Любить нельзя. Расстаться - Галина Милоградская
– Прости, – заискивающе улыбнулась Света. – Я собиралась тебе рассказать, но времени не было.
– Конечно, – горько хмыкнула Инна, тряхнув волосами. – Кому охота общаться с истеричкой, правда?
– Не понимаю о чём ты. – Света внимательно всмотрелась в неё. А ведь и правда, признаки лихорадочного, с трудом сдержанного возбуждения на лицо: сухой блеск в глазах, мелко подрагивающие пальцы, сбитое сердцебиение… Инна будто только что провела тренировку с Саньком и до сих пор не может отдышаться.
– Всё ты понимаешь. – Инна устало отмахнулась. – Я и сама знаю, что сейчас веду себя не слишком адекватно.
– Это всё из-за?.. – договаривать Света не стала, внутренне сжимаясь и прося прощение за то, что поднимает болезненную тему.
– И да, и нет. – Инна рухнула на стул и нервно прикусила костяшку большого пальца. Тяжело вздохнула, виновато посмотрела на Свету. – Мы снова сошлись. Знаю, ты скажешь, что это уже ни в какие ворота не лезет, и я даже с тобой соглашусь. Только… на этот раз это навсегда.
– В смысле «навсегда»?
– В прямом. Со всеми этими планами на будущую жизнь и, возможно, совместных детей. Правда… – она криво улыбнулась, – это, оказывается, безумно сложно – рассказать обо всём. Руслан вернётся только через неделю, а я уже с ума сошла, пытаясь представить, как скажу, что хочу развода.
– Может, ты для начала поговоришь с Игорем? – осторожно спросила Света.
– Ты с детьми много говорила до того, как расстаться с Никитой?
– Ты права, – Света вздохнула. – Ну, у нас вроде как другая ситуация была… Как считаешь, что он скажет, когда узнает причину развода? Узнает, что отец его лучшего друга предал маму ради тебя? Что теперь вы будете жить вместе?..
– Не знаю. – Инна сжалась, сложилась пополам, пряча лицо в ладонях. Пробормотала неразборчиво: – Мне кажется, что голова скоро взорвётся. И тогда не придётся ничего решать.
– Что по этому поводу говорит Сергей? – Хотелось поддержать, посоветовать что-то, но что здесь можно сказать? При одной только мысли о пропасти, которая разверзлась под ногами Инны, желудок Светы сжимался.
– Сказал, что должен обсудить свой развод с Лёшей. Тамара всё-таки сестра его близкого друга. И я даже представлять не хочу её реакцию. Может, моя голова всё-таки взорвётся…
– Послушай, – Света поднялась, обошла стол и опустилась на колени перед подругой. – То, что вы решили больше не обманывать – это уже важный шаг. Надо делать всё постепенно. Люди разводятся, такое случается. Главное правильно обо всём рассказать.
– В том-то и дело, что мы понятия не имеем, как это сделать правильно. – Инна выпрямилась и печально улыбнулась. – Как сделать правильным то, что изначально таковым не являлось?
– Знаешь, в жизни случаются такие моменты, которые надо просто пережить. Я в тебя верю. В вас обоих. И в Руслана с Тамарой – тоже.
– Спасибо, – шепнула Инна. – Мне очень, очень важно это слышать.
Стол на кухне был прекрасен. Серьёзно, если бы существовал приз за самый лучший стол, этот несомненно занял бы первое место: широкий, с толстой столешницей, сделанной из спила двухсотлетнего дуба, потемневший от времени и масла, которым его регулярно смазывали. Когда Тамара в первый раз увидела этот стол, тут же представила, как они будут собираться тут по вечерам всей семьёй, обсуждать, как прошёл день и беззлобно друг друга подкалывать. Делать всё то, чего была лишена. Тамара всю жизнь пыталась стать лучше, сильнее, доказать всем и прежде всего себе, что достойна своей семьи. Училась быть жёсткой, язвительной, гасила любое проявление нежности, чтобы никто и думать не смел, что она мягкотелая. С лёгкостью могла врезать за невинную, в целом, шутку о её внешности, закипала при одном лишь упоминании собственной красоты. И всё-таки Сергею как-то удалось разглядеть в неё девушку, краснеющую при одном только упоминании чего-то романтичного. Отчаянно об этой романтике мечтающую.
Тамара не могла вспомнить, когда влюбилась в него. Моментов было немало, но всё не то. Наверное, она до конца не верила, что Сергей всерьёз обращает на неё внимание – слишком равнодушным ко всему, что касается отношений, он казался. Впервые они поцеловались после выпускного, но тогда все были немного не в себе. Тамара не ожидала от себя подобной смелости, но когда он ответил, робкий огонёк надежды моментально превратился в пламя. Она почувствовала себя желанной, единственной, необходимой. С привычным энтузиазмом Тамара принялась за создание семьи, но с каждым годом пассивность Сергея во всех вопросах, что касались их общего быта, бесила всё больше. Тамаре казалось, будто она бьётся об лёд, и ничего не происходит. И лишь недавно она начала понимать, как сильно была не права, забрав весь контроль себе. Сергей привык, что всё всегда решают за него, и не пытался проявлять хоть немного инициативы. Они перестали друг друга не просто слышать – слушать. Разговаривать, быть рядом. Отдалялись всё больше и больше, несмотря на все попытки Тамары сблизиться. С виду всё было по-прежнему: улыбки, поцелуи в лоб по утрам, редкие совместные ужины и ещё более редкие обсуждения того, как прошёл день. Даня вырос и слишком сильно напоминал отца, чтобы можно было хоть как-то воспринимать его всерьёз. Сейчас Тамаре казалось, что в её доме поселились двое мальчишек, а она внезапно стала мамой не только для сына, но и для мужа. И теперь этого мужа она теряла.
Кончик ножа выписывал по гладкой столешнице круги, оставляя глубокие борозды, но Тамара не замечала. Сергей постоянно был погружён в себя, и раньше это можно было легко списать на загруженность, но не сейчас. Редкие задумчивые улыбки, озарявшие его лицо, заставляли болезненно сжиматься сердце. По ночам он часто выходил курить, а она кралась за ним, надеясь поймать, только на чём – не знала. Но он просто стоял, смотрел в небо и выглядел так, будто только что выиграл самую важную в жизни битву. Тамара начала присматриваться. Прислушиваться к интонации. Подмечать несвойственный блеск глаз или излишнюю весёлость после, казалось бы, тяжелого дня. Можно было, конечно, проследить за ним, но Боже, это было так унизительно!
Сам факт того, что он мог предпочесть кого-то ей уничтожал как морально, так и физически. Тамара смотрела на себя в зеркало, пытаясь понять, что с ней не так. Вспоминала обо всём, что делала для него и для семьи и не находила причин для измены. Измена и Сергей. Даже думать об этом было смешно! Он был слишком ленив для таких сложностей, тем более связанных с женщиной.
