Маргарита Лаврик - Заблудившееся счастье (сборник)
Увидев меня, парень встал из-за стола и поздоровался. Папа был уже навеселе и без всяких предисловий, заявил мне.
– Дочка. Вот этот, хороший человек, зовут его Павел, просит твоей руки. Мы с мамой дали согласие. Что скажешь?
– Папа, скажи, что ты пошутил? Какой замуж? Мне надо ехать к деду.
Отец, со всей силы, ударил кулаком по столу, глаза его налились кровью. Мне показалось, что если сейчас, я скажу, хоть слово против него, он изобьёт меня. Не дожидаясь расправы над собой, я пулей вылетела на улицу. Спрятавшись за углом дома, я лихорадочно стала искать путь спасения себя. Бежать? Куда? С собой нет денег, да и не откуда их взять, нет документов. Я вспомнила про дедов наказ. Конечно, только дед мне сможет помочь. Я побежала на почту и заказала разговор с ним.
– Дед! – Кричала я в трубку. – Они хотят выдать меня замуж. Приезжай скорее! Я постараюсь продержаться до твоего приезда!
– Держись, моя девочка! Считай, что я уже выехал.
Выйдя с почты, я уже знала, как себя нужно вести в дальнейшем. Буду соглашаться на их безумную затею и тянуть время до приезда деда. Домой я вернулась поздно. Родители сидели за столом, допивая остатки водки. Павла в доме не было.
– Дочка! – Пьяным голосом завёл разговор папа. – Ты, прости нас, что так напугали тебя. Пошутили мы. Не обижайся, пожалуйста. Мать! – Скомандовал он. – Накорми ребёнка. Садись, доченька, со мной рядом и не бойся ничего, никто тебя силой не отдаст замуж, если ты не согласна.
Я не знала, что и подумать, но от его слов, стало легче на душе. Я поела, выпила чай, приготовленный мамой, и пошла в свою комнату. После безумного дня, я вскоре заснула крепким, глубоким сном. Не знаю, сколько я проспала, но только проснулась я не дома. Там, где я лежала, было темно. Резко подняв голову, я сильно ударилась обо что-то. По сильной качке, я поняла, что лежу в багажнике машины, значит, меня куда-то везут. Мне стало понятно, родители меня обманули. Слёзы ручьём полились из моих глаз, я никак не ожидала такого предательства от своих родных. Проплакавшись, я стала соображать, что же мне делать дальше. Буду кричать, может кто-нибудь услышит и остановит машину, но, сколько бы я не кричала, на мои крики никто не реагировал. Я почти сорвала голос. Хорошо, подумала я, всё равно я убегу от тебя. И, тогда, в моём воспалённом мозгу, созрел план. Я стала стучать в сторону салона. Машина остановилась. Открылся багажник. Передо мной стоял Павел.
– Что случилось? – Как ни в чём не бывало, спросил он меня.
– Я не хочу здесь лежать, очень неудобно, и хочу пить.
Он принёс мне воды, но в салон не посадил, сказав, что придётся ещё немного там побыть. Закрыл багажник, и машина тронулась в путь. Где-то через полчаса, я снова стала стучать. Повторился тот же манёвр: машина остановилась, открылся багажник.
– Что, опять пить захотелось? – Спросил мой похититель. – Ты бы потерпела, скоро будем на месте.
Меня совершенно не устраивало то, что он мне предложил. Я не должна ехать до его места, потому что прекрасно понимала, там, куда он меня везёт, он закроет меня где-нибудь и не выпустить, пока я не соглашусь на все его условия.
– Я хочу в туалет.
Он, ни слова не говоря, привязал к моей ноге верёвку и вытащил меня из багажника. У меня сильно закружилась голова, видимо сказалось долгое нахождение в неудобном месте и сильная доза снотворного. Солнце уже клонилось к закату, значит, меня везут уже много часов. Где же я сейчас? Я посмотрела себе под ноги, дорога просёлочная, кругом лес. Если я сейчас сумею сбежать от него, то куда? Будь что будет, решила я, но только не с ним. Я пошла в чашу леса, волоча за собой привязанную к моей ноге верёвку. Остановившись среди деревьев, стала развязывать узел на ноге, он никак не поддавался. Провозившись с ним довольно долго, так и не смогла ничего сделать. В это время, верёвка натянулась и меня стали тянуть в сторону дороги. На мои глаза попался камень. Я подняла его и спрятала у себя за спиной. Павел стоял у машины, я подошла как можно ближе к нему и со всей силы ударила камнем по его голове. Потекла кровь и он упал прямо к моим ногам. Я сильно испугалась и лихорадочно стала проверять его пульс. Мне стало страшно, а что если я его убила? Опять пыталась развязать узел верёвки на своей ноге. Слава богу, получилось. В ушах громко стучал пульс, мне показалось, что едет машина. Бросив всё, я побежала в лес, не останавливаясь ни на одну минуту. Скоро стало совсем темно, обессиленная от долгого пути и переживаний, я рухнула под сосну и заснула. Проснулась я от утренней прохлады. Огляделась вокруг, соображая, с какой стороны я бежала. Ориентир был потерян, и я пошла вправо, почему-то решив, что буду идти вдоль дороги. Хотелось пить, хотелось есть. Вскоре я нашла воду. Умывшись и утолив жажду, двинулась дальше. Шла очень долго, постоянно останавливалась, чтобы прислушаться к посторонним звукам. Кругом была гнетущая тишина. Я села на поваленное дерево и дала волю слезам. Мои родители продали меня за водку! Средневековье какое-то. Неужели так можно низко опуститься, чтобы ради этого зелья, лишить себя самого дорогого на свете, своего ребёнка. Если останусь жить, я никогда так не поступлю, а чтобы так не поступить, надо жить. Я встала, вытерла слёзы и пошла дальше. В этот день мне опять пришлось ночевать в лесу. На другой день, я подошла к болоту, по которому не осмелилась идти. Сколько бы я не ходила вправо и влево, вдоль его, я так и не смогла его обойти. Пришлось повернуть назад, только вот, куда назад? Я подсчитала, что ночую в лесу уже пятую ночь. За эти сутки, что нахожусь в лесу, я ела траву, то есть нижнюю её часть, ягоды, которых в это время было огромное количество. Мои тапочки на ногах стали рваться и чтобы их совсем не потерять, я сняла с себя нижнюю рубашку. Нарвала из неё верёвок и привязала ими тапочки к моим ногам. Ходить стало легче. Вскоре я сбилась со счёту времени. Для меня теперь существовал только один счёт, это день и ночь. Я стала сильно уставать и постоянно забывалась сном. Спала, шла, куда глаза глядят, и снова спала. Голод мой притупился, я не понимала уже, хочу я есть или не хочу. Сильно болели ноги, голова. Всё моё тело покрылось ссадинами и укусами, которые в скором времени загноились. В моём сознании было чувство, что надо бы найти хорошую воду и смыть с себя всю эту гниль, но сил не было никаких. И всё-таки, через огромное преодоление себя, я находила резервы своего организма, чтобы продолжать двигаться вперёд, но однажды и эти резервы закончились. Отказали ноги, и опять же, я заставила себя не идти, так хотя бы ползти. Мои усилия были не напрасны. Это было днём, я лежала на земле без движения. Просто больше не могла двинуть ни рукой, ни ногой. Сознание моё путалось, но в один из его проблесков, я вдруг услышала, как будто, из-под земли, доносившийся лай собаки. Большим усилием воли, я приоткрыла глаза и как в тумане, действительно увидела собаку, а рядом с ней чьи-то огромные сапоги. Промелькнула мысль, я спасена. Больше я ничего не помню. Первый раз я пришла в себя от сильной боли во всём теле. Приоткрыв глаза, увидела над собой заросшее густой щетиной лицо мужчины. Он улыбнулся мне и по шевелящим его губам, поняла, что он что-то мне говорил, но я ничего не поняла. После этого был опять провал в памяти. Другой раз я очнулась от того, что мне в рот вливали какую-то жидкость. Хорошо помню, была горечь во рту и опять же резкая боль, которая помутила моё сознание. Я не знаю, сколько времени провозился со мной этот бородач, чтобы окончательно привести меня в сознание, но это случилось. Однажды, когда я самостоятельно пришла в себя, я хорошо рассмотрела, что лежу на кровати в деревенской избе, кругом никого нет. Я попыталась встать, но к великому, моему сожалению, даже не смогла самостоятельно приподнять голову от подушки. В это время, в избу вошёл мужчина, высокого роста, в защитном костюме. По его виду, я не смогла определить, сколько ему лет. Густая щетина на его лице, скрывала его истинный возраст. Он подошёл ко мне и спросил.
