Властитель темных небес - Шериз Синклер
Она была настоящим путешественником. Не будет ли она против компании в этом году?
***
Эбби попыталась закутаться в одеяло, но руки Ксавье прошлись по ее телу. Твердо, уверенно и неудержимо. Твердый член прижался к ее животу. Он не спал.
— Не хочу вставать. — До рассвета было еще далеко. Все выходные она лихорадочно работала, чтобы закончить анализ своих наблюдений. Ей еще предстояло провести поиск литературы, а до сдачи статьи оставалось всего десять дней. А теперь ее время будет заполнено учебными вопросами: экзаменами, эссе, проектами и сдачей оценок студентов.
Он погладил ее по груди и тихо хмыкнул.
— Но ты все равно это сделаешь.
Ее соски напряглись, превратившись в твердые пики, и теплая волна медленно скользнула вниз. Она посмотрела в его темные глаза, увидев твердую линию его челюсти, и ее тело мгновенно перешло от сонного состояния к влажному и возбужденному. Как он это проделал с ней?
Ксавье поцеловал ее плечо, чувствительно прикусив его.
Резкая боль окончательно пробудила ее от неги, заставив почувствовать возбуждение. По крайней мере, пока он не поставил ее на руки и колени и не вошел в нее сзади.
Любимая поза Милорда. Потому что он не хотел видеть ее лицо. Или вспоминать, что она не его любимая Кэтрин. За чувством обиды ее обдало волной несчастья, и ее пальцы сжались в кулаки. Она зарылась лицом в подушку… чтобы он не смотрел на нее.
Ксавье перестал двигаться.
— Что случилось, Эбби?
Ничего, кроме того, что я не твоя мертвая жена.
— Ничего, — она держала бедра приподнятыми и доступными для него, хотя ее интерес угас в тот момент, как только он перевернул ее. — Продолжай.
— Ничего? — его голос приобрел ледяные нотки.
Ее тело напряглось. Он был зол.
Словно в подтверждение своих слов он резко покинул ее тело и перевернул на спину. Его губы были плотно сжаты, а лицо стало холодным.
— Я не люблю ложь, зверушка.
Она вздрогнула. Ее руки сделали бесполезный жест, чтобы закрыть уши и не слышать его крика. Только… она никогда не слышала, чтобы он кричал.
Он закинул на нее ногу, переворачивая ее на спину — ужасающе эффективный способ прижать ее к себе.
— Посмотри на меня, Эбби, — хотя жесткость исчезла из его выражения лица, но явное недовольство все еще было очевидным. Его длинные черные волосы растрепались, когда он склонился над ней.
Когда она встретилась с его глазами, ее сердцебиение отозвалось эхом в груди. Железный Дровосек должен был быть благодарен за пустоту внутри своего тела, ведь сердце причиняло только боль.
— В ванильных отношениях важна честность. Но в БДСМ это ключевой аспект. Даже с таким большим опытом, как у меня, я не умею читать мысли, — проступил явственный акцент, от чего его голос звучал как у незнакомца. Ксавье коснулся пальцем ее подбородка. — Что ты чувствуешь?
— Ничего, — ее эмоции словно схлынули, в попытке спрятаться в безопасном месте глубоко внутри нее.
Еще один вздох.
— Какие ощущения в области живота?
Неужели он никогда не сдается?
— Скованность
— Грудь?
— То же самое, но сильнее.
Он поднял ее руку, чтобы показать ей кулак, в который она сцепила пальцы, а затем провел по ее сжатым губам.
— Еще раз, что ты чувствуешь?
— Я злюсь, — все внутри нее вздрогнуло в ожидании его ответа.
— Ну, вот. Это было так сложно? — он посмотрел на нее и сам же ответил на свой вопрос: — Очевидно, что да. Как ты преодолеваешь себя, если не можешь сказать, что расстроена? Произнеси свой ответ еще раз, со всей серьезностью и добавь, на кого ты злишься.
Она уставилась на него в изумлении.
— Что?
— Ты слышала меня. Сейчас же, — в его голосе не было ни намека на гнев. Скорее, он ничего не выражал: ни сочувствия, ни отчуждения. Эмоции в данный момент исходили только от нее.
В животе холодило неприятное чувство. Учитывая, что он сидел на ней, она не могла сбежать.
— Я злюсь, — ей удалось вложить в голос немного силы… достаточно, чтобы напугать мышь. Что с ней не так?
Он поднял брови, ожидая продолжения.
— На тебя, — прозвучало почти шепотом.
Никаких криков в ответ.
— Еще раз.
— Я злюсь на тебя.
— Ты произносишь это так, будто сообщаешь мне новости фондового рынка месячной давности. Еще раз.
Оскорбленная, она нахмурилась.
— Я злюсь на тебя.
Улыбка мелькнула на его губах.
— Очень хорошо, зверушка. Повтори, и на этот раз скажи мне почему.
Нет. Она почувствовала, что пытается вжаться в матрас.
— Знание того, что ты злишься на меня, не поможет, если ты не расскажешь о причине, — линия его челюсти была жесткой, что полностью соответствовало его упрямому характеру. — Сейчас же, Эбби.
— Я злюсь на тебя, — на этот раз слова было произнести легче. И звучали они не так сдавлено. Но дальше… было сложнее. — За… за… — ее ногти впились в ладони. — За то, что перевернул меня.
Его брови сошлись не в гневе, а в замешательстве.
— Тебе не нравится эта поза? Я думал… — его глаза сузились. — Ты без проблем говоришь мне, когда я вхожу слишком глубоко. Или если зажимы на сосках чрезмерно тугие. И что ты ненавидишь трость. Почему у тебя возникли сложности рассказать мне об этом? Что я упускаю?
Она почувствовала, как смущенный румянец появился на ее щеках.
— Ничего.
Он разжал ее кулачок и поцеловал костяшки пальцев.
— Если бы ты знала, что я несчастлив, как бы отреагировала на то, что я умолчал бы о причине?
Ее рот открылся. А затем закрылся. Она бы почувствовала себя ужасно. Ее воображение щедро поделилось бы со всевозможными вариациями того, что она могла сделать неправильно. Она бы испытывала страх перед каждым своим действием, опасаясь сделать только хуже.
С Ксавье она открыла для себя пьянящую свободу, потому что он не скрывал своих чувств. Если ему не нравился фильм, еда или… да что угодно… он прямо говорил ей об этом. Или торговался с ней, обменивая то, что ему не нравилось — например, фильм про девчонок — на равное время, проведенное за тем, что нравилось ему, а ей — нет, так она и закончила прошлую ночь игрой в бильярд.
Он хотел получить от нее равноценную честность. Он заслуживал ее. Ее губы дрогнули.
— Я… Мне больно, что ты не хочешь смотреть на мое лицо. Что ты видишь ее. И…
— Ее? — он выглядел совершенно озадаченным. — Кэтрин? Ты думаешь, я перевернул тебя
