Большой босс для крошки Сони - Екатерина Антонова
– Очень… – Соня уставилась в окно, всеми силами уничтожая внутри ростки вины.
Она не виновата, хватит уже взваливать на себя все трагедии мира! Ярослав то и дело поглядывал на спутницу. Затем накрыл ее ладонь своей.
– Главное, жива. Расскажи о ней.
Он явно хотел отвлечь Соню от гадких мыслей.
– Она яркая. Сильная, красивая, – девушка зашмыгала, – всегда меня поддерживала. А я…
– Стоп, стоп, солнышко. Не туда. Как вы познакомились?
– Я тогда только пришла работать в компанию. Контакт удалось наладить лишь со Светой. Она мне во всем помогала. Мы и сдружились… она всегда была рядом. Знала о моих проблемах и всегда готова была выслушать.
– Хорошая подруга, и правда. Ну а что босс твой?
Соня подпрыгнула, чуть не ударившись головой о потолок автомобиля.
– А что босс? – сердце сжалось, предварительно рухнув в пятки.
– Почему не хочешь к нему вернуться? Это проблема? Сколько вы вместе были?
– Недолго, – Соня вздохнула, – он заревновал и прогнал меня. Так что и возвращать ему.
– Это честно, – сказал Яр, – а ты хочешь?
– Чего?
– Чтобы вернул?
– Очень… но не знаю, возможно ли это теперь. Особенно после того как мы с тобой… ну…
– Ну да, он у тебя ревнивый, – усмехнулся мужчина, – ты думай. Но единственное, о чем тебя прошу. Не отказывайся от предоставленного шанса из-за страха быть непонятой. У нашей группы есть определенный имидж, как ты знаешь.
Соня кивнула. Конечно, она знала. Полуголые мужские тела, достаточно откровенные фотосессии, неприкрытая сексуальность.
– Многие люди не понимают, что все это – лишь часть образа. Андрюхе с женой поначалу было тяжело. Они ругались, два раза разводились из-за ее ревности. А ведь он не изменял… лишь делал то, о чем просил фотограф.
Ярослав усмехнулся.
– Сейчас шоу-бизнес – это не только сама музыка. Это реклама, концерты, туры, фотосессии, интервью. Работаем мы много, особенно в момент выпуска альбома. Вокруг тебя будут крутиться мужики, постоянно. Ты очень красивая девушка, Соня. И если избранник будет мучить тебя ревностью, рано или поздно придется делать выбор.
Соня это и так знала. Но казалось, что до этого момента еще очень далеко. Да и вообще… Дима мог больше не появиться в ее жизни. От этой мысли душа тут же разрывалась на части. Крошечная искорка надежды никак не желала умирать. Он вернет ее, поймет и примет. Иначе и быть не может.
– Ты зайдешь со мной? – с тревогой спросила Соня, – я не люблю больницы.
Проехав на общую парковку, пара вышла из машины. На душе девушки было также пасмурно, как и на улице. Солнце скрылось за пухлыми облаками, которые будто вместе с Соней оплакивали страшную трагедию моросящим холодным дождем. Да, Света была жива. Но случившееся никак не укладывалось в голове.
Пока поднимались на третий этаж, Соня чувствовала, как паникует все сильнее. Грохот железных дверей лифта, казалось, слышала вся больница. Соня и Яр направились в сторону нужной палаты. Мать Светланы сидела напротив закрытой двери, такой же белой, как и ее лицо. Затем оттуда вышла медсестра и что-то тихо сказала женщине. Та лишь кивнула. Соня боялась даже дышать…
– Здравствуйте, – прошептала девушка, набираясь решимости и подходя к матери рыжей.
– Соня, – сказала та и крепко обняла ее.
Яр лишь кивнул. Женщина осмотрела его с ног до головы и слегка улыбнулась.
– Что случилось?
– Этот монстр, – женщина сжала руки в кулаки, – добрался до нее. Левашов…
Соня напряженно смотрела на мать своей подруги. Она не ослышалась? В голову стремительно рванули мысли о связи Зои Алексеевны с этим человеком. Неужели она знала… нет, невозможно. Девушка заметалась по коридору в попытках осознать происходящее.
– Я могу войти? – тихо спросила Соня.
– Она в коме, – произнесла женщина, – войти-то можешь. Но что толку…
Внезапно ей стало так стыдно перед этими людьми за свою мать, что чуть не сорвалась с места и не рванула прочь. Но ноги сами понесли девушку в палату, где под размеренное пиканье приборов, вся израненная, лежала лучшая подруга. Яр остался в дверях, напряженно глядя на Свету. На лице молодой девушки не было живого места. В голову полезли воспоминания о том, как Левашов избивал его жену. Мужчина еще больше нахмурился. Среди кучи бинтов и трубок едва мелькнули огненно-рыжие локоны.
– Интересный оттенок, – подумалось мужчине.
Яр подошел ближе. Внезапно его охватило ощущение дежавю и захотелось взять эту незнакомку за руку. Жертва Левашова. Очередная. Не первая, и не последняя. Если его не остановить.
– Моя мать была его сообщницей… – Соня вытерла слезы, – это моя вина.
– Не надумывай. Ты не отвечаешь за действия матери. – сказал Ярослав, – прекрати все сваливать на себя. Виноват лишь тот, кто сотворил такое.
В палате стояла оглушительная тишина. Соня не могла отвести взгляд от подруги. Слегка коснулась бледного лица, затем провела пальцем по тонкой изящной скуле. Когда девушка вышла, мать Светы ей улыбнулась.
– Простите мою мать… – вдруг сказал Соня, – и меня.
– Что ты? – та всплеснула руками и снова обняла девушку, – я все знаю, милая. Света рассказывала о твоей ситуации. Ты не имеешь отношения к этой женщине.
– Пора на репетицию, – тихо напомнил Ярослав.
– Да… – Соня вытерла слезы, – пока я не смогу приезжать каждый день. Но обещаю! Когда она поправится… буду рядом.
– Спасибо тебе, – мать рыжей устало улыбнулась.
Соне было очень тяжело покидать больницу. На секунду ей показалось, что должна остаться, еще хотя бы на пять минут. Но стряхнув навязчивую мысль, потянула гитариста к машине.
– Я хочу уехать, Яр. Пожалуйста…
* * *Попов с утра снова проверил состояние собаки. Кекс все еще хандрил и прекращать, по всей видимости, не планировал. Заправив диван, босс прошел на кухню и сделал себе кофе. Мама все еще спала, мужчина отдал ей их с Соней спальню. После того, как навестит Дементьеву, нужно составить план поиска милой подчиненной. Мысли о девушке согревали сердце. Попов не хотел думать о
