Шахта дьявола - Кай Хара
— О боже, Тьяго.
— Скажи мне.
— Я… — выдыхает она, хватая меня за волосы. — Это слишком много.
Что-то в ее запахе сводит меня с ума, маленькая человечность, которая у меня есть, отходит на второй план, когда животное с ревом приближается. Я не могу насытиться ею.
— Нет, пресьоза . Это вообще ничего.
Щекоча ее вход пальцами, я вталкиваю один до самой кисти… Громкий стон вырывается из ее горла, когда ее бедра отрываются от кровати. Плотность и тепло ее канала вызывают новое возбуждение моего члена. Отвернувшись от ее складок, я покусываю сочную плоть ее бедер, сначала одного, потом другого. Ее ноги трясутся по обе стороны от моего лица. Я продолжаю кусать ее кожу вверх и вниз, оставляя на бледном холсте следы своего прохождения.
Лихорадочные стоны, срывающиеся с ее губ, нагревают мою кровь. Глядя ей в лицо, я наблюдаю, как ее черты беспорядочно изгибаются, когда я добавляю второй палец рядом с первым.
— Эта киска такая узкая, амор . Очень туго. Ты никогда не трахала себя пальцами? — Я задаю вопрос. — Как ты жила?
— А… — Она кусает губу и стонет, когда мои пальцы начинают двигаться. — Вибратор
— Ммм, — грохочу я, возбужденный. — Ты прижимаешь его к этому возбужденному клитору?
Кончик моего языка снова опускается на ее клитор, агрессивно щелкая по маленькому утолщению и добиваясь от нее надвигающейся кульминации.
— Д-да.
— Когда ты наверху в своей комнате? Пока я лежу и думаю о тебе?
— Да.
Я стону. — Больше не пользуйся им.
Тесс кивает, слепо соглашаясь. Толчки моих пальцев становятся грубее, воодушевленные взволнованным рычанием, беспорядочно срывающимся с ее губ.
— Отныне тебе разрешены только вибраторы, которые я буду использовать, когда нам придет время играть. Я наполню ими твои дырки так, что ты забудешь, что когда-либо пользовалась ими без меня.
Она вздрагивает, ее слова заикаются, когда она говорит. — Хорошо… Ох! Что… как скажешь.
От ее слов меня охватывает темное удовлетворение. — Поезди на моих пальцах, amor. Оседлай их, как будто это мой член, потому что это то, что ты получишь дальше.
Тесс выгибает бедра и яростно толкает их мне в руку, теряя клитор о мою ладонь. Сжимая пальцы, я касаюсь чувствительного места внутри нее, и она стонет. Трепетание ее мышц вокруг моих пальцев говорит мне, что она на грани. Она закрывает лицо рукой, прикрывая себя. Я хватаю ее за запястье и прижимаю его к ее боку.
— Никогда не прячься от меня, когда собираешься кончить. Я хочу увидеть твое лицо, я хочу классифицировать различные выражения, которые пробегают по твоим чертам каждый раз, когда ты разваливаешься для меня.
— Я так близко, — умоляет она.
— Попроси меня вылизать твой клитор.
— Пожалуйста, — выдыхает она. " — Пожалуйста .
Со стоном одобрения я сжимаю губы вокруг ее клитора и втягиваю в рот твердый, пульсирующий комок. Мои пальцы грубыми поглаживаниями касаются этой мягкой области внутри нее, и она замирает. Ее глаза распахиваются и находят мои над холмиком ее киски.
Долгая секунда, когда она только и делает, что смотрит на меня ошеломленными глазами, а затем я безжалостно царапаю зубами ее клитор. Она запрокидывает голову и кричит, ее мышцы вокруг моих пальцев сильно сводит судорогой, и она разваливается на части. Я продолжаю трахать ее пальцами в волнах ее кульминации и еще долго после того, как она закончилась, сталкивая ее со скалы и прямо во второй оргазм.
Встав, я хватаю ее за бедра обеими руками и смотрю на нее сверху вниз. Ее голова повернута в сторону, глаза закрыты. Она переводит дыхание, пытается успокоить учащенное сердцебиение, и это самая горячая вещь на свете, знать, что я сделал это с ней.
Я стягиваю трусы, выпрямляюсь и вижу, что ее взгляд прикован к моему твердому члену, покачивающемуся между нами. Она облизывает губы.
— Не делай этого, — приказываю я. Ее взгляд останавливается на моем. — Ты хочешь, чтобы мой член был в твоей киске, не так ли? — Она кивает, и я обхватываю кулаком свою длину и лениво поглаживаю ее. — Посмотри на мой член еще раз, и я сначала засуну его тебе в глотку.
Ее глаза расширяются и закрываются от возбуждения, и я искренне думаю, что эта девушка меня убьет. Опустив колено на кровать под ее согнутой ногой, я непристойно провожу головку моего члена вверх и вниз по ее щели, покрываясь ее влагой, чрезмерно зациклившись на виде ее плоти на своей.
— Подожди
Мои глаза округляются. — Даже не пытайтесь предлагать презервативы.
Она краснеет, кусает губу и признается: — Я не принимаю противозачаточные средства.
— И?
— Ну, а что, если…
— А что, если ты забеременеешь? — Я заканчиваю. Мой взгляд скользит туда, где я все еще трусь о нее своим членом. Встав напротив ее входа, я смотрю ей в глаза и начинаю входить. — Что, если я не могу представить себе ничего более горячего, чем твой живот, растущий вместе с моим ребенком? — хрипло задаю я вопрос, мой кончик пронзает ее. Ее рот приоткрывается в тихом вздохе, когда она смотрит вниз, туда, где я забираю ее тугую киску и делаю ее своей. — Моя жена рожает моего ребенка. Это именно то, что я хочу, чтобы увидел каждый мужчина, который когда-либо имел на тебя планы, — объясняю я. — Никакого презерватива.
Она тихо мяукает и ложится обратно, сосредоточенно сдвигая брови и изо всех сил пытаясь обнять меня. — Ты забегаешь вперед, — выдыхает она.
Я склоняюсь над ней, кладя руки по обе стороны ее головы. Ее глаза распахиваются, когда мои губы касаются ее губ, одновременно требуя их, и я толкаюсь вперед на несколько дюймов.
— Ой, — тихо скулит она мне в рот.
Ее киска душит мой член, давление настолько сильное, что я едва могу пошевелиться. Схватив ее бедро, я сгибаю ее ногу в колене и прижимаю ее к себе, открывая ее шире для себя. Я погружаюсь глубже в нее, но все еще нахожусь лишь на полпути.
— Расслабься, амор . Давай, ты можешь взять меня.
Ее пронзает судорожный вздох. — Да, — выдыхает она, объясняя: — Просто… прошло много времени.
Я по-прежнему тверд. Одержимость скатывается по моему позвоночнику и толкает бедра вперед, пока я не вхожу в нее полностью. Она ошеломленно выдыхает, эмоционально глядя на меня. Я остаюсь похороненным невероятно глубоко и неподвижно.
— Сколько? — Я хмыкаю.
Уязвимость затеняет ее глаза. Она тяжело дышит. — Пара лет.
Территориальный грохот, вырывающийся из моей груди, звучит скорее животным, чем человеческим. Это может напугать ее, но я бессилен сдержать
