Александра Поттер - Жизнь экспромтом
ГЛАВА 29
— Фрэнки, дорогая моя, Фрэнки! — Раскрасневшийся и возбужденный, в розовой гофрированной рубашке Либерейс, которую он расстегнул едва ли не до пупа, перед ней внезапно материализовался Дориан. Он улучил момент, когда она была одна — впервые за этот вечер, — и с восхищением обнял ее за талию. — Черт, до чего же ты сексуальна сегодня! Позволь, я тебя представлю одному из самых очаровательных людей Лос-Анджелеса! — Он коснулся своей горячей, липкой щекой ее щеки и потянул ее мимо выставки ледяных скульптур к группе киношных деятелей, которые играли в рулетку за столом, специально привезенным для этих целей из Лас-Вегаса.
При их приближении один из мужчин, стареющий господин в простой черной майке и джинсах, встал со своего места.
— А, Дориан, — сказал он, — я рад, что ты все еще не упускаешь случая положить глаз на женщин. — Он обнял его в стиле «Крестного отца», похлопал по спине и издал насыщенный табачными парами смешок.
Как исполненный сознания долга сын, Дориан почтительно улыбнулся.
— Это Фрэнки, моя новая очаровательная английская соседка. — Он продолжал крепко сжимать ее за талию. — А тебе, Фрэнки, я счастлив представить Картера, нашего более чем великодушного хозяина.
Картера? Так это и есть Картер Мансфельд? Фрэнки просто не могла в это поверить. Он выглядел совершенно не так, как в кино. Там, на пленке, он всегда казался грандиозным и величественным, этаким прирожденным лидером, в которого все женщины — причем как на экране, так и вне его — влюблялись напропалую. А в жизни он оказался едва ли не коротышкой, с шиньоном, прикрывающим редкие, зачесанные на макушку волосы, и искусственным загаром. Не то чтобы он начисто был лишен всякой привлекательности. Если честно, то для пятидесятишестилетнего человека он выглядел совсем неплохо. Что бы там ни болтали по его поводу о всяких лицевых подтяжках пару лет назад и о многочисленных операциях по удалению жира, который скапливался у него на животе и на подбородке, так что профиль его был похож на вечно подтекающий кран.
— Я в восторге. — Не спуская одного спрятанного под цветной линзой глаза с Дориана, Картер Мансфельд другим глазом бесцеремонно обшарил Фрэнки с ног до головы, очевидно устраивая ей тем самым своеобразный экзамен. Надо полагать, что экзамен был сдан ею на «отлично». Картер протянул Дориану свой наполовину полный стакан. — Тебя не затруднит, если я тебя попрошу его долить? — Какие могут быть затруднения! Дориан понял его намек без лишних пояснений, а если учесть, что мимо них как раз прошла девушка-крупье в мини-юбке, то сделал это даже с большой охотой. Подмигнув Фрэнки, он подхватил стакан Картера, вытер лоб своей шифоновой манжетой и торопливо удалился по направлению к буфету с напитками.
— Итак, Фрэнки, как вам нравится этот праздник? — Картер говорил с сильным даласским акцентом. Он взял ее за руку своей мягкой, с наманикюренными пальцами рукой и приложил к губам.
— Это потрясающе. — Она не знала, что бы еще такое сказать. Картер Мансфельд целует ее руку! Да это просто сказка какая-то! Нечто нереальное и очень волнующее. Она чувствовала себя так, словно ее вот-вот собираются принести в жертву.
Он улыбнулся, довольный произведенным эффектом. При этом обнажились его фарфоровые зубы, неестественно белые на фоне грубой, покрытой искусственным оранжевым загаром кожи.
— Брюки просто шик!
— Спасибо.
— Вы модель?
Она не смогла удержаться от улыбки. Итак, даже кинозвезды, когда хотят познакомиться, прибегают к помощи старых тривиальных приемов, сто раз описанных в книжках. Но, вместо того чтобы опешить от такого несуразного вопроса и скептически переспросить: «Я? Модель?», она льстиво засмеялась и объявила:
— Нет, я писательница… — Тут она заметила нечто краем глаза, что заставило ее запнуться на полуслове. На газоне, возле самой лестницы, опершись на перила, стояла фигура. Рилли. У нее внезапно затряслись коленки. Такое с ней случилось только однажды, когда она попыталась освоить автоматическую беговую дорожку в спортзале.
— Писательница? — Не подозревающий о ее переживаниях, Картер продолжал: — В таком случае вы должны дать мне свой номер телефона. Моя кинокомпания очень заинтересована в талантливых авторах и усиленно их разыскивает.
— Хм, звучит просто фантастически. — Она отвела глаза от фигуры у лестницы и снова посмотрела на Картера. — А могу ли я вас спросить, что вы сейчас снимаете? — Она попыталась сконцентрироваться на разговоре, но у нее это получалось с трудом.
Картер принял ее нервозность за возбуждение. Да это и понятно — в конце концов, он же кинозвезда! В знак ободрения он взял ее за руку.
— Я уверен, что очень скоро вы все узнаете. Я выпускаю как кино-, так и телепродукцию, а в настоящее время у меня запущено в производство одно потрясающее по своей новизне дневное шоу…
Она едва слушала и все время оглядывалась через плечо на лестницу. Рилли все еще был там. Она заметила, что он тоже на нее смотрит. Потом повернулся в профиль, который резко обозначился в лучах света. Он курил сигарету. И он был один. Где же Хрисси?
— …Малибу-мотель.
— Вы сказали Малибу-мотель? — Уловив это название, она снова переключила внимание на Картера Мансфельда. И тут заметила, что он держит ее за руку. — Моя подруга проходила пробы для этого фильма. Причем дважды. — Чувствуя слабость во всем теле, она сделала шаг в сторону и, не в силах удержаться, снова посмотрела на лестницу. Рилли куда-то шел по газону и, судя по всему, кого-то высматривал. Может быть, Хрисси? — подумала она, наблюдая, как он внимательно оглядывает всех присутствующих, а затем снова поворачивает голову в ее направлении. Теперь она точно могла сказать — по выражению его лица, — что он ее узнал.
— Ну, если она столь же прекрасна, как вы, то передайте ей, чтобы она мне позвонила.
Она внезапно одарила Мансфельда лучезарной улыбкой. Правда, эта улыбка была предназначена скорей Рилли, чем ему. Поняв, что Рилли на нее смотрит, она захотела убедить его в том, что она прекрасно проводит время в компании с одним из самых знаменитых легенд Голливуда, и не важно, что на самом деле она считает Картера смертельно скучным, стареющим кинодеятелем «из бывших», который делает неуклюжие попытки с ней флиртовать.
Картер несколько удивился внезапной перемене ее настроения и с чувством глубокого удовлетворения приписал это себе. А то ему уже начинало казаться, что он теряет свое обаяние.
— Вот, возьмите мой телефон. — Он снова сжал ее руку повыше локтя, и его цепкие пальцы напомнили ей тот прибор, с помощью которого доктора измеряют давление.
