Диана Чемберлен - Карусель памяти
Она подумала, еще глубже утопая в сиденье кушетки, что все бесполезно. Если бы она могла сделать так, чтобы Дебора поняла ее чувства, или если бы она могла не позволять этим обрывкам воспоминаний всплывать в этом кабинете, так что ей нужно было от них отмахиваться. Она вспомнила свой сон. Распахнутые настежь дверцы шкафчиков. Нет, нет, нет.
– Вероятно, здесь лучше всего, если мы будем встречаться с вами два раза в неделю, – сказала Дебора. – Я понимаю, что сейчас это вас пугает, Клэр, но мы постараемся сделать этот кабинет местом, где вы могли бы без опасений давать волю своим воспоминаниям.
Клэр думала, что ничто не поможет Деборе сделать этот кабинет местом, где она чувствовала бы себя в безопасности.
– Как насчет раза в неделю? – спросила она, и ей не потребовалось много времени, чтобы убедить психоаналитика принять ее предложение.
Тем же вечером она все рассказала Джону: она чувствует себя чрезвычайно неловко в кабинете Деборы Парлоу. Она, конечно, будет к ней ходить, но у нее серьезные сомнения относительно того, сможет ли она когда-нибудь разрешить ее проблемы.
– Если не выйдет с ней, мы найдем тебе другого психоаналитика, – сказал Джон с тем оптимизмом, которым она сама когда-то в большей мере обладала.
На следующее утро после сеанса с Деборой Клэр проснулась от звуков сирен, ударов, криков и непрестанно пульсирующих звуков органа.
«Позволь мне называть тебя любимой».
Она попыталась закричать, но звуки застряли у нее в горле. Она схватила Джона за руку, тряся его, и, когда он не проснулся, выскочила из постели в панике. Когда она бежала из комнаты в коридор, все кружилось перед глазами.
В гостиной она достала из дивана вязаный шерстяной платок, завернулась в него и села, потянувшись к телефонному аппарату. Она набрала номер Рэнди, сирены все еще завывали у нее в мозгу. Ее сердце колотилось о грудную клетку, и она оперлась о подушки, надеясь, что ее не будет тошнить.
– Алло? – Голос Рэнди звучал глухо со сна. Сколько было времени? Она не имела ни малейшего представления.
– Я разбудила тебя. Прости, но у меня – ночной кошмар, а может быть, опять эти воспоминания. Я не знаю. – Она плакала, и только тогда поняла, что плачет уже с тех пор, как только открыла глаза. Может быть, она плакала и во сне. – Это ужасно, Рэнди. Я могу даже…
– Успокойся, – сказала Рэнди. – Дыши глубоко. – Его голос был низкий, спокойный и ласковый, и она схватила телефонную трубку двумя руками и попробовала восстановить правильное дыхание. Ее сердце собиралось выпрыгнуть из груди.
– Там были сирены «скорой помощи», – сказала она. – Сначала они слышались на некотором расстоянии, потом все ближе и ближе. И еще «Позволь мне называть тебя любимой». Органная музыка, как на карусели. И они с шумом хлопали рамами, закрывая их – большие деревянные рамы, и…
– Кто это «они»?
Клэр закрыла глаза, чтобы попробовать вызвать образ снова, но вместо этого увидела полотенце, висящее на крючке, стена позади вешалки для полотенец была из белых плиток. Полотенце тоже было белым, но на нем алели пятна крови. Клэр вскочила с дивана, как будто могла убежать из картины, возникшей у нее в мозгу.
– О, Господи, Рэнди, – сказала она, – сделай так, чтобы они ушли! Эти вспышки все продолжаются. А может быть, я их сама делаю. Они до сумасшествия реальны. Но если это я их вызываю сама, тогда я сумасшедшая.
– Ау, Клэр? – Снова спокойный, глубокий голос звучал у нее в голове, и она неподвижно встала посередине комнаты. – Ты поняла, кто захлопывал рамы?
– Нет. – Она прижала руку ко лбу. – Это был просто звук. Хлопанье.
– А откуда ты знаешь, что это звук захлопывающихся рам?
– Просто знаю, и все.
– А что еще?
– Кто-то кричал.
– Женщина или мужчина?
– Я думаю, что женщина. – Неожиданно начался приступ головокружения, и она опять села на диван, с трудом переводя дух. – Я больше не могу. Нужно положить этому конец.
– Что заставляет тебя думать, что это были сирены «скорой помощи»? Не пожарной машины и не полиции?
– Рэнди, я больше не могу. У меня так кружится голова, и Джон может проснуться в любую секунду. – Ее трясло. Она потянула платок, чтобы прикрыть ноги. – Как бы мне хотелось, чтобы ты был здесь, рядом со мной, – сказала она. – Я думаю, что смогла бы справиться с ним тогда – я имею в виду со сном.
Последовало продолжительное молчание. Ее сердце глухо стучало у нее в ушах.
– Что ты хочешь, чтобы я сказал, Клэр? – спросил наконец Рэнди. – Я бы с удовольствием был бы там, рядом с тобой. Я все время думаю о тебе. Но мы не можем видеться друг с другом без чувства вины, а я этого вовсе не хочу.
– Я знаю, – сказала она тихо, радуясь, что в нем говорит голос здравого смысла, который, казалось, она потеряла совсем.
– Мне жаль, что ты все еще страдаешь, – сказал он. – Я надеялся, что Джон был прав, и поскольку меня уже нет в твоей жизни, ты будешь чувствовать себя лучше.
– Я не думаю, что мне когда-нибудь будет лучше, если я не узнаю, почему это со мной происходит. Я начала сеансы с психоаналитиком, но боюсь разговаривать с ней об этих проблесках памяти. Я чувствую так, как будто случится что-то ужасное, если я начну рассказывать о них, когда тебя нет рядом. Похоже на то, что я совершенно теряю остатки здравого смысла, которого с каждым разом остается все меньше. О, Рэнди, как я могу увидеть тебя? Я не хочу больше лжи, но Джон никогда не поймет.
– Он знает, через что тебе пришлось пройти?
– Немножко. Джон хочет мне помочь, но он не в состоянии этого сделать. Возможно, если я очень попрошу его, он меня выслушает, но, по правде говоря, я чувствую, что только с тобой я могу вдаваться в подробности.
Она вздохнула. Ее сердцебиение наконец успокоилось. Дрожь прекратилась, и она не думала, что сможет вызвать звуки сирены или хлопанье рам, если попытается.
– Мне уже лучше, – сказала она. – Пора. Джон скоро встанет.
Рэнди ответил не сразу.
– Я не хочу отпускать тебя от телефона, – сказал он наконец.
И она тоже не хотела.
– Если я найду способ увидеть тебя, ты захочешь этого?
– Конечно. Но если это не потянет за собой лжи.
– Нет. Я больше не хочу обманывать. – Она подумала, что слышит какой-то звук в коридоре. – Мне нужно идти.
– Хорошо, Клэр, пожалуйста. Позаботься о себе.
Она повесила трубку, но осталась на диване, завернутая в платок, цепляясь за то слабое чувство спокойствия, которое дал ей Рэнди, раздумывая, поддержит ли ее это в течение остального дня.
Джон проснулся как от толчка, когда Клэр выбежала из спальни. Она даже не задержалась, чтобы накинуть халат, и серый утренний свет омывал ее обнаженную кожу. Она плакала, захлебываясь слезами, как будто кто-то за ней гнался. Он позвал ее по имени, но, казалось, она его не слышала, и он выбрался из постели и пересел в свою коляску, чтобы поехать за ней.
