Диана Холквист - Нет тебя прекраснее
– На кого?
– На кинозвезду Джоша Тоби.
– Я и есть киноактер Джош Тоби.
– Ну конечно. – Библиотекарь кивнул. – У нас тут всегда собирается интересное общество. Вон, смотрите – там сидят Элвис и Иисус.
Заметив, что на них смотрят, Элвис и Иисус радостно замахали руками.
– А Жасмин, – с самым серьезным видом продолжал библиотекарь, – моя истинная возлюбленная, дарованная мне судьбой. Вы можете быть кем угодно, но только до тех пор, пока ведете себя тихо и не нарушаете порядок.
Жасмин прижала ладонь к груди. Конечно же, Мо уже рассказала Джошу о пророчестве. Щеки ее залила краска стыда, дыхание стало прерывистым. Он, наверное, тоже решил, что она сумасшедшая.
– Мо рассказала мне о пророчестве, – словно прочитав ее мысли, произнес, Джош. – Почему ты сама ничего мне не сказала?
Жасмин молчала. Как он себе это представляет? Костюмерша говорит самому сексапильному мужчине в мире, что, согласно цыганскому предсказанию, он ее единственная любовь? Привычная волна удушающего стыда накрыла ее, и Жасмин мечтала только об одном: исчезнуть, стать местным привидением, раствориться. Сама не замечая, что делает, она начала потихоньку сползать со стула, но Джош остановил ее, сжав рукой предплечье.
– Жас, поговори со мной.
– А знаете, я большой поклонник Клео Чен, – мечтательно сказал Джош-библиотекарь. – И что самое смешное – мы с ней учились в одной школе.
Жасмин хватала ртом воздух, как рыба, вытащенная из воды. Сосредоточиться на процессе дыхания.
Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Она переводила взгляд с одного Джоша на другого, и ей казалось, что она буквально сходит с ума. Пока взгляд Жасмин покоился на рыжих вихрах и веснушчатом лице библиотекаря, воздух поступал в легкие свободно, пульс приходил в норму и вообще все было прекрасно. Стоило ей взглянуть на безупречные черты сидящего с другой стороны актера, как кислород из легких улетучивался. Она словно плыла, то, уходя под воду, то, выныривая на поверхность.
Тут библиотекарь очнулся от своего транса, взглянул на пылающее личико девушки и сурово выговорил Джошу:
– Вы расстраиваете ее, мистер. Не стоит этого делать, или я вынужден буду попросить вас уйти.
– Я не отступлюсь от тебя, Жас, – заявил Джош, игнорируя библиотекаря.
Жасмин переводила взгляд с одного на другого. Воздух. Вакуум. Воздух. Вакуум. Голова у нее кружилась, и оба Джоша наблюдали за ней со все возрастающей тревогой.
– Нам нужно поговорить наедине, – заявил Джош-актер, беря ее ледяную ладошку в свои ладони. – Я должен тебе кое-что сказать.
Жасмин заставила себя опустить глаза и сфокусировала взгляд на маленькой книге в красном кожаном переплете. Джош-библиотекарь купил пьесу, думая о ней, и долго носил книгу в кармане, ожидая, пока Жасмин появится вновь. Это было так трогательно, что сердце ее заныло.
Но второй Джош, с которым она спала и которого не могла забыть, сидит рядом и ждет. Он хочет поговорить. Она прекрасно знает, о чем он будет говорить. Он скажет, что она должна выбрать его. И вести сумасшедшую жизнь, постоянно убегая от полчища репортеров, постоянно ощущая себя дичью, объектом охоты.
На мгновение к ней вернулся ужас того дня, когда она повстречалась с папарацци. Вспышки камер. Толстый человек, чья липкая от пота рука пытается удержать ее. Необходимо прекратить все это раз и навсегда. Прекратить прямо сейчас и сделать это, глядя в глаза Джошу. Такие вещи нельзя говорить по телефону.
– Ты прав, – сказала Жасмин. – Нам нужно все выяснить. – Повернувшись к библиотекарю, она спросила: – Здесь есть какое-нибудь укромное местечко, где мы можем без помех поговорить?
Рыжий мужчина поколебался, затем сделал им знак следовать за ним и подошел к незаметной деревянной дверце в стене. Он повернул деревянную завитушку, которая являлась дверной ручкой, и открыл дверь. Жасмин и Джош шли за ним.
– Вы можете побыть здесь, – сказал Джош-библиотекарь. – Там, в углу, есть коробка с зимними вещами. Выберите что хотите. Но предупреждаю – нельзя таскать продукты из холодильника! Это обед сотрудников библиотеки, и я обязательно узнаю, если вы что-то украдете.
Сделав это предупреждение строгим тоном, он покинул комнату и закрыл за собой дверь.
Джош и Жасмин остались вдвоем в небольшом помещении, освещенном единственной тусклой лампочкой, которая скорее подчеркивала, чем рассеивала полумрак. Жасмин вдруг вспомнила, что несколько дней назад они стояли вот так же в ее доме на Сто девятой улице и по углам прятались тени, а за дверью их караулили репортеры.
Это и, правда оказался холл, и он вел в небольшую комнату. Там гостеприимно горел теплый свет, и они, не сговариваясь, прошли в следующее помещение.
Комната могла бы служить декорацией для одного из романов Джейн Остен, потому что походила на прообраз всех кабинетов в доме любого писателя девятнадцатого века. Жасмин оглянулась, словно ожидая увидеть привидение Толстого, Эдгара Аллана По или самой Джейн Остен, пожелавшее присоединиться к беседе. В конце концов, они находятся в публичной библиотеке, и где, если не здесь, должны бродить призраки великих писателей прошлого? Жасмин вспомнила о Шекспире и решила, что явись он – ей не стыдно будет показать ему эскиз платья Джульетты для сцены на балконе. Почему-то она ощущала уверенность, что поэт понял бы ее настроение и одобрил бы наряд.
Вся мебель в комнате была тяжелая, красного дерева. Резная вешалка, на которой громоздились куртки и пальто. Жасмин без труда нашла взглядом ту одежду, в которой Джош пришел на работу. Под вешалкой, как и говорил библиотекарь, стояла наполненная до краев коробка с зимними куртками, шапками, шарфами и прочими нарядами зимы. Единственным предметом, выбивавшимся из обстановки, был маленький холодильник, сердито гудевший в углу.
В некотором замешательстве Жасмин обнаружила, что в комнате нет окна и ничто не сможет отвлечь ее от Джоша, который опустился рядом с ней на диван и близость которого она чувствовала слишком остро, почти болезненно.
– У меня мурашки по спине бегают, – негромко произнес Джош, продолжая разглядывать обстановку. – Так и кажется, что сейчас из стены покажется Шекспир и скажет мне пару ласковых из-за моего жалкого Ромео.
– Неправда, он вовсе не жалкий! – возразила Жасмин, невольно осознавая, сколь сильно она соскучилась по этому мужчине. Непроизвольно тело ее тянулось к нему, чуть-чуть продвигаясь на диване. Она собрала всю силу воли, чтобы остановить процесс.
– Ты еще не видела меня на сцене, – печально возразил Джош. – Репетиции начинаются на следующей неделе.
Жасмин не могла терять время на разговоры о театре и ролях. Паника опять подбиралась к ней, и она чувствовала непреодолимое желание спрятаться в коробке под вешалкой.