Только когда мы вдвоем - Хлоя Лиезе

— Я не пойду на рождественский ужин, чтобы кого-то соблазнять, Джой Саттер.

Она издает пренебрежительный звук.

— Пошли, мой упрямый отпрыск. Пора посмотреть, как ты будешь страдать.

— Мама!

Хохоча, мама едет на инвалидной коляске передо мной. Я следую за ней, толкая коляску, когда её руки начинают уставать, и она складывает их на коленях. Как и в первый раз, когда я осмелилась пройти по коридору, шум усиливается, свет становится ярче. Мой живот скручивает нервозностью.

— Кажется, меня стошнит, — бормочу я.

— Глупости. Сделай глубокий вдох. Это рождественский ужин, а не Тайная Вечеря.

— А так и не скажешь.

Когда мы сворачиваем за угол, моё сердце подскакивает к горлу. Это какой-то рождественский взрыв. Свежие венки, свечи горят на всех доступных поверхностях. Рождественские песни, исполняемые на акустической гитаре, играют на фоне у озаренной звездами стене из стеклянных окон и дверей. Елка увешана рукодельными украшениями и искрящимися огнями. Люди уютно устроились на диване перед камином, держат в руках кружки с горячими напитками, тянутся к деталькам настольных игр, смеются, разговаривают, общаются.

Всё до тошноты весёлое и бодрое.

Но потом, в стороне от уютного хаоса, я замечаю Райдера, стоящего рядом с его мамой на кухне; они разговаривают. Она говорит на незнакомом мне языке, но Райдер, похоже, понимает и кивает, когда она показывает ему на огромный кусок ветчины на столе. Следуя её инструкциям, Райдер приготовился его нарезать. Но потом он кладёт нож.

Я наблюдаю, как он берёт полотенце и вытирает руки, затем расстёгивает манжеты и медленно закатывает ткань выше по рукам. Это очередной стриптиз предплечий, пока он подворачивает мягкую поношенную фланель. Эта рубашка зелёная как рождественская ёлка, в белую и винно-красную клетку. Чертовски празднично. Он выглядит как влажная Йольская мечта.

Я сглатываю так шумно, что меня наверняка слышит Санта на Северном Полюсе.

Должно быть, Райдер тоже услышал с помощью своих новых слуховых приспособлений, потому что он резко поднимает глаза и встречается со мной взглядом. Эти зелёные как трава радужки искрят как будто улыбкой, но кто знает, ведь кустистая борода всё скрывает. Когда он снова берёт полотенце, я сглатываю, наблюдая, как его руки мнут ткань.

Мне надо перепихнуться. Это неестественно. Я эротизирую вытирание рук.

— Привет, — выдавливаю я.

Мама практически выдёргивает себя из моей хватки и катит коляску вперёд, а доктор Би подвозит её к месту, которое они освободили для её инвалидного кресла.

Райдер подходит ко мне, засовывая полотенце в задний карман. Даже это выглядит сексуально. В этом мире совсем не осталось милосердия.

— Привет, — тихо говорит он, удерживая мой взгляд, и в комнате становится вдвое жарче. — Уилла, насчёт прошлого вечера. Насчёт всего… Я прошу прощения. Мне жаль… — он вздыхает и проводит рукой по волосам. Его пальцы застревают в прядях, напоминая ему, что его волосы собраны. Мне приходится страдать, наблюдая, как он заново собирает волосы, как эти чёртовы мышцы бугрятся под рубашкой, как длинные мозолистые пальцы убирают каждую светлую прядку обратно в тугую гульку. — Мне жаль, что я не рассказывал тебе больше. Я боялся, что может случиться, если я всё выложу начисто. Приберечь что-то при себе казалось необходимым, поскольку мы вели довольно ожесточённую игру. Ставки были высоки.

Я киваю.

— Я понимаю. И это взаимно, — мне надо было рассказывать больше. Стоило бы более открыто признать свою вину, но я едва могу говорить.

Райдер, похоже, не возражает против моего жалкого ответа и широко улыбается.

— Прощён?

— Прощён, — я сипло сглатываю. — А я прощена?

Он хмурится и делает шаг ближе, затем обхватывает ладонью моё плечо.

— Само собой.

Его прикосновение завершает то замыкание, по которому я скучала. Между нами трещит и искрит электричество. Я покачиваюсь в его сторону, затем беру себя в руки.

— Ты выглядишь невероятно, — он ласково берёт мою кудряшку и наматывает на палец. — Ты и этот цвет. Напоминает мне то скандально известное красное платье.

Я отпихиваю его руку.

— Не припоминаю, чтобы тебе в тот момент оно не понравилось.

Райдер усмехается, но его глаза пронизывают меня насквозь. Я чувствую жар и вес его взгляда, путешествующего по моему телу.

— Я никогда не говорил, что оно мне не понравилось.

— Твои глаза сейчас выглядят почти страшными, Райдер, — его зрачки настолько расширены, что я знаю цвет его радужек лишь по прошлым воспоминаниям. Он источает ту же сногсшибательную интенсивность, что и при нашей первой встрече.

Он сглатывает и моргает, приводя себя в чувство.

— Прости. Включился режим пещерного человека.

Мои губы изгибаются в улыбке.

— Режим пещерного человека?

— Ты очень красива. У меня четыре брата, которые тебя вот-вот увидят. Я чувствую себя немножко собственником.

Эти слова слетают с его языка и проносятся по моей коже.

— О, — тупо отвечаю я.

Он трёт лицо, затем опускает руки.

— Не обращай на меня внимания, — его глаза удерживают мой взгляд на протяжении долгой минуты, затем Райдер наклоняется и мягко целует меня в висок. — Счастливого Рождества, Солнце.

Я стою на месте после того, как его губы покидают меня, после того, как стихают его шаги. Я застыла как вкопанная, закрыв глаза, и весь мир сузился до эхо его поцелуя, так и горящего его значимостью.

Глава 24. Уилла

Плейлист: Joni Mitchell — River

МакКормак придерживается своего лучшего непрофессионального поведения и выглядит как пёс с поджатым хвостом, когда ловит меня после ужина.

— Уилла, я хочу извиниться.

— За что, Мак?

Он прочищает горло и косится на Фрейю, сидящую на диване. Она слегка машет своему мужу, и её глаза угрожающе сверкают. Если бы я не считала такое выражение заслуживающим восхищения, я бы до усрачки боялась за него.

— Ну, я понял, после некоторых раздумий и размышлений, и само собой, после очень мудрого совета моей очаровательной жены…

— Мак, я не пойду докладывать Фрейе о твоём поведении.

— Может, и не пойдёшь, — он вытирает лоб. — Но она наблюдает, поверь мне. У неё везде есть уши.

Я издаю хрюкающий смешок.

— Чувак, ты прям паникуешь.

Он прочищает горло.

— К делу: я размыл границы профессионального и личного. Мои изначальные намерения были благими. Я видел в тебе проблемного студента и процветающего человека, а в Райдере — дисциплинированного студента и угасающего человека. Я знал, что он может предоставить тебе всю необходимую помощь по учебе, а ты будешь достаточно настырна, чтобы добиться желаемого и в идеале вытащить его из болота. Это казалось хорошим упражнением на укрепление характера.

— О, это ещё как укрепило характер. А ещё