Даниэла Стил - Вдали от дома
Словно прочитав мысли Адама, Джейсон заметил:
— Прежде чем вернуться в Мендосино, Тони работал в хосписе для больных СПИДом в Сиэтле.
— И теперь пытаюсь уговорить Джейсона отправиться со мной туда и приняться за работу вместе.
Они обменялись взглядами, прежде чем Джейсон повернулся к Адаму:
— Я уже не раз думал об этом, но не уверен, что мне понравится изо дня в день видеть, что ждет меня впереди. По крайней мере, в Мендосино я иногда забываю о своей болезни. Похоже, я становлюсь трусом, верно?
Тони прикоснулся к руке Джейсона, мягко возразив:
— Я уже говорил тебе: мы никуда не поедем, пока ты не захочешь.
Адам услышал, как в дверь позвонили. Начинали собираться гости.
— По-моему, я должен предупредить тебя, Джейсон. Твои родители придут на свадьбу.
— Ты точно знаешь? — В явной попытке скрыть замешательство, Джейсон расстегнул пиджак и сунул руки в карманы брюк.
— Боюсь, да. Они даже отложили поездку, чтобы не пропустить такое событие.
— Может, уедем, Джейсон? — предложил Тони. — Ты уже достаточно натерпелся от них, хватит. Они не стоят этого.
Из этого замечания Адам сделал вывод, что Тони известны причины разрыва между Джейсоном и его родителями. Насколько знал Адам, Джейсон никому об этом не сообщал.
— Может, они передумали, — возразил Адам. — Прошло уже два года. — Он верил этому не больше, чем тому, что сейчас в дверь войдет Миранда и скажет, что ее отъезд был ошибкой. Некоторые события казались настолько невозможными, что даже вообразить их не удавалось.
— Они не успокоятся до самой смерти Джейсона, — с плохо скрытым гневом выпалил Тони.
Последовала долгая, напряженная пауза.
— Что это значит? — наконец спросил Адам.
Тони хотел было ответить, но Джейсон остановил его:
— Они сказали, что, как бы смертельно я ни был болен, они не хотят меня знать. Сказали, что я предал их, когда заразился СПИДом. Они считают, что у них больше нет сына.
Все это знал и Адам, даже если не понимал причин подобного поступка. Барбара и Фред пришли в ужас, узнав, что их сын — гомосексуалист, но, по крайней мере, они избавили его от визитов к психиатрам и нотаций.
— И все это из-за меня, — с болью в голосе пробормотал Тони.
Джейсон положил локоть на каминную доску и задумчиво потер лоб.
— Нет, моя сексуальная ориентация — не самая главная причина. В конце концов, среди самых талантливых знаменитостей мира немало гомосексуалистов. Но СПИД — это совсем другое дело. Это неустранимый недостаток. Больного человека невозможно признать своим знакомым. СПИД — болезнь наркоманов, проституток и бродяг, людей, у которых не может быть ничего общего с семьей Дельпонте.
— Черт! — тихо пробормотал Адам, пораженный этим откровением, и спустя несколько секунд обратился к Джейсону: — Прости. Я не знал об этом.
— Я тоже не сразу все понял. Родители дали мне понять, что долг перед семьей обязывает меня скрываться в Мендосино. Но это уже в прошлом. Они не могут запретить мне делать то, что я хочу.
Адам кивнул. Прежде чем он успел что-нибудь добавить, в дверь снова позвонили.
— Я попробую тебе помочь. — Он не находил предлога оставить разговор. — Поговорим позднее.
— Адам! — Джейсон нервным жестом потер руки и одернул пиджак. — Я не хочу, чтобы кто-нибудь знал об этом.
Будь его воля, Адам дал бы объявления в «Кроникл», лишь бы хоть чем-нибудь наказать Барбару и Фреда.
— Как хочешь, — нехотя согласился он.
— Спасибо.
Адам перевел взгляд на Тони. Он неотрывно следил за Джейсоном. Они не прикасались друг к другу, стояли поодаль, но еще никогда Адам не становился свидетелем столь интимного момента. Только сейчас Адам поверил в то, что Тони действительно вернулся и больше никуда не денется. Долг перед Джейсоном поможет ему преодолеть предстоящие им обоим испытания.
Самые худшие опасения Адама не подтвердились: Джейсону не придется умирать в одиночестве.
По пути наверх Адам встретился с Майклом.
— У тебя не найдется свободной минутки? — спросил Майкл.
— Конечно. Может, чем-нибудь помочь?
— Мы с Мэри хотели бы поговорить с тобой…
— Прямо сейчас? — Церемония ожидалась меньше чем через полчаса.
— Понимаю, мне тоже это кажется нелепым, но Мэри боится, что потом нам вообще не представится случая. И, поскольку сегодня мы уезжаем, Мэри решила — сейчас или никогда, — Майкл вопросительно приподнял брови. — Ты говорил с ней об отъезде из Мендосино?
— Да, но добавил, что это произойдет еще нескоро.
— Но Мэри вбила в голову, что ты непременно передумаешь и не дождешься нашего возвращения.
— Поздно — для чего?
— Она все тебе объяснит. — Майкл положил ладонь на спину Адама и настойчиво подтолкнул его к лестнице.
Как только они оказались в комнате Мэри и за ними закрылась дверь, Адам повернулся к матери.
— Так о чем же ты хотела поговорить с таким внушительным вступлением?
Мэри нервозно улыбнулась.
— Не знаю даже, как начать… — Она взглянула на Майкла. — Похоже, пора нырять прямо в омут головой. — И, не дождавшись ответа, добавила: — И немедленно.
Майкл расстегнул пиджак и присел на постель.
— Вы двое — настоящая загадка для меня. Не знай я вас так хорошо, я бы заподозрил, что деньги от продажи «Киркпатрик Лимитед» надо отмывать. Как же можно…
— Я попросила тебя помочь, — прервала Мэри, — а не читать нотации.
Майкл кивнул, скрестил руки на груди и встретил заинтересованный взгляд Адама.
— В сущности, мы хотели сообщить тебе, как распорядились деньгами, вырученными от продажи компании. Твоя мать основала благотворительный фонд Джеральда Ф. Киркпатрика. — Он помедлил, словно давая Адаму время переварить информацию, прежде чем продолжать. — Разумеется, в идеале мы бы хотели видеть в качестве управляющего фондом родственника, но это не существенно. Я знаком с несколькими людьми, которые отлично справятся с такой работой. Откровенно говоря, вряд ли человек с солидным опытом работы в деловых кругах способен так же хорошо понять задачи фонда, как ты, — особенно если учесть твой опыт работы с благотворительными организациями. Но мы с твоей матерью считаем, что у тебя не должно возникать чувство, будто тебя принудили к работе.
— Как будто такое вообще возможно, — вставила Мэри.
Адам перевел взгляд с Майкла на мать и обратно. Каким бы спокойным ни казался Майкл, его поведение ясно выдавало беспокойство. Он крепко сжимал пальцы, на его щеке подергивался мускул, он говорил торопливее, чем обычно. Мэри же была близка к состоянию обморока.
