Джилл Шелдон - Забыть о мести
Не прерывая поцелуя, Томас свободной рукой гладил Хлою по волосам, лицу, шее.
— Я хочу тебя, — дрожащим голосом прошептала Хлоя, припадая к нему. — Люби меня, Томас.
— Да, дорогая, да…
Легкими дразнящими поцелуями он осыпал ее щеки, лоб и тихонько потянул зубами за мочку уха. А когда голова Хлои бессильно откинулась, погладил губами шею и припал поцелуем к ямочке над ключицей. Чувственные гортанные стоны, вырывавшиеся из горла Хлои, оказались сильнее любого возбудителя — плоть Томаса мгновенно отвердела. Но он жаждал большего. Хотел, чтобы она потеряла рассудок, забыла обо всем на свете и принадлежала только ему. Ощущала лишь то, что он с ней делает. Пусть кричит, содрогается, мечется в мучительно-сладостной пытке ожидания.
Хлоя шепотом умоляла его поторопиться, но Томас не собирался спешить. О нет, ни за что на свете! Он возьмет Хлою медленно, так медленно, чтобы она в полной мере познала восторг соития. Пусть любовь, которая связывает их, сделает ее покорной и беспомощной.
Он отстранился от Хлои ровно настолько, чтобы сбросить сапоги и брюки. Глаза Хлои горели огнем, который зажег он, Томас! Он молча потянулся к ней, и халат, словно по волшебству, соскользнул с плеч и лег у ее ног синей лужицей. Теперь их ничего не разделяло. Пылавшие жаром тела сами тянулись друг к другу.
— Я хочу тебя, — едва слышно прошептала Хлоя. — Сейчас…
— Скоро, — пообещал Томас, чуть сжимая упругие полушария ее ягодиц. Хлоя снова застонала. Прислушиваясь к сладострастным звукам, распалявшим его собственное желание, Томас осыпал поцелуями ее плечи и шею. Больше всего на свете ему хотелось подхватить Хлою, положить на диван и погрузиться в ее знойные недра.
Ребра разрывала адская боль, но Томас почти не замечал этого. Он алчно прильнул к вздымавшейся груди Хлои, осторожно прикусил бугорок соска и принялся снова и снова обводить его языком. Колени Хлои подкосились, но Томас поддержал ее и накрыл губами вторую грудь. Хлоя едва не потеряла сознание и попыталась прижаться к Томасу. Он мягко, но неумолимо отнял ее руки, не давая сцепить пальцы у себя за спиной.
— Позволь дотронуться до тебя, — молила Хлоя.
— Еще рано.
Его губы коснулись мягкой благоухающей ложбинки между грудями, и Хлоя, окончательно утратив способность думать, вздрогнула всем телом и выгнулась.
— Томас, — снова умоляющим голосом прошептала она и прижалась к нему бедрами в безмолвном древнем призыве.
— Скоро, — опять пообещал он. — Скоро.
Упав на колени, Томас принялся целовать ее живот. На миг погрузив язык в ямку пупка, он начал медленно спускаться все ниже. Хлоя горела, как в лихорадке, с нетерпением ожидая приближения неизбежного.
Томас начал ласкать языком внутреннюю поверхность ее бедер, и она застыла в предвкушении развязки. Створки ее женского естества приоткрылись, и Томас наконец взял губами крошечный розовой лепесток. Язык коснулся горячего пульсирующего лона. Раз, другой… и Хлоя задрожала, уже готовая к полету.
И тут Томас с легкой улыбкой отстранился. Хлоя обиженно вскрикнула.
Она полностью в его власти. Этого он и добивался. Безразличная ко всему окружающему, кроме его искусных ласк, она совсем потеряла контроль над собой. А сам он возбужден до такой степени, что, если Хлоя коснется его, он тут же взорвется оргазмом.
Язык Томаса погрузился во влажное тепло. Хлоя часто задышала и подалась бедрами ему навстречу. И когда Томас в очередной раз прижался губами к маленькому твердому узелку, Хлоя всхлипнула и начала падать, увлекая Томаса за собой. На этот раз он едва успел подхватить ее и, уложив на коврик перед пляшущим огнем камина, прижал к полу своим телом. Никогда еще ему не доводилось переживать ничего подобного.
— Взгляни на меня, — хрипло прошептал он, разводя ее ноги. Хлоя ошеломленно заморгала, пытаясь прийти в себя. И как только это ей удалось, Томас, чуть приподнявшись, вонзился в нее. Хлоя забилась и стала извиваться. Господи, как это прекрасно!
Как она прекрасна!
Томас осторожно, стараясь не потревожить чертовски болевшие ребра, перекатился на спину, увлекая Хлою за собой, и прошептал:
— Пора, Хлоя.
Та с благодарным вздохом вобрала его в себя еще глубже и с криком наслаждения стала ритмично подниматься и опускаться. Хлоя, казалось, не могла насытиться. Она плакала, кричала, молила о большем. При каждом сладострастном выпаде Томас притягивал Хлою к себе, и уже через несколько секунд ее затянул ослепительно искрящийся водоворот второго оргазма. Она еще не успокоилась, когда Томас громко выкрикнул ее имя и бессильно обмяк. Только соединявшая их плоть бешено пульсировала. Жгучая струя коснулась самых глубин лона Хлои…
Она ощущала такую безмерную любовь к этому смуглому красавцу, что едва могла дышать. Наклонившись над Томасом, Хлоя нежно погладила его по щеке, и ответный блеск его глаз едва не ослепил ее.
— Я не хотел забываться до такой степени, — едва выговорил он. — Но ты, Худышка, творишь со мной что-то немыслимое.
— Немыслимое, но хорошее? — робко поинтересовалась она, улыбаясь сквозь слезы.
— Конечно, хорошее. Просто чудесное.
Томас прижал ее к себе и нежно поцеловал. Боясь сделать ему больно, Хлоя извернулась и попыталась освободиться.
— Куда-то собралась?
— Просто не хочу лишний раз бередить твои раны.
— Да, ты действительно меня когда-нибудь прикончишь, — смеясь сообщил Томас. — Зато какая смерть!
— Пожалуй, мне лучше встать.
— Подожди. Дай мне минуту-другую, — горячо прошептал он, лаская ее груди, — и встану я. Тогда берегись!
— Придется набраться терпения, — хихикнула Хлоя, но понадобилось меньше минуты, чтобы Томас исполнил свое обещание.
Несколько часов спустя Томас уже был в состоянии приподняться и посмотреть на мирно спящую подле него Хлою. Его терзало желание разбудить ее, посмотреть в прекрасные, ставшие родными глаза. Но еще сильнее ему хотелось снова обладать этой обольстительной женщиной. Томас благоговейно пропустил сквозь пальцы ее волосы и осторожно отвел прядь со лба. Она прекрасна! И принадлежит ему!
С ним и вправду такого никогда не бывало. Он вообще не часто проводил ночи с женщинами. До сих пор они были для него всего лишь средством отвлечься, «выпустить пар», как говаривал один его знакомый. Он не помнил, чтобы у него возникало желание просто лежать рядом со спящей женщиной, обнимать ее, и, уж конечно, ему не приходило в голову любоваться ею, как он делает это сейчас.
Хлоя пошевелилась, что-то пробормотала, и Томас, едва притронувшись губами к ее лбу, шепнул:
