Анна Берсенева - Полет над разлукой
– Ничего не поделаешь – природное, – улыбнулся Андрей. – Белобрысые все медленно загорают, а я наоборот. В Крыму, бывало, в первый же день…
– Ты в Крыму бывал? – обрадовалась Аля. – А где?
– В Коктебеле. Да везде вообще-то, но там больше всего любил. Однажды даже подумал: все, возвращаюсь! Куплю землю, построю дом и буду себе жить.
– И… что? – затаив дыхание, спросила Аля.
– Да ничего. – Он пожал плечами. – Оказалось, землю иностранцам не продают в самостийной Украине. Пришлось в Барселону вернуться.
Больше всего Алю удивило то, что она совсем не удивляется этой цепочке невероятных совпадений. Архитектор, который сказал хозяйке гусей, что Крым на Испанию похож, банк «Чара», площадь перед Саграда Фамилиа…
Они то и дело сталкивались в разных точках земли, а ей теперь казалось, что иначе и быть не могло.
– Под Сюрю-Кая была земля? – спросила Аля. – Между пологими такими холмами, и Хамелеон виден?
Оказалось, что Андрей живет на Малой Пироговской улице. А колокольня, сверкнувшая вчера невдалеке, – колокольня Новодевичьего монастыря.
– У меня родители были врачи, – сказал он, когда они с Алей вышли на улицу. – В Первом медицинском работали, мы и жили через дорогу. Я эти наши места так любил, до самозабвения – все детство, всю юность. По Новодевичьему часами бродил, все могилы знал – хоть экскурсии води. А у родителей там много знакомых было.
– Где, на кладбище? – удивилась Аля.
– На кладбище вообще-то тоже, – улыбнулся он. – Но и живые были друзья. Там ведь, в монастыре, целая интеллигентская колония была, знаешь?
– Откуда? – пожала плечами Аля.
– Писатель Садовский прямо напротив могилы Дениса Давыдова жил, архитектор Барановский, – рассказывал Андрей. – Поселили их в кельи, все равно что погребли. А там такие разговоры велись, такие люди собирались! Мне отец рассказывал, я-то сам не помню, конечно.
«Почему он все-таки уехал? – думала Аля, вслушиваясь в интонации его голоса. – Ну не говорят так люди, когда им все здесь опостылело!»
– А родители отчего умерли? – спросила она.
– От вируса Эбола.
– Как – от вируса? – поразилась Аля. – Вирус – это же грипп?
– Не совсем. СПИД тоже вирус. Вот и Эбола этот… Африканский вирус, смертельный, и помочь ничем нельзя – все тело распадается. Я их мертвыми даже не видел.
Аля заметила, что он говорит нехотя, словно через силу, и поняла, почему. Он не хотел вслух произносить слова, которыми можно рассказать о смерти родителей, да еще о такой…
– Они на эпидемию поехали, – сказал Андрей, предупреждая ее расспросы. – Изучать… Тогда никто еще не знал, что это такое.
– А… тебе сколько лет тогда было? – все-таки спросила Аля.
– Школу заканчивал. Даже в медицинский пошел. Бросать потом стыдно было, я и учился неплохо. Да вот видишь… Поманило меня пространство!
Многое стало ей понятно… Только совершенно бесчувственный человек не представил бы, как шла жизнь мальчика, оставшегося в одиночестве в самом начале юности.
– Неужели ты так один и жил? – осторожно спросила Аля.
– Ну, все-таки мне ведь не десять лет было. Но и до женитьбы не сразу дорос, – улыбнулся он. – Жил, папина сестра помогала, она тут рядом жила, на Пречистенке. Катерина Петровна приходила из института, она у отца на кафедре двадцать лет убиралась, даже денег не хотела с меня брать. Ну и вообще, очень многие помогали. Карталов особенно, он же с папой очень дружил, воевали они вместе. Смотри, какое! – Андрей кивнул на угловое здание с изящной ротондой. – Это Высшие женские курсы были. Эх, опоздал я родиться! Представляешь, какие здесь курсисточки бегали?
– Представляю. Стриженые, с сигаретами и с прокламациями, – съехидничала Аля.
– Ну, не все же, – возразил он. – Прелестные были девушки, я уверен.
– А ты, наверное, ох как за девушками ухлестывал! – сказала она.
Андрей усмехнулся и не ответил.
Они вышли на Большую Пироговскую, остановились, ожидая троллейбуса.
– Куда ты сейчас? – спросила Аля.
Пугающее утреннее видение вдруг вспомнилось ей: что все было только сном и сейчас прекратится…
– Выпьем кофе, перекусим на Пречистенке где-нибудь, там кафе много, – сказал Андрей. – Мы же с тобой не завтракали еще, забыла? И я тебя в театр провожу, а вечером встретимся. У тебя ведь на Хитровке репетиция?
Было совсем тепло, солнечные лучи тонули в дымчатых стеклах его очков, и карие глаза за стеклами казались совсем светлыми. Держа Андрея под руку, Аля тихонько гладила его плечо под тонкой рубашкой. Она думала, что Андрей этого не чувствует, но он вдруг остановился и, наклонившись, поцеловал ее в ответ. А может, и не в ответ – просто так поцеловал.
Глава 6
Аля перевезла к Андрею вещи на следующий день после того, как мама уехала в Тбилиси. Вернее, он сам их перевез, загрузив в багажник «Опеля».
Пока ехали к Центру по Волоколамскому шоссе, Аля молчала. Она чувствовала, что вопрос ее прозвучит глупо, но не могла не спросить…
– Андрюша! – наконец не выдержала она. – Ты хорошо подумал?
– О чем?
Он остановился на перекрестке и ждал, когда наконец сумеет повернуть стоящая впереди машина с чайником на приклеенной к заднему стеклу картинке.
– О том, что… Ну, что нам лучше жить вместе?
Але показалось, что после этих слов его пальцы, лежащие на руле, стали чуть белее. Правда, других признаков волнения Аля не заметила и поэтому решила, что ей померещилось.
– Да, извини, – сказал он наконец. – Я понимаю, о чем ты. Ведь я тебя даже не спросил…
«Чайник» давно повернул направо, а Андрей не трогался с места. Сзади сердито засигналили машины.
– Дело не во мне… – начала было она.
– Почему же не в тебе? У тебя свои планы, так оно и должно быть.
Андрей говорил спокойным голосом и на нее не смотрел.
– Андрюша, давай поедем? – сказала Аля. – Смотри, джип сзади какой, сейчас он нас просто протаранит.
Машина плавно тронулась с места; Андрей молча смотрел вперед.
– Развернуться? – спросил он наконец.
Аля растерялась. Как-то не так все получилось, она хотела совсем не о том – о его жизни, не о своей… Зачем она только завела этот разговор!
Но как сгладить эту неловкость, она не знала.
– Как хочешь… – чувствуя, что вот-вот заплачет, пробормотала она.
Андрей наконец бросил в ее сторону короткий взгляд.
– Алечка, – сказал он немного мягче, – я же не тот темпераментный товарищ, под пистолетом тебя не заставляю… Я понимаю, чего ты боишься.
– Чего? – удивленно спросила Аля.
Она была уверена, что не боится ничего, связанного с ним. Дело было совсем в другом… Она просто не знала ничего, вот и все! Не знала, надолго ли он приехал в Москву, что делает здесь, когда уедет в Барселону? А может, вообще не уедет… И кто у него там, в Барселоне? Не может же быть, чтобы он жил все это время один.
