Три желания на двоих - Лена Лорен
— Генрих, какого чёрта ты делаешь? — почти беззвучно обращаюсь, но он не принимает во внимание.
Душа уходит в пятки, да и сердце подсказывает, что не к добру всё это, и как оказывается не зря. Сродни обезумевшему и изголодавшемуся зверю, он крадучись подходит ко мне. Его высокая фигура устрашающе нависает надо мной, что у меня начинают дрожать коленки и стучать зубы друг о друга. Я сглатываю тугой ком в глотке и издаю истеричный то ли смешок, то ли всхлип, пытаясь свести всё в шутку.
— Посмеялись и хватит. Это уже совсем не смешно! — Он приводит своей рукой по моему бедру, чем заставляет меня прикусить язык. Генрих скользит ладонью вверх и забирается под кофту. Я вся съёживаюсь под его кровожадным взглядом. — Л-ладно, извини, что побеспокоила тебя. Пожалуй, я пойду.
Только я делаю шаг в сторону, как он хватает меня за горло и прижимает к стене. Я хриплю и впиваюсь своими ногтями в его пальцы, пытаясь расцепить мёртвую хватку. Кровь от страха начинает шуметь в ушах, в висках пульсирует, а душа моя во всю мощь уже бьёт тревогу, но сама я сделать толком ничего не могу, даже слова какого-либо вымолвить.
— Что со мной? Ты спрашиваешь что со мной?
Убирает руку от горла и принимается лапать меня за ляжки и задницу, крепко вжимаясь в тело своими бёдрами. Это дикость. Сквозь невыносимую боль и кашель, я сопротивляюсь, изворачиваюсь в разные стороны, но в итоге делаю себе только хуже.
— Генрих, приди в себя, — пытаюсь отпихнуть его. — Посмотри что ты делаешь?!
— А что я делаю? — тянется своими губами, пропитанными алкоголем, к моему лицу. Я зажимаю свой рот и морщусь, выставив вперёд руки. Но он лишает меня последнего шанса на спасение — заводит мои руки за спину. — По-моему, всё очевидно. Я так и не попробовал тебя, а ты уже успела лечь под другого. Но знаешь в чём прикол? В этот раз я не намерен оставаться в его тени. Мне это уже осточертело.
Он дёргает меня на себя и волочит за собой к рабочему столу. В безысходном отчаянии я пытаюсь вырваться, силюсь кричать, но голос мой очень слаб. Я не могу противостоять ему. Я беспомощна.
— Генрих, ты делаешь мне больно, — леденящий ужас селится у меня внутри при виде того, как он звереет прямо на моих глазах. Он буквально готов растерзать меня. — Отпусти меня! Ты пьян!
Удерживая меня за капюшон, Генрих скидывает всё со стола, а после опрокидывает меня на лопатки. Он наваливается на меня своей массой, выбив из лёгких весь воздух. Я всё ещё пытаюсь кричать, но он лишает меня и этой возможности, закрыв мой рот своей огромной ладонью. В глазах моментально темнеет, дышать становится невозможно. Я сдавленно вскрикиваю от того, как грудь постепенно охватывает огнём из-за нехватки кислорода.
Паника. Страх. Непонимание.
— Я отпущу, но для начала...
Он убирает свою руку от моего лица, давая наконец мне вдохнуть. Я жадно глотаю воздух, не переставая твердить одно и то же: «отпусти», а он лишь усмехается над моей мольбой. В одной ладони Генрих удерживает мои руки над головой и, не давая ни малейшей возможности пошевелиться, наглым образом впивается в мои губы. Свободной рукой он принимается стягивать с меня штаны. От мысли, что он хочет воспользоваться мной, меня чуть ли не выворачивает. Мне тошно от смеси запаха алкоголя и сигарет, и от того, в какое дерьмо я вляпалась. Генрих пытается всунуть свой язык в мой рот, но я изо всех сил кусаю его за нижнюю губу. Проскулив что-то невнятное, он подносит руку ко рту и на секунду замирает.
— Строптивая сука попалась, — слизывает с пальцев свою же кровь. — С ним ты такая же? Ты так же вела себя, когда он трахал тебя?
В его словах таится неприкрытая угроза. Рывком он переворачивает меня на живот, давит на спину одной рукой, а второй снимает мои штаны вместе с трусами.
— Генрих, прошу тебя! Не делай этого, — бьюсь в истерике. — Пожалуйста, не надо. Умоляю тебя!
— Не нужно было сюда заявляться, — шепчет он на ухо. Я давлюсь слезами и болезненно морщусь, когда слышу звук расстёгивающейся ширинки. — А теперь терпи. Терпи и может быть ты даже получишь удовольствие. А может быть...
Его фраза резко обрывается. Я слышу странный глухой звук. Смотрю из-за своего плеча, и вижу, как Генрих со всего маху припечатывается спиной в стену.
Даниэль. О, мой Даниэль.
С обезумевшим видом и звериным рыком он хватает его за грудки. Противник не может устоять на ногах, но Даниэль удерживает его вес на себе.
— О, привет, братишка. Ты же не против, если я трахну её? Я ведь делился Меган с тобой, пора возвращать свои долги, — нагло смеётся Генрих ему в лицо.
— Поздоровайся с этим, ублюдок! — замахнувшись кулаком, Даниэль наносит мощный удар по печени и контрольный в челюсть.
Всё произошло настолько быстро, что я не успеваю сообразить. Я так же дезориентирована, как и Генрих сейчас. Как мешок с костями он валится на пол и, сплёвывая кровь изо рта, кряхтит от боли.
— Думаешь, тебе всё дозволено? — Генриху ещё хватает смелости препираться в попытках подняться на ноги.
Даниэль уже не обращает на него никого внимания. Оказавшись возле меня, он помогает мне натянуть штаны, а затем подхватывает меня на руки так легко, будто я пушинка. Я крепко обнимаю его и зарываюсь лицом в шее, вдыхая в себя успокаивающий аромат мужчины, от которого без ума.
— Даниэль.. я..я, — в растерянности скулю.
Мне стыдно от того, что ему пришлось увидеть.
— Тише, малышка, — снова я слышу эти приятные слова, от которых становится тепло и спокойно.
Он осыпает моё лицо быстрыми поцелуями, направляясь прямиком к выходу.
— Ты ещё пожалеешь об этом, козёл! — грозно бросает Генрих нам вслед.
Но Даниэлю и на это начхать. Он спускается на первый этаж, минует администраторскую стойку и идёт к служебному выходу, ведущему на парковку.
— Я искала тебя, — шепчу я.
— Я знаю, — коротко отвечает.
Когда мы уже подходим к выходу, навстречу нам гордой походкой от бедра вышагивает Меган. Белобрысая делает вид, что ей абсолютно плевать на меня, хотя я вижу, что это лишь притворство. Она состоит из фальши. Она и есть фальшь.
— Дани, мы же так и недоговорили, — с обожанием смотрит она на него, что мне хочется встать между ними и закрыть его собой от этой стервы.
— Как-нибудь в
