The Мечты (СИ) - Светлая Марина

Вообще – возможна ли такая жизнь?

Наверное, нет. Но оставить какую-то маленькую, крохотную норку, куда можно ускользать, ей хотелось. Для самой себя. Чтобы там, внутри, ни о чем не думать.

Неделя.

Неделя Роминой командировки.

Неделя отпуска Арта.

Неделя ее путешествия за руку с чужим человеком.

Но ведь все имеет свойство заканчиваться. Вот и ее прервал совершенно неожиданный персонаж в совершенно неподходящее время. Однажды вечером. Когда Моджеевский еще не успел позвонить, чтобы пожелать ей сладких снов, заканчивая день, а Арт еще не появился в сети, вернувшись из очередной поездки, чтобы начать ночь.

Разделив два периода Жениной жизни на две половины, в огромной квартире Романа раздался звонок. Едва ли не впервые за все время, что она жила здесь. От неожиданности она вздрогнула, таким громким ей показался непривычный звук.

Спустя минуту возле двери их спальни раздалась шаркающая походка Лены Михалны, которая, как правило, уходила из дому не ранее восьми часов вечера, потому в настоящее время еще несла свою службу в районе кухни. Сейчас она постучала, а потом сунулась в комнату. Выражение лица обычно невозмутимой экономки сейчас показалось Жене тоже несколько растерянным.

- Евгения Андреевна, там Нина Петровна приехала. Просит прощения за поздний визит и... Вы ее... примете?

- К… кто? – переспросила Женя, в надежде что ей послышалось.

- Госпожа Модж... Нина Петровна, - совсем беспомощно повторила Лена Михална.

- А вы сказали, что Романа нет?

- А она к вам... простите... может быть, стоит сказать, что вы уже спите?

Женя бросила быстрый взгляд на часы и качнула головой:

- Нет… нет, я выйду. Вдруг что-то важное.

- Да что у нее может быть важного к вам? Еще и в отсутствие Роман Романыча? – проворчала экономка. – Уверены?

- Мало ли… - в этом «мало ли» для Жени был и Богдан, и Юлька, и даже Рома. Мало ли… - Уверена, Елена Михайловна.

- Ну если что, зовите на подмогу, - кивнула немолодая женщина. – Я ее в гостиную приглашу? Или в кабинет?

- В гостиную.

Лена Михална кивнула и покинула комнату, дверь за собой, впрочем, не прикрывала. У Жени был запас времени, пока Нина Моджеевская поднимется на этаж. Совсем небольшой запас. И как подготовиться – кто его знает.

- Чай или кофе заварить? – крикнула из прихожей Лена Михална, когда Женя покинула спальню, предварительно проведя расческой по волосам и глянув в зеркало.

- Давайте спросим у нее, - неуверенно отозвалась нынешняя хозяйка в ожидании давешней.

- Привыкайте, Евгения Андреевна, что вы здесь главная, - хмыкнула экономка. – А чаю я поставлю. Вам обеим не повредит.

А потом над входной дверью в квартиру зазвонил колокольчик. Почти как в мультфильме про Винни-Пуха. Женя прошмыгнула в гостиную, и уже оттуда услышала, как в квартиру входит госпожа Моджеевская. Она что-то тихо сказала Лене Михалне, та не менее тихо ответила.

Несколько секунд, и Ромина домоправительница провела гостью к Евгении.

- Сюда, пожалуйста, - подчеркнуто вежливо, сказала она, показавшись на пороге.

- Спасибо, Лена, - донесся до Жени приятный голос бывшей жены Романа. – А он здесь неплохо устроился.

- Мы стараемся сделать все, чтобы ему было комфортно.

И одновременно с этим Нина шагнула в помещение.

Невысокая. Аккуратная. В элегантном темном платье со сложным цветочным принтом, скорее осенним, чем летним, плотно облегающем ее фигуру с несколько слишком тяжелым бюстом и крутыми бедрами, что, впрочем, уравновешивалось тонкой талией и высокими каблуками.

Она замерла, внимательно глядя на Женю. А потом улыбнулась.

- Здравствуйте. Мы не знакомы, но друг друга знаем. И мне захотелось посмотреть на вас вблизи.

- Добрый вечер, - поздоровалась Женя и мысленно булькнула, умудрившись сохранить невозмутимость на лице. – Довольно необычно оказаться музейным экспонатом.

- Да нет... обычное женское любопытство. Вы же слукавите, если скажете, что вам совсем не интересно было, как выгляжу я.

- Ваше право не верить, но я никогда не была любопытной.

- Тем лучше для вас, - вздохнула Нина. – А я вот страдаю этим недостатком. И часто себе в ущерб. Может быть, если бы не это мое свойство, я бы и по сей день оставалась Роминой женой.

Она помолчала и прошлась по комнате, разглядывая детали. Потом улыбнулась и подняла на Женю глаза.

- А вот эти портреты детей еще я заказывала. Мои он здесь вешать уже не стал. А ваши еще не появились. Вы собираетесь пожениться?

- Это входит в наши планы, - ответила Женя, наблюдая за Моджеевской.

- Значит, Рома уже все решил?

- Хотите чаю, Нина Петровна?

- Нет, спасибо, - она мотнула головой и наконец присела в первое попавшееся кресло, враз сделавшись маленькой. – Вы знаете, Рома иногда такой ребенок бывает. Просто невозможный. Не разобравшись в ситуации до конца, не взвесив все аргументы, берет и принимает решения. Иногда судьбоносные. Не скажу, что он часто ошибается, но подчас совершенно фатально.

- Вы прожили с этим человеком много лет, - удивленно проговорила Женя. – И так отзываетесь о нем.

- А вы знаете, из-за чего мы расстались?

- Я не считаю, что это мое дело.

- Лучше бы поинтересовались. Иначе знали бы, почему я приписываю ему такие характеристики. В конце концов, Роман – единственный мужчина в моей жизни. Был и остается. Даже несмотря на развод, - Нина задумчиво отвела взгляд в сторону, и смотрела она не на что-то конкретное, а будто бы сквозь все предметы, то ли в себя, то ли в свое прошлое. На ее лице сложно было читать, но теперь неожиданно прорывались незнакомые Жене эмоции – горечь, обида, разочарование. Что-то еще. Должно быть, то, что чувствовала эта женщина.

А когда она вернулась глазами к Евгении, все это исчезло, она словно вновь сделалась непроницаемой.

- Он мне изменил, - тихо проговорила Нина. – Говорил, что один раз и что не серьезно, и что совершил глупость. Хотя мне кажется, что предательство сложно оправдывать несерьезностью и глупостью. Или количеством любовниц и ночей, проведенных на стороне. Как бы там ни было, он мне изменил. Я узнала. И мы развелись, а следующие годы он каялся, приходил, просил прощения, и у меня не было сомнений в том, что стоит мне позвать – он в тот же день будет на пороге. Теперь вы понимаете, почему я говорю, что он ребенок? Думает, будто бы можно ошибиться, не подумав, а попросив прощения – все исправить.

Женя помолчала, переваривая услышанное и раскладывая по полочкам. Сказанное неожиданным образом касалось их троих – Романа, Нины и, как ни крути, самой Жени. С тем и говорилось. И Женя это понимала. Не понимала – что ей с этим делать. Вот сейчас, при этой женщине, сидящей перед ней, что ей делать?

- Нет людей, которые проживают жизнь без ошибок, - проговорила Женя негромко, глядя прямо на гостью. – И нам решать, за что прощать себя и других. И на каких условиях.

- А вы бы смогли простить? Он ведь всегда только о себе думает. О собственном комфорте и удовольствиях. Все остальные люди лишь служат этой цели – создавать счастливую жизнь взрослого ребенка Романа Моджеевского. Я не из-за измены ушла. А из-за того, как легко для него оказалось все разрушить.

- А мне вы зачем всё это говорите?

Нина Петровна чуть усмехнулась и посмотрела Жене в глаза долгим и пристальным взглядом, после чего, продолжая улыбаться, деловито сказала:

- Потому что вряд ли вы сейчас видите эту его сторону. Рома умеет быть обаятельным, когда хочет, а с вами он явно на том этапе, когда показывают только хорошее. Он ведь в Мюнхене, так?

- Вы проявляете обо мне редкую заботу, - в тон ей ответила Женя. – Но не учитываете, что мне не восемнадцать лет.

- Именно потому, что вам не восемнадцать, я и затеяла этот разговор. После Ромкиной поездки в Мюнхен три года назад разрушилась моя жизнь. Вы знаете, что там у него любовница? Возглавляет представительство компании. Это из-за нее мы тогда расстались.