Сесилия Грант - Разбуженная страсть

Прежде тело ее жило словно в темнице, и только желание любовника наконец отомкнуло замок и позволило ей вырваться на свободу и познать наслаждение.

Хватая ртом воздух, Марта с широко распахнутыми глазами смотрела в зеркало. Потом перевела взгляд на Тео, по-прежнему стоявшего у ее коленей.

– Это было… – Снова взгляд в зеркало. – Это… – Взгляд ему в лицо. – Что это было?

– Величайшее чудо, моя милая. – Он поднялся на ноги, подхватил ее и отнес на кровать. – А теперь, миледи, я ваш король. Я должен дать вам свое королевское семя и королевскую страсть, от которой вы не сможете отказаться.

Теперь она уже и не могла бы сказать «нет». Она лежала на кровати, вбирая его без остатка уже в третий раз за этот день. Черт возьми, она действительно заставила его почувствовать себя королем. Ему казалось, что он всю жизнь только и ожидал, когда она наконец поцелует его. При этой мысли у него перехватило дыхание, и время словно остановилось. Наконец он выскользнул из нее и проговорил:

– Марта, я люблю тебя.

Пульс забился у него на шее, всего в каком-то дюйме от ее глаз. Кажется, сонная артерия. Или яремная вена. В образование для девочек не входили знания о внутренней анатомии. Но можно посмотреть в книге. В любом случае его пульс бился учащенно.

Она прикрыла глаза.

Что ж, этого стоило ожидать. Она видела знаки. И он был таким любвеобильным… Месяц, проведенный в обществе любой другой женщины, произвел бы точно такой же эффект. Несомненно, это пройдет, когда он окажется среди соблазнов Лондона.

Но сердце, все же потеплевшее к нему, потребовало, чтобы она заговорила. И она была полна уверенности в себе.

Марта мягко отстранилась, чтобы лучше видеть его.

– Тео, мне надо тебе кое-что сказать.

Каковы шансы, что она скажет «а я люблю тебя»? Они невелики. Он кивнул и принялся ждать.

– Я ожидала наступления месячных пять дней назад. Полагаю, нам удалось зачать ребенка. – Ее лицо светилось, как и все последнее время. Так вот в чем причина!

– Марта, я люблю тебя, – снова повторил он. – Я хочу жениться на тебе.

Она нежно и сочувственно коснулась его щеки, но ему ужасно захотелось оттолкнуть эту руку.

– Я тебе просто нравлюсь. – Она была словно мудрой взрослой женщиной, мягко наставляющей сбившегося с пути мальчишку. – И ты мне – тоже. Но мы оба с самого начала знали о нашей сделке. Она не может закончиться браком.

– Но почему? – Усилием воли он заставил себя говорить спокойно. – Ведь я действительно хочу на тебе жениться. И не понимаю, как наша сделка может этому препятствовать. Воспрепятствовать может лишь твое сердце.

– Моему сердцу нечего сказать по данному вопросу. Я поклялась не допустить того, чтобы Сетон-парк попал в руки мистера Джеймса Расселла. Поэтому я не могу выйти за тебя замуж и все бросить.

– Марта, почему? Он что, сотрет поместье с лица земли? Чего ты боишься?

Марта медлила с ответом. Неужели она ему не скажет?

– Мне нечего бояться, – коротко ответила она. – Но полагаю, боятся служанки. В прошлом он совершил несколько бесчестных поступков.

Ах вот оно что! Поэтому она и решилась совершить то, что столь противно ее природе. Он мог бы догадаться…

– Но ты не можешь быть уверена, что он повторит все это в будущем. И почему проблемы безопасности служанок должны ложиться на твои плечи?

– А кто будет нести это бремя, если не я? – С каждым словом она все больше наполнялась горячей убежденностью. – Никому нет дела до благополучия этих женщин. Тебе это скажет и миссис Уивер. Поэтому я не могу с легкостью относиться к подобной угрозе. Ставки слишком высоки. – Каждое слово отталкивало его все дальше. Она скрыла от него свою главную миссию. Она знала тайны миссис Уивер, к которым у него не было доступа.

– Марта… – Он не хотел молить ее о доверии и снова оказаться отвергнутым. – Думаю, я был бы счастлив с тобой. Надеюсь, я сделал бы счастливой и тебя. Ты, я и этот малыш – вот наша семья. Неужели ты хочешь от всего этого отказаться?

Он чувствовал, что она медленно проваливается в отчаяние.

– Есть нечто важнее счастья, – сказала она наконец. О семье она не упомянула.

Тео со вздохом улегся на спину. Проклятие, он ведь это предвидел! Предвидел столь нелепый исход. Только он не знал, что упадет в колодец с ледяной водой. Не знал, что будет так трудно дышать.

– Ты даже не скажешь, что могла бы принять меня, родись у тебя дочь? – И снова перед глазами болезненно ярко промелькнул образ девочки с улыбкой и фигурой Марты.

– Не могу. – В ее ответе было что-то еще… Стыд? – Если у меня не родится сын, я добуду его другим способом.

– О Боже! Ты действительно на такое способна?

– Я способна на все, чтобы оправдать доверие, оказанное мне этими женщинами. – В ее голосе появились отчаяние и гнев. – Я думала, уж ты-то способен меня понять.

Да, конечно… Теперь она придаст новую форму их взаимоотношениям – включая эти прекрасные несколько дней, – превратит их в нечто такое, что ей приходилось терпеть скрепя сердце ради благородной цели, ради кого-то другого…

Его охватила ужасная усталость, и больше ни о чем не хотелось спрашивать. Его не касается, как она собиралась добыть мальчика. А то, что ей известно о миссис Уивер, имеет отношение только к ней. Он слишком устал, и теперь ему все равно.

– Тогда мне лишь остается пожелать тебе счастья. И викарию – тоже.

– Прошу прощения, ты о чем? – Его последние слова заинтриговали ее больше, чем весь предыдущий разговор. Она повернулась к нему, прищурившись.

Тео пожал плечами:

– Мне прекрасно известно, что случится потом. – Он сел на постели. – Еще несколько лет целомудренных разговоров и томных взглядов, а затем, когда пройдет пристойное для траура время, все романтические мечты воплотятся в реальность. Возможно, они существовали еще до вашего приезда сюда в качестве невесты мистера Расселла.

Марта резко вскочила, но Тео оказался быстрее. Потянулся за своей рубашкой и даже не взглянул в ее сторону.

– Вы несправедливы ко мне и мистеру Аткинсу. – Он никогда не слышал, чтобы у нее был такой голос. Интересно… – Полагаю, вам не понять, что между леди и джентльменом может существовать дружба, но я…

– Дружба? – Он натянул рубашку через голову. – Что ж, как скажете.

– Вы понятия не имеете, о чем говорите. – Краем глаза он видел ее, бледную и холодную как мрамор. – Мистер Аткинс достойный и честный человек. Я считаю огромной честью для себя дать ему работу.