Импринт - Вероника Десмонд
Рядом с ним мне редко снились кошмары. Наверное, мои монстры боялись монстра похуже.
По кухне разносится его темный, хриплый смех:
– Ты способна справиться со мной, котенок.
Я зажмуриваюсь, когда чувствую, что он растягивает мою задницу, и тихо шепчу:
– Поцелуй меня.
– Зачем? – если бы я не была так пьяна из-за эмоций, то даже могла бы подумать, что Кастил удивлен моей просьбой.
– Поцелуй меня. Пожалуйста.
Он прикусывает меня за затылок, схватив за горло, прежде чем повернуть обратно и взять меня на руки. Мои ноги оплетают его бедра, а руки – шею. Не знаю, из-за его предыдущей жестокой стимуляции или из-за того, что я соскучилась по его безумным прикосновениям больше, чем хотела бы признать, но я почти кончаю, когда его пах прижимается к моей сердцевине.
Я прикусываю губу, сдерживая стон, и Кастил кусает ее, а затем целует меня.
Его поцелуй – одновременно одержимость и обожание. Он прижимает мое тело к своему, сдавливая почти до боли.
– Ты маленький манипулятор… – говорит он хрипло. – Не думай, что твоей заднице не достанется.
– Ты безумен.
– Я больной психопат. И я хочу спрятать тебя ото всех.
Он сжимает меня сильнее, и я вскрикиваю.
– Я хочу… спрятаться. Ненадолго.
Влажный, глубокий поцелуй вызывает осязаемую боль в груди. Я млею и почти теряю сознание. Он касается меня… Он здесь. Кастил здесь. Пусть это будет сон. Пусть мы спрячемся ото всех.
– Проклятье, Катерина, – шепчет он в губы, чередуя с влажными поцелуями по всему лицу. Тем местам, где у меня есть родинки, достается больше всего. – Я так сильно хочу съесть тебя. Я так скучал по тебе.
Неправда. Это ложь. Психопаты не способны на такие эмоции, он просто… играется, говорит то, что я хочу услышать.
По моим щекам текут слезы, из-за чего поцелуй становится соленый, со вкусом горечи и потери. Он словно пропахал кровавую траншею в моей душе, но я не признаюсь в ответ – лишь крепче целую, зарываясь пальцами в его волосы. Жадно вдыхаю в себя его запах. Дышу им.
Я тоже скучала, Кастил, – хочу сказать я, но молчу.
Я молчу, пока он несет меня в гостиную и кладет на диван.
Молчу, пока он хрипит мне на ухо о том, какая я красивая.
Молчу, пока он ест меня взглядом и освобождает свой твердый, огромный член.
Но молчание прекращается, стоит Кастилу войти в меня. Укол удовольствия и боли пронзает то место, где его член замирает в моей киске.
Он крепче сжимает мое горло и предупреждающе впивается зубами в мою нижнюю губу.
– Не смей сдерживать свой голос, Катерина, – в его голосе слышится напряжение, когда он делает первый глубокий толчок. – Я хочу слышать тебя. Пожалуйста, дай мне услышать тебя.
Он… просит?
Кастил проводит пальцами по моей груди и сжимает соски до ноющих пиков. Я сжимаюсь вокруг него, отказываясь отпускать, но и отказываюсь пропускать дальше. Мы так давно не занимались сексом, что мне требуется время, чтобы привыкнуть к его размерам.
– Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя? Хочешь, чтобы я наполнил твою тугую киску своей спермой?
Я киваю, чувствуя, как жар стыда пробегает от груди и сосредотачивается внизу живота.
Он вытаскивает из меня свой член, и я вскрикиваю от неудовлетворения.
– Кастил..
– Скажи эти гребаные слова, Катерина. Это не так уж и сложно.
Он водит головкой по моим мокрым складкам, вверх-вниз, вверх-вниз, заставляя меня трястись от возбуждения.
– Я согласна.
– Согласна с чем?
– Стать твоей женой.
Я с затаенным дыханием наблюдаю, как ярость медленно рассеивается, оставляя после себя дикое собственничество.
– Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя, как свою жену, миссис Сноу?
– Да… да.
Я привстаю, чтобы оплести его шею руками и поцеловать куда, смогу дотянуться. Это больше, чем просто близость.
Для меня это всегда было больше.
– Ты моя, Катерина?
– Только если ты принадлежишь мне, – шепчу я, плача и целуя его в губы. – Ты принадлежишь мне, Кастил. Это ясно? Хотя бы ненадолго. Пока мы прячемся.
Он входит в меня одним большим толчком, так что я начинаю задыхаться от наполненности. Не давая мне время на адаптацию, он трахает меня до тех пор, пока я не дохожу до оргазма. Его толчки становятся все глубже и быстрее. Острое ощущение сосредотачивается внизу моего живота. Мышцы сжимаются, когда удовольствие захлестывает меня.
Его зубы покусывают мочку моего уха, а затем он мрачно приказывает:
– Скажи, что ты моя.
– Я твоя, Кастил, – стону я снова и снова, пока он продолжает врезаться в меня, сходя с ума.
Он трахает меня с остервенением, сжимая мои волосы в кулаке и кусая шею, которая, скорее всего, выглядит как печальное зрелище. Наконец, он вытаскивает свой член, и я чувствую теплую жидкость на своем лице, шее, груди, животе. Кастил размазывает ее по всему моему телу, втирая ее так, словно она увлажняющий крем, прежде чем прошептать:
– Мы будем прятаться так долго, как ты захочешь…
Пока нас не найдет реальность.
***
Примечание:
Когнитивный диссонанс – состояние психического дискомфорта индивида, вызванное столкновением в его сознании конфликтующих представлений: идей, верований, ценностей или эмоциональных реакций.
Глава 24. Подавление
“… Когда мой разум звереет,
Я теряю связь с реальностью.
Я пытаюсь не обращать внимания на всё то,
Что голоса говорят мне сделать, но это бесполезно.”
Asking Alexandria – Alone in a Room
Люцерн, Швейцария.
Охотник.
Меня постоянно мучает потребность в психическом возбуждении.
Я часто отбрасываю все рутинное, монотонное и неинтересное. Мне также нравится жизнь на острие ножа. Это моя природа, я никогда не отрицал ее, но что-то пошло не так с того момента, как я встретил эту девушку.
Я стою на балконе и закуриваю сигарету, выпуская облако дыма в розовый рассвет. Этот оттенок напоминает ее нежную кожу, когда она разогревается от моих прикосновений. Последний психотерапевт из Лондона определила мое антисоциальное расстройство личности, обусловленное дефектом строения мозга на генетическом уровне – ничего нового.
Вероятно, из-за своего расстройства я выбрал Кэт, как объект моей одержимости. Но я не верю в это дерьмо. Мой интерес не угасает.
Он, блядь, никогда не угасал.
Природа не терпит пустоты – поэтому вместо способности испытывать и распознавать эмоции она наделила меня прагматичным складом ума,
