Луиза Кин - Идеальный размер
Я говорю, глядя в окно на белку, взбирающуюся вверх по дереву. По улице проезжает красный автомобиль – проезжает медленно, наверное, ищет место для парковки. Доктор смотрит на меня и молчит, а я уже не помню, что сказала несколько секунд назад.
–Передо мной сейчас очень непростой выбор – остаться худой или вновь располнеть до прежних размеров. Я могла бы отбросить все ограничения и есть сколько душе угодно. Правда, голода я не чувствую, желудок у меня как будто усох. Достаточно пяти ложек, и я уже сыта до отвала. Сейчас я не могу съесть даже пятой части того, что съедала на обед всего год назад. Я недавно была в гостях у мамы и поела у нее жаркого, так меня чуть не вырвало. В детстве я могла есть мамино жаркое в неограниченных количествах, таскала из холодильника то, что оставалось после обеда, а потом заедала все пакетиком чипсов и упаковкой шоколадного драже. Я больше не могу поглощать пищу в таких количествах, но почему-то до сих пор хочу. Получается, что, похудев, я отказалась от одной гарантии безопасности, а другую так и не нашла...
Я смотрю на доктора в надежде увидеть по выражению его лица, о чем он думает. К сожалению, лицо у доктора остается совершенно непроницаемым. И к своему блокноту он не прикасался уже минут пятнадцать.
–Что, никак не можете отойти от перемены часовых поясов?
–Нет, все нормально.
–Вы почти ничего не говорите.
–Зато вы говорите много, – отвечает доктор с улыбкой.
–Ну, я уже закончила. Теперь ваша очередь.
Я закидываю ногу на ногу, вытянув их вперед, а руки скрещиваю на груди.
–Как развиваются ваши отношения с Эдрианом? – спрашивает доктор, даже не заглянув в записи.
Я закатываю глаза и громко вздыхаю.
–Сама не знаю. Просто не знаю.
Мне вдруг становится скучно. Меня раздражает то, как трудно стало говорить об Эдриане и наших с ним отношениях. Я не могу сформулировать свои мысли, которые выстраиваются у меня в голове в длинную очередь и путаются. Я пытаюсь подыскать слова, несколько раз открываю и снова закрываю рот и, наконец, выдавливаю:
–Эдриан... мы с ним... в общем...
Почесав нос, я закидываю руки за голову. Доктор смотрит на меня и молчит. Я поворачиваюсь и замечаю, что у него шелушится лоб – маленькие белые чешуйки отслаиваются от загорелой кожи. Я отвожу взгляд в сторону. Побарабанив пальцами по дивану и оглядев еще раз комнату, я решаюсь наконец признать то, что со всей очевидностью поняла совсем недавно.
–Он мне надоел. Эдриан мне надоел. Довольны? Вы это хотели услышать? Конечно, с моей стороны очень некрасиво так говорить, но ничего не могу поделать. Я устала от Эдриана. Когда дело касалось только меня и моих лишних килограммов, все было гораздо проще, не так эмоционально, не так утомительно. Кстати, Эдриан помолвлен – не со мной. Признался на прошлой неделе. Мы с тех пор не виделись, но он постоянно звонит, оставляет сообщения на автоответчике. Я не знаю, что делать. Не понимаю, что чувствую, – сегодня мне одно кажется, завтра–другое. Вы не представляете, как я устала постоянно думать об одном и том же. Устала постоянно гадать, что думает Эдриан. У меня такое чувство, что я никак не могу сосредоточиться, разобраться в своих мыслях и вообще в своей жизни. Я бы не сказала, что он прямо-таки испортил мне жизнь, однако беспокойства из-за него очень много. И мне это совсем не нравится.
Доктор откашливается и закидывает ногу на ногу.
–Таким образом, вы хотите сказать, что ваши отношения с едой устраивали вас гораздо больше, чем отношения с Эдрианом?
–Ну, примерно так.
–Но ведь люди не сандвичи, Санни. Это и делает отношения с людьми такими интересными. Вы не просто потребляете их, вы с ними общаетесь, взаимодействуете. Учитесь у них, в конце концов, а они учатся у вас. С каждым новым человеком, которого вы встречаете на своем пути, отношения будут строиться иначе, чем с остальными. В этом их особая прелесть.
–Значит, говорите, люди не сандвичи? – спрашиваю я.
–Д а,–отвечает доктор, спокойно глядя мне в глаза.
–Вам нравится такая аналогия?
–По-моему, она прекрасно отражает высказанную мной мысль. – Доктор по-прежнему не сводит с меня глаз.
–А ведь вы так и не показали мне свои документы об образовании, – замечаю я.
–Ну а как развиваются отношения с Кэгни Джеймсом? – спрашивает доктор.
Конечно, я не стану требовать у него документы. И так понятно, что он гораздо умнее меня.
–Не знаю, – отвечаю я, невольно распрямив спину, и тут же стараюсь вновь ссутулиться. На всякий случай.
–Разве он не приходил на тот ужин, куда вас приглашали?
–А вы много чего понаписали в своем блокнотике, да?
Я натужно улыбаюсь широкой неискренней улыбкой.
–Значит, не приходил? – переспрашивает доктор.
– Приходил, но это было на прошлой неделе. С тех пор мы с ним не виделись, и никаких отношений между нами не завязалось.
–Ну а как прошел ужин?
Я смахиваю с брюк воображаемую пылинку и отвечаю самым непринужденным тоном:
–Прекрасно. – И улыбаюсь доктору во весь рот.
–Прекрасно?
–Прекрасно, – отвечаю я, кивая головой, и улыбаюсь еще шире.
–Ну, а если бы я попросил вас ответить немного поподробнее? Как бы вы описали свои чувства?
–Я бы сказала, что посетила званый обед, а званые обеды – это вам не какие-нибудь сандвичи.
Я подмигиваю доктору и тут же об этом сожалею. Что со мной такое происходит?
–Ладно, Санни. Если ужин прошел прекрасно, то можно сказать, что он был спокойный и приятный?
Я сама чувствую, как меняюсь в лице, и понимаю, что доктор тоже заметил перемену. Да что же это такое? Зачем платить деньги психотерапевту, если не отвечать на его вопросы искренне? Какой смысл скрывать от него свои чувства, а потом невольно себя выдавать?
–Был ли вечер спокойным? – переспрашиваю я.
–Да, – подтверждает вопрос доктор.
–Нет, не был.
–Понятно. Ну а приятным он был?
–Не сказала бы, – честно признаюсь я.
–И все-таки вы утверждаете, что ужин прошел прекрасно?
–Ну, может, «прекрасно» – не совсем подходящее слово...
–Тогда какое бы слово вы подобрали, чтобы описать тот ужин более точно? – спрашивает доктор и берет в руки блокнот и карандаш.
–Наверное... кошмарно. Или отвратительно. Вообще там было как-то некомфортно. Эдриан полвечера провел в другой комнате, болтая по телефону со своей невестой. Отец Дугала демонстрировал мальчика гостям, как какую-то вещь, которую они чуть не потеряли. Ну, а что касается Кэгни Джеймса... мы с ним...
Я отворачиваюсь к окну и смотрю на улицу. Мы с ним – что? Поспорили? Поругались? Категорически не сошлись во мнениях? Возненавидели друг друга? Я видела этого человека всего три раза в жизни и думаю о нем, не переставая. Мы с ним полные противоположности, но сегодня утром, мечтая о Кэгни, я испытала самый удивительный оргазм за всю свою не такую уж долгую жизнь.
