Юлия Туманова - Не было бы счастья
Прошло несколько мгновений, а показалось, что начался новый век.
Илья распахнул дверь и увидел собственного сына.
— Ну вот, а бабушка говорила, что это не твоя машина! — удовлетворенно заорал Данька, вскарабкиваясь ему на колени. — А я тебя еще издалека увидел, с дороги!
— Ты откуда здесь? — обалдело спросил Илья.
— Из Макдональдса, — с удовольствием пояснил Данила, — у меня еще картошка осталась, хочешь?
Он протянул отцу промасленный яркий пакетик.
— Спасибо. Не надо.
Илья заметил деда, о чем-то спорившего с бабушкой у шестерки, припаркованной в самом начале двора. Надо понимать, прибыла служба спасения. Жаль, что мать с Маринкой не захватили. А то получился бы целый семейный подряд. Он так разозлился, что принялся жевать омерзительный холодный картофель.
— Ну и зачем вы приехали? — прищурившись, спросил Илья, когда дед подошел к джипу.
— Пап, да мы к Женьке, — встрял Данила, — ей надо было вещи забрать, вот мы приехали помочь. Одна-то она не справится.
Очень любопытная версия. Интересно, кто придумал ее, чтобы не травмировать ребенка? Сказать бы этому умнику пару ласковых. И не посмотреть на то, что им окажется мать или бабушка.
Зачем, спрашивается, врать? Да еще так беспардонно. Ведь все равно через пару дней Данька поймет, что его взрослая подружка укатила насовсем, а не за вещами.
Илья раздраженно выдернул ключи из зажигания, вышел из машины и уставился на деда.
— Кто это придумал?
— Что именно? — прикинулся, что не понимает, о чем речь, Виктор Прокопьевич.
— Не дури, дед. Зачем вы сюда приехали? Моральную поддержку оказать?
— А если и так, тебе что за дело? Ты сам-то на фига нервы ей треплешь? Или примчался сюда на крыльях любви?
Неслышно подошла бабушка и прервала возмущенный ответ Ильи, твердо заявив, что им надо идти, а его, Илью, ждут дела.
— Это точно! Еще как ждут!
Он долбанул кулаком по бамперу, и сигнализация немедленно откликнулась противным заунывным стоном.
— Едрит твою! — удивился дед. — Выпить бы тебе, Илюха.
— Да отвяжитесь вы от меня! Данька!
Тот с неохотой оторвался от лопоухой дворняги, которую настойчиво потчевал ломтиками фри.
— Слушай, Дань, ты…
Он остановился, окинув недоверчивым взглядом родственников, и отвел Данилу в сторонку.
— Пап, а ты к Женьке с нами пойдешь, да? Ты ей напомни, чтобы она книжку про Карлика Глаза взяла, ладно? А то я забуду…
— Про Карлика Носа, — автоматически поправил Илья, — не перебивай меня, ладно?
Данька важно кивнул.
— Ты в моем кабинете играл?
— Нет. Я не играл. Я на компе работал.
Илья закатил глаза. Что будет лет через пять, а? Его шустрый сынок к тому времени, пожалуй, освоит ракетную установку.
— Ладно, работал так работал. А в ящик с бумажками лазал?
Данька обиженно выпятил губы.
— Ты мне велел не лазить, я и не лазю. Мне своих проблем хватает.
Охо-хо-нюшки, подумалось Илье.
— Значит, точно не лазал? И ничего оттуда не доставал?
— Нет, — решительно помотал головой его продвинутый сынок.
— А Женю ты в кабинете не видел? Может, она там читала книжку или еще что-нибудь делала?
— Не, мы читали у меня в комнате.
Трудно допрашивать трехлетнего ребенка. Особенно, если это твой собственный ребенок. Особенно, если речь идет о женщине, которая с этим ребенком обращалась, как со своим сыном. Вот и выкручивайся, как хочешь!
Просто поеду сейчас в офис, подам заявление об уходе, выйду на заслуженный отдых и стану выращивать огурцы. Так примерно решил Илья.
—..и мы с ней играли, — между тем тарахтел Данька, — а в кабинете игрушек-то нет и тащить туда неохота! Я там только машинку под диваном оставил, но она так себе, неинтересная. Если захочешь, можешь себе взять.
— Что за машинка? — зачем-то спросил Илья.
— Да так, ерунда. Колесо сразу отвалилось. И руль не крутится. Сплошная пронафация…
— Профанация.
Данила недовольно засопел:
— Я так и сказал. Пнофарация. Уж если не разбираешься в автомобилях, зачем покупать? Я вот так думаю! А то выбрала какую-то дребедень, вот сама бы в нее и играла, нечего людям дарить. Тетям вообще нельзя доверять насчет машин, правда?
— Каким таким тетям? Вон Женька запросто… Стоп. Куда его понесло?!
— Женька не тетя, — возразил Данила убежденно, — а вот невеста твоя — вылитая тетя.
— В каком смысле? — не понял Илья и вдруг поперхнулся, осмыслив последнюю фразу. — Что значит невеста? Данила, ну-ка поясни, о чем ты тут талдычишь! Какие машинки, какие тети?
— Ну, это…
Данька вспомнил неожиданно, что обещал не рассказывать отцу, что в гости приходила невеста.
— Так, давай по порядку. Внятно и четко.
— Илья, мы уже тут полчаса торчим! — крикнул дед. — Сколько можно ждать?
— Сейчас! Даня, быстро говори, что за тетя подарила тебе машинку?
— Невеста твоя. Рита которая. Она к нам в гости приходила, но бабушка просила тебе не рассказывать. Я теперь предатель, да?
— Нет, — пробормотал огорошенный Илья.
— Даня! — на весь двор гаркнула Ирина Федоровна. — Поговоришь с папой вечером, идем скорей!
Он вопросительно покосился на отца.
— Беги, сынок, — рассеянно махнул рукой тот.
— Пап, ты не думай, — торопливо зачастил Данила, — я умею слово держать. Я просто забыл. Честно, честно, я сначала помнил, а потом забыл, вот.
— Ничего. Это не страшно, Дань, иди к бабушке. Илья смотрел, как родня шагает к подъезду. На него они не обращали ни малейшего внимания, даже попрощаться не соизволили.
Он заслужил это, черт побери!
Наверное, они не до конца поняли его планы, но что-то в его дерганых жестах, скрипучем голосе, гневно пылающем взгляде беспредельно насторожило семейство. Встревоженные, они примчались сюда, чтобы утешить ее и защитить от его обвинений. Вдруг уяснив это, Илья захотел провалиться в преисподнюю, лишь бы не видеть, как его семья борется за то, что он считал потерянным навсегда.
Конечно, все еще надо проверить. Довольно действовать очертя голову. Хватит с него! Он возьмет себя в руки. Он отбросит эмоции. Он все выяснит точно, не упустит ни единой детали, припомнит малейшие подробности и вдоль и поперек изучит каждое обстоятельство.
Чтобы убедиться, что был неправ, — чудовищно неправ! — и повеситься на первом же попавшемся суку. Другого выхода не будет.
Может быть, стоило уточнить у деда или бабушки про Риту?
Может быть, стоило забить на все и умчаться за тридевять земель, на необитаемый остров?
Может быть, стоило подняться на второй этаж, в коммунальный неуют, прижать к груди стриженую макушку, прошептать, что это было лишь скверное недоразумение, что он виноват и готов понести наказание, что ему худо без нее. Может быть, ничего не надо выяснять, а?
