Татьяна Захарова - Будь моей (СИ)
— Милая, — перебивая её, протянул Дима с сарказмом и дотронулся до её щеки. — Ты просто не знаешь, что такое насилие. И… — закончить он не успел, так как услышал, как хлопнула входная дверь, а следом топот детских ног.
— Па, Ли, может, хватит ссориться… — ещё в коридоре сказала Маша. А так как перемещалась она быстро, вскоре оба увидели обиженного ребенка, который требовательно смотрел на них. — Вам давно уже надо было помириться…
— Мы не ссорились, — нетерпеливо перебила её Лина, потом с усилием улыбнулась, высвобождая руки из хватки Жигунова. — Мы просто разговаривали…
Дима все же отпустил её, понимая, что «разговор» придется отложить. И за что он только няне деньги платит? Подхватив ребенка на руки, он предложил её покупаться в бассейне, а для начала нужно переодеться. С счастливым визгом Маша соскользнула с его рук и побежала в свою комнату. Впрочем и за это время Лина успела исчезнуть из поля зрения.
Ужин проходил в тягостном молчании. Жигунов даже не пытался его разрядить. Несколько попыток Гриши и няни разрядить обстановку проваливались с треском. Маша же молча переводила взгляд с Лины на отца и обратно. А после ужина все по привычке отправились в гостиную. И хотя сегодня уже не ожидалось никаких вечерних игр или других развлечений, обычай остался. Лина лучше бы ушла отсюда, но куда идти? В спальню? Не очень хотелось. Нина Олеговна включила телевизор, чтобы хоть как-то разбавить молчание. Дима продолжил, начатое за столом возлияние. Лина даже не пыталась разобрать, что он пьет: виски или бренди, или простой закрашенный самогон, её раздражал сам факт. Впрочем, не все ли равно? Едва дождавшись половины десятого вечера, она против обыкновенного подошла к малышке.
— Пора бы уже баиньки. — с тусклой улыбкой сказала она. — Пойдем спать. Я тебе сказку почитаю.
Ребенок тут же подлетел с дивана и, схватив её за руку, ринулся к выходу. Правда с остановкой для того, чтобы поцеловать отца.
— Спокойной ночи, Машутка. — сказал он, обняв её. — А может ты оставишь мне Ли? А сказку тебе няня почитает. — Дима перехватил руку Лины, властно сжимая её в своей ладони. Маша растерянно посмотрела на отца и не смогла отказать ему. Заметив просительный взгляд ребенка, Лина ободряюще улыбнулась и, чмокнув в щечку, подтолкнула её к двери. А когда шум её шагов на лестнице затих, Дима дернул девушку на себя, заставляя сесть её к нему на колени. Стукнув локтем в солнечное сплетение, Лина высвободилась из его рук. Но так как руку он до сих пор удерживал крепко, девушка просто села рядом с ним, хотя и хотелось уже свалить куда-нибудь. Дима же продолжил «набираться» спиртным, и всякий раз когда Лина пыталась уйти возвращал её обратно. При этом никто из них не прерывал застывшего молчание. Уже около одиннадцати, Лина не выдержала и, когда он опять насильно усадил её на место возле себя, тут же подпрыгнула обратно.
— Да что тебе надо?!! — воскликнула она, пытаясь выдернуть руку. Дима неторопливо поднялся и, глядя ей в глаза, сказал насмешливо.
— Наш «разговор» днем прервали на самом интересном месте. — Он отпустил её руку, для того чтобы удержать её за подбородок, хотя это и не гарантировало того, что она не опустит и не отведет взгляд. — На чем мы там закончили?… — будто пытаясь припомнить уточнил он. — А… Ты не знаешь, что такое настоящее насилие… И думаю, пришло время это исправить.
Лина как-то моментально догадалась о чем он говорит. Да и почему он удерживал её именно в гостиной стало ясно. Рванувшись назад, она метнулась к двери, обогнув диван с другой стороны. И уже начала открывать дверь, когда сильная рука Димы, захлопнула её, а секундой спустя она оказалась прижатой, точнее сказать, пригвожденной к этой двери. Наплевав на все договоренности и запреты, Лина отчаянно пыталась оттолкнуть Диму. И лишь одна мысль билась в голове: только не здесь! Треск разрываемой ткани заставил её вздрогнуть.
— Нет, не надо… Не здесь, — прошептала она, встречаясь с ним взглядом. Впервые Лина нарушила собственное правило: попросила его о чем-то. Дима хмыкнул и, разорвав сарафан до конца, прошептал на ухо ей.
— Ты думаешь для насильника имеет значение желания жертвы? — и посмотрел в её глаза. Выдохнув Лина, усилила попытки освободиться, но, казалось, Дима вообще не замечает её попыток оттолкнуть его. Лина прикусила губу, чтобы сдержать слова просьбы, даже мольбы, сводящейся к одной фразе: только не здесь! Прикрыв глаза, она уперлась руками в его торс, желая хоть немного увеличить расстояние между ними. Почувствовав, как его губы прикоснулись к её, она резко дернулась, отворачивая лицо от Димы. Его пальцы с силой сжали подбородок, минутное желание заставить все-таки повернуться к нему пропало, рука скользнула вниз и грубо обхватила её грудь. Склонившись к её уху, он насмешливо прошептал. — Ну что же, Лина? Ты ведь так любишь изображать из себя жертву?!.. — в этот момент он резко рванул её лифчик вниз, отчего лямка оторвалась. Будто не замечая приглушенного вскрика девушки, Дима продолжил. — Ну же?! Кричи, зови на помощь… Что же ты молчишь?.. — его рука скользнула вниз, и хотя Лина перехватила её, и он и она понимали, что она не сможет удержать его. Он же насмешливо предположил. — Или может тебе нравятся такие ролевые игры? — Дима добился своего: она посмотрела ему в глаза. Он не был удивлен ненависти, что была в её взгляде, не был удивлен и пощечине, что секундой спустя обожгла его щеку. И даже предугадал её следующие действия, и уклонившись от удара коленкой в пах, перехватил её ногу так, что теперь только одежда мешала ему осуществить задуманное.
Глава 21
— О! — возглас Стаса, напарника Вадима на эту ночь, заставил его оторваться от сканворда. — Ни хрена себе что наш босс вытворяет…
Вадик буквально подскочил с дивана и прилип к монитору. Увидев творящееся в гостиной, он выругался громко, с выражением, но это не помогло. Вот дерьмо! И Гриша как назло решил все-таки поехать на ночь домой. А ведь они заподозрили неладное ещё в парке после встречи Лины с подругами, поэтому и просидели весь вечер возле монитора. Но так как ничего за два часа не происходило (помимо активных возлияний Жигунова), они и расслабились. Рано расслабились, как оказалось.
— Свали! — грубо приказал он Стасу. Тот удивленно посмотрела на товарища, и Вадик, вновь выругавшись, повторил. — Свали, я сказал. Мне плевать куда, но чтоб тебя здесь не было.
Проглотив ругательства, Стас молча вышел из комнаты. Впрочем, Вадик не оценил его смирения. Он рылся по карманам в судорожных поисках телефона. Он знал, что завтра успокоившись и проспавшись, Жигунов пожалеет о том, что сейчас сотворит. Знал и о том, что Лина, несмотря на острый язык и упрямый характер, не заслуживала подобного обращения… А ещё она знала о камерах и именно то, что её может кто-то из охранников видеть в таком виде, выбивало её из колеи. Ведь несмотря ни на что она в сущности оставалась невинной девчонкой, что по неосторожности привлекла внимание опытного состоявшегося мужчины.
