Медленное пламя - Кристен Эшли
Не успела я моргнуть, как Тоби уже отстегнул ремень безопасности и вышел.
Так что, теперь я тоже пыталась быстрее отстегнуться и выпрыгнуть из машины, чтобы добраться до него.
Дерьмо.
Я не знала, что делать, и у меня не было времени для принятия решения. Женщина подошла к багажнику своей машины, а Тоби уже стоял рядом с ней.
Итак, времени у меня не было.
Поэтому я сделала единственное, что могла.
Бросилась к нему, прильнула сбоку, пока не вынудила его обнять меня, и обвила руками его талию.
И замерла.
— Тобиас… — начала женщина.
— Не надо, — прогремел он так тихо, что это было не рычание, а приглушенный раскат грома.
— Тобиас, пожалуйста, — попросила она, слегка подавшись к нему.
Я посмотрела на нее.
И увидела это.
Поняла.
Или, по крайней мере, для меня кое-что прояснилось.
Густая шевелюра, насколько мне было видно в одном лишь лунном свете, бело-седых волос, длинных и ниспадающих мягкими волнами ей на плечи. Высокая, стройная, даже гибкая, и я это видела, несмотря на то, что на ней был женский вариант объемного бушлата.
Потрясающая.
Как и ее лицо.
Идеально пропорциональные женские черты не только привлекли бы внимание мужчины, но и захватили бы его ум и сердце и не отпустили.
Она выглядела как зрелая модель. Будто могла прямо сейчас сняться в рекламе виагры и заставить половину мужчин-участников Американской ассоциации пенсионеров потянуться за телефонами, чтобы записаться на прием к врачу.
— Сьерра, я не знаю, что ты здесь делаешь… — начал Тоби, и при звуке ее имени она резко дернула головой, — но могу сказать тебе прямо сейчас, это бесполезно.
— Пожалуйста, Тобиас. Дай мне тридцать минут. Я два часа ждала твоего возвращения домой. На холоде. И…
Я поняла, что она сказала что-то не то, когда почувствовала, как мышцы Тоби натянулись как струна.
— Вот же дерьмо, Сьерра, — перебил он ее. — Два часа? Хреново тебе пришлось. Черт, ожидание — полный отстой. Уж мне ли не знать. Видишь ли, я ждал тридцать гребаных лет, чтобы моя мать вернулась домой.
О, боже.
Мой мужчина.
Я прижалась к нему крепче.
От его слов Сьерра вздрогнула.
— Возвращайся, откуда пришла, я не хочу слышать твое дерьмо, — закончил Тоби.
Она протянула руку, когда показалось, что Тоби собирается нас увести.
— Пожалуйста. Пожалуйста, — взмолилась она.
Тоби начал нас уводить.
— Я знаю, что твой отец умер, — выпалила она. — Мне очень жаль. Правда, жаль, Тобиас. Он был еще слишком молод.
Тоби остановился.
Она опустила руку.
— Мой отец? — переспросил он. — Мой отец?
Вот дерьмо.
Ее присутствие здесь было совершенно неправильным. Все, что выходило из ее рта, было неправильным.
Но сейчас она сказала что-то совсем не то.
— Да, Сьерра, мой отец умер. Но кроме этого, умер твой муж.
Да, то, что она сказала, было очень неправильно.
— Тоб…
Он снова прервал ее.
— Давай скажу тебе прямо: ты, пи*дец как сильно, облажалась с ним, но он никогда не был глупым. Он изменил свое завещание, Сьерра. Оставил все нам с Джонни. Если ты приехала за деньгами, подумай еще раз.
Она отпрянула назад.
— Я здесь не ради денег.
— Это хорошо, потому что ты ничего не получишь.
— Тобиас, я хочу объяснить.
— Объяснить, что? — Настала очередь Тоби податься к ней, и, поскольку я не отлипала от него, он потянул меня за собой. — Мне было три.
— Сын…
— Я не твой гребаный сын, — прорычал он. — Ты для меня никто. Ты никто для Джонни. Ты — ничто, кроме плохих воспоминаний.
— О, боже, — выдохнула она, глядя на него, ее лицо побледнело в лунном свете.
Тоби этого не упустил.
— Ты ожидала другой реакции? — спросил он, выпрямляясь вместе со мной. — Серьезно? Я останусь только ради этого, потому что мне любопытно. Чего ты ожидала, Сьерра? Слёз и объятий, и слов, как сильно я по тебе скучал? Ну, так знай: я не скучал по тебе. Я, черт возьми, не знал тебя. У меня не было в голове образа матери, которая выносила бы меня в своем чреве и не бросила. Я задавался вопросом: какого хрена со мной не так, с моим отцом, с моим братом, что она могла уйти без всяких объяснений, и так и не вернулась. Но я не скучал по тебе.
— У меня были причины. И я прошу тебя оказать мне любезность и выслушать их.
— В половину двенадцатого, за полчаса до сочельника, когда ты устраиваешь мне засаду у моего дома? — выпалил он в ответ.
— Может, подумаешь о том, что я не знала, как подойти к тебе, — пробормотала она. — И не ожидала, что ты вернешься домой так поздно.
— Ни хрена я не собираюсь думать, Сьерра, потому что, видишь ли, я бы никогда не поступил так, как поступила ты. Наверно, для тебя это, тяжело, но я не могу выразить, как мало меня это волнует. Уходи. Меня не интересует то, что ты скажешь. Я не собираюсь выслушивать твое дерьмо, ни когда ты заявишься ко мне домой в качестве особенного рождественского сюрприза, ни когда отправишь мне письмо с просьбой встретиться на нейтральной территории. И чтобы тебе было кристально ясно: я не буду тебя слушать ни сейчас, ни потом, ни когда-либо в будущем.
С этими словами Тоби повернул нас в сторону и пошел прочь.
Я собиралась отпустить его и изменить положение, чтобы идти нормально, когда она выпалила:
— Я знаю, что Джонатон живет на мельнице.
Тоби остановился как вкопанный, и мы оба повернули головы к ней.
— Это угроза? — спросил Тоби.
— Я… я провела в городе некоторое время. Наблюдала за своими мальчиками. Пыталась понять, как… лучше…
— Значит, ты следила за нами, — сказал Тоби.
— Присматривалась к вам, — тихо поправила она. — Наблюдала за своими мальчиками.
Она потянулась к нам, и я не знала, что на меня нашло, но я наклонилась к ней и оскалила зубы.
При виде моей реакции она опустила руку.
— Вы оба сделали правильный выбор, — тихо сказала она Тоби. — Лучше, чем твой отец.
— Да неужели? — огрызнулся Тоби.
— Я обрадовалась, Тобиас, увидев вас обоих остепенившимися и такими счастливыми. — Ее взгляд остановился на мне. — У тебя очаровательный сын.
Боже.
Эта ужасная женщина следила за мной, Тоби и…
Бруксом.
— Вы меня очень пугаете, — выплюнула я.
— Это мои мальчики, — ответила она.
— Уходите, — ответила я.
— Это мои мальчики, — жалобно повторила она. — Уверена, ты понимаешь меня, как никто другой.
— Вы ненормальная? — спросила я. — Нет, я не понимаю.
— Но…
— Уходите, — потребовала я.
— Я…
Я
