещё не решение. Думай, Алёна, думай.
Я озадаченно потёрла лоб и сосредоточилась…
Задачу я, разумеется, решила, и к собственной радости быстро, но сосед задал ещё одну, над которой я думала аж до самого дома, но решила и её. И было так весело, интересно и хорошо — вот так ехать вместе со Львом, со смехом обсуждать задачки, искать решение, — что в квартиру я вошла в благодушном настроении. Правда, оно было чуть омрачено прощанием — Лев отпустил меня, поцеловав руку, как благородной даме из прошлого, но у меня всё равно затянуло между ног. Хотя дело было не только в поцелуе, но и во взгляде — жарком и приглашающем. Лев не сказал ни слова, но я понимала — он не сдался, просто затаился, чтобы в скором времени сделать следующий ход, попытаться вновь уговорить меня на более тесные отношения. И я очень боялась, что, уставшая от одиночества и по уши влюблённая, я капитулирую, невзирая на все свои рассуждения.
С этим и было связано моё чуть омрачённое настроение, когда я открыла входную дверь и вошла в коридор. Мне навстречу из своей комнаты выбежали близнецы — оба в зелёных домашних костюмах с надписью: «В школу как на праздник!»
Рыжие тролли! Специально же напялили, и наверняка бабушка помогала выбирать.
— Мама! — завопили хором прям с порога. — А дядя Лёва — самый умный!
Я застыла на пороге, хлопая глазами, а бабушка громко расхохоталась где-то на кухне.
— Это ещё почему? — поинтересовалась я, отмерев.
— А он сразу решил задачу, над которой ты пять минут думала! — заявил Фред.
— Прям вот ни минуты не сомневался! — кивнул Джордж.
Мне даже обидно не было. Если только совсем чуть-чуть.
— Ребята, дядя Лёва преподаёт математику. Ему полагается быть самым умным.
Дети замолчали, сражённые моей железобетонной логикой. Видимо, думали, я буду спорить. Щаз!
— А ты — русский и литературу!
— А я — русский и литературу, — подтвердила я, стягивая туфли. — И это значит что?
— Что?
— Что я много читаю. А считаю мало. А дядя Лёва — наоборот. И кстати! — Я обняла парней и усмехнулась, когда Фред и Джордж привычно ткнулись мне мордашками в живот. — Я буду совсем не против, если вы его предмет будете любить больше моего.
Близнецы переглянулись.
— Ну не-е-ет…
— Мы читать любим больше…
— Это сейчас. Посмотрим, что будет дальше.
Я пошла в ванную умываться с дороги и чертыхнулась, неожиданно вспомнив, что забыла рассказать Льву про Наташу Иванову.
Вечером, уложив близнецов, я долго сидела над телефоном и думала — написа́ть соседу или нет? В итоге решила, что я слишком навязываюсь, и вообще раз уж решила не заводить отношений — надо соответствовать.
М-да… Забавно. Ещё в прошлом году, если бы мне кто-нибудь рассказал, что я буду желать посоветоваться по рабочим вопросам (да и не только) с каким-то чужим мужиком, я бы ни за что не поверила. А теперь вот — сижу, страдаю. Дура. И зачем влюбилась? Насколько было бы проще, если бы мне был нужен просто мужчина для постели, и Льву — женщина для проведения досуга. А он — семью создать…
Ох, Алёна, ну и кого ты обманываешь? Ты бы на такое никогда в жизни не решилась, не тот характер. Да и у Льва не тот. Он же честный и прямой, как подоконник. И не из тех мужчин, которые заводят несерьёзные отношения. Вот поэтому он и обратил на меня внимание, что мы с ним в этом похожи.
Интересно, что бы сказала мама, если бы я поведала ей о том нашем откровенном разговоре? Скорее всего, мыла бы мне сейчас мозги, уговаривала, увещевала. Хорошо, что она ничего не знает, под таким давлением мне было бы вдвойне тяжело.
В общем, я всё же отложила телефон и легла спать. Поговорю со Львом завтра, в школе или уже после неё.
Утром следующего дня мы вновь отправились в школу все вместе, исключая маму — она осталась дома, отдыхать от близнецов и наводить
