Сквозь тебя - Дарья Данина
- Да, - пропихнула ком в горле, который не позволял ровно дышать, и ещё раз кивнула. Сжала пальцы на телефоне и потянула его на себя, - я поняла...
- Если спросят: где ты... ты не знаешь. Поняла?
- Да.
- Если спросят: что случилось...
- Я ничего не скажу, - перебиваю его и прикусываю нижнюю губу. Мысленно проговариваю зазубренный наизусть мамин номер.
- У тебя полминуты, Яся. Не больше. - Он, наконец, отпускает корпус телефона и разворачивается ко мне всем корпусом. Не сводит тяжёлый и цепкий взгляд с моих рук... - звони. И поставь, пожалуйста на громкую.
Глава 42
Старательно игнорируя его похолодевший взгляд, я быстрыми движениями набираю мамин номер. Несколько раз промахиваюсь мимо нужной цифры и тихо ругаюсь, понимая, что Игнат может передумать в любой момент. У меня нет права на ошибку.
- Яся, - его голос мягко проскользил в воздухе и я замерла, уставившись в дождливые глаза напротив, - не нервничай. Я не заберу у тебя телефон.
Я уже говорила, что он читает мои мысли? Это жутко.
Киваю и вновь опускаю взгляд. Глубокий вдох, затем - выдох. Опустить веки, и ощутить дрожь собственных ресниц. Успокоиться. Сосчитать до пяти...
Собравшись с мыслями, я делаю очередную попытку набрать нужный номер. И, когда это, наконец, получается, я тут же ощущаю на своих губах улыбку. Касаюсь пальцем экрана ещё раз и слышу первый гудок. Громкий. Он отбивался от стен спальни и гулким эхом вонзался в голову.
Пожалуйста, мам?
Мам, ответь! Мамуля?
- Да? Я слушаю.
Господи!
- Мам! - просто голос. Такой родной и тёплый, от которого тело тут же обмякло. Я готова была разрыдаться, услышав её. Как дитя. Крошечное, слабое и беззащитное дитя.
- Яся! Боже! Ясенька! Яся, что с тобой?! Где ты?!
Слишком тяжело. Почти натужно набрав в лёгкие воздух, я попыталась не разводить сырость. Нельзя.
- Мам! Мамуль... мама? - не выдерживаю взгляда Игната и всё-таки отворачиваюсь. Он и так слышит мою боль. Боль моей мамы. Не хочу, чтобы он ещё и смотрел. На то, как я снова с хрустом ломаюсь, - мам, послушай меня!
- Яра, что происходит? Мы с ног сбились! Яся...
- Мам, со мной всё хорошо, - перебиваю её, понимая, что у нас не так много времени, как бы мне хотелось, - слышишь? Я не могу долго разговаривать. Я цела, мам. Клянусь тебе.
- Яра, где ты? Тебя кто-то удерживает?! Девочка, - надрывно. Нет, мам. Пожалуйста... только не плачь...
- Мам, не плачь. Я пока не могу ничего сказать. Просто... я скоро буду дома, мам. - моя голова понуро опускается, а распущенные волосы медленно осыпаются, прикрывая мои щёки, по которым стекала пара слезинок.
- Ясь? - кажется, она чувствовала, что через пару мгновений связь оборвётся, - где ты? Скажи мне?
Мольба в её голосе приносила боль. Мне казалось, что я падаю. Просто рухнула вниз в гигантского обрыва, счёсывая бока об острые камни. Дышать становится почти невозможно.
- Я ещё позвоню тебе, мам, - чувствую на своём бедре его горячую ладонь. Крепкие пальцы мягко сжимали кожу в успокоительном жесте, - просто хочу, чтоб ты знала, что я в порядке. Я... - перевожу взгляд на Игната. Плевать. Он уже не раз видел мои слезы. Он слегка хмурится и прищуривает серые глаза, - я в безопасности, мам.
- Яся...
- Люблю тебя. Поцелуй папу, - заканчиваю разговор и сбрасываю вызов. Обрываю разговор на полуслове, так и не позволив маме договорить.
Положила телефон перед собой, проваливаясь взглядом сквозь стену.
Больно. Очень. Постоянно. Эта боль не покидает меня даже во сне. Порой мне кажется, что я с ней срослась. Словно сиамские близнецы, она всегда рядом. Не даёт и шагу ступить, не напомнив о себе.
Странно. Ведь должно было стать легче... но отчаяние в груди ревело громче обычного.
- Иди сюда, - Игнат царапнул кожу на бедре и перехватил моё плечо, притягивая к себе.
Есть ли смысл препираться?
Я позволила ему прижать меня к своей груди. Позволила себе прижаться к нему. Крепко. Впиться пальцами в его футболку, ощущая под тонкой тканью горячую кожу. Мне... это нужно было.
Безумство. Беспомощность. Мы оба тонули в них. Погружались всё глубже с каждым днём. Возможно, мы сами тянули друг друга на дно.
- Игнат, - шепчу ему в шею и невесомо касаюсь губами его кожи, под которой так конвульсивно билась голубая венка.
Безумная. Ненормальная.
Просто... мне. Это. Нужно.
- Ясь, - его голова поднимается и я слышу глухой звук, когда затылок Игната соприкасается с изголовьем кровати. Открывая мне больший доступ к шее.
- Мне страшно, - кончиком языка провожу по выпирающему кадыку и почти скулю, когда чувствую вибрацию в его горле, - мне всегда страшно, Игнат.
Просто... это была голая правда. Впервые. Откровенно. Мне показалось, что я собственными руками сдираю с себя кожу. Обнажаюсь перед ним так, как никогда и ни перед кем.
Я призналась. В том, чего так боялась. Боюсь. Всегда. Постоянно. До скрежета зубов. По посиневших губ. До боли...
Парадокс... и сейчас я как никогда осознаю, как сильно я нуждаюсь в нем. В его руках. Его защите. Его заботе. Нуждаюсь в том, чтобы он просто касался меня.
Даже думать не хочу, что это. Благодарность? Отчаяние? Нужна в элементарном человеческом тепле? Или же безумство.
Не думай. Просто...
- Я тоже, - хрипит, зарываясь пальцами в мои волосы и вновь опускает голову, касаясь своим лбом моего, - я тоже, Ясь. Боюсь... очень.
...
Мои пальцы смяли ткань его футболки, слегка задирая ту вверх. Обнажая его торс и открывая вид на выточенные кубики пресса. Словно форма для льда. Только кожа его была горячее белого песка, раскаленного палящим июльским солнцем. Я опустила ладонь на его живот и в ту же секунду ощутила, как дрогнули мышцы под моими пальцами. Напряглись, затвердели, наливаясь свинцом.
Отпрянула от него, хватаясь за взгляд, полный чего-то, что наполняет меня саму. Игнат сбито задышал. Его глаза темнели так стремительно... почти чёрные. Густые, как облако дыма. Это горела моя душа. Медленно и мучительно сгорала. Он видел это, и это отражалось в его глазах.
- Обними меня, - сорвалось с моих губ и я тут же их крепко сжала, испугавшись, что сморозила глупость. Глупость. А что же ещё?
Но
