Белым по черному - Жанна Даниленко
— Я тебе помогу, — с гордостью за свою ласточку ответил Миша. — И не похожа машина ни на автобус, ни на трактор. Мама, это просто внедорожник, семиместный, да-а-а!
Последнее слово он протянул, отмечая достоинство автомобиля.
— И зачем тебе семиместный? — спросила Ираида Аркадьевна, с трудом поднимаясь в салон. — Ой! И крыша стеклянная.
— Да, стеклянная, с окном, думаю, что Оле понравится.
— То есть ты считаешь этого монстра семейным автомобилем? А семь кресел тебе необходимы, чтобы детей рассаживать? — В голосе мамы звучала ирония. — Мишенька, тогда вам придётся рожать в год по двойне, а Оленька с её комплекцией этого не выдержит.
Михаил рассмеялся.
— Как-нибудь разберёмся. Всё, мам, поехали, кушать хочу.
Всю дорогу до дома мама рассказывала о том, как надувают и вешают шарики, что у рабочих, расставлявших столы, напрочь отсутствует пространственное воображение, что оркестр, который наняли для праздника, периодически безбожно врёт, но почему-то этого не слышат ни Наташа, ни Анжела.
Как только добрались, Ираида Аркадьевна побежала разогревать ужин и накрывать на стол, а Миша занёс в дом пакеты и коробки.
— Мишенька, что у тебя там, в коробках?
— Платья тебе и Оле и костюм для меня, ещё обувь и так, по мелочи. Кстати, примерь платье, а то вдруг я с размером не угадал.
Ираида прошла в гостиную и всплеснула руками.
— И как давно ты начал покупать женские платья? Лучше садись кушать, я тебе уже приготовила. Почему нельзя было со мной вместе поехать? Я в салоне бы и примерила да и Оленьке бы что-то присмотрела. Она девочка нежная, ей хочется особенное платье.
Миша лишь улыбался, слушая мать. У него в душе распускались цветы: мама смогла полюбить Олю — чего ещё можно желать!
Интересно, что платье Ираиде Аркадьевне подошло идеально, а глянув на то, что предназначалось Оле, она пришла просто в неописуемый восторг.
После чая Ираида отправилась к себе, потому что устала. Миша померил ей давление, посидел какое-то время рядом, включив телевизор с любимой маминой передачей, а потом со спокойной совестью ушел к себе в комнату.
До встречи с Олей оставалось около восемнадцати часов.
По дороге на работу мама задала очень странный, как показалось Мише, вопрос. То есть настолько странный, что он чуть не въехал во впереди идущий автомобиль.
— Мишенька, — произнесла Ираида Аркадьевна после очередного повествования об украшении фойе живыми цветами, — тебе придётся открывать танцевальную часть вальсом. Наташенька говорит, что она хорошо танцует, так что ты уж с ней порепетируй хоть раз.
— А с какой стати я должен танцевать с этой крысой? — возмутился Михаил. — У меня есть Оля, и танцевать я буду только с ней! Ты вообще представляешь, что ты сказала?! Мама, как ты до этого додумалась? Ох и попляшет у меня твоя Наташенька, она такой танец станцует, что на всю жизнь запомнит, змея! До сих пор не понимаю, как я мог пойти у тебя на поводу и взять эту крысу на работу. Анжелу достала — видите ли, когда она будет хозяйкой, то уволит её, сплетни распускает о наших с ней якобы отношениях.
— Тебе Анжела жаловалась? — заинтересованно спросила мама.
— Анжела никогда не жалуется, но я могу прослушать всё, что говорится в приёмной. Ты вообще в курсе, что когда твоя любимая Наташечка работала в строительной фирме, она собиралась замуж за своего босса? И ничего, что тому было далеко за пятьдесят, её стараниями он ушёл из семьи. И об его аферах всех она знала, но как фирма прогорела, так и мужика бросила, и белой и пушистой прикинулась. Вот тут ты её и подобрала, на мою голову. И чтобы для тебя это не было неожиданностью, предупреждаю, я не стану с ней подписывать контракт, а пока эта «звезда» на испытательном сроке.
— Но у неё красный диплом… — мама расстроилась.
— И грудь силиконовая, — добил её Миша и расхохотался.
Ираида Аркадьевна глянула на сына влюблёнными глазами и с мнимым осуждением покачала головой.
— Мам, ты долго в офисе не задерживайся, — перевёл он тему разговора в другое русло, — лучше прогуляйся по всяким там салонам красоты, сделай маникюр, педикюр, массаж и так далее. Чтоб к празднику у меня красавицей была. Я сегодня поздно, ужин не готовь, мы отметим окончание Олиной сессии у Громовых. Дима не дежурит, так что и они с Анжелой подойдут. И закажи стилиста для себя и Оли к нам домой на завтра.
— А завтра, как назло, Дима дежурит. Так?
— Так.
— И с Анжелой на праздник он не придёт?
— Работа, как ты понимаешь, важнее. Мама, успеешь ты познакомиться с Димой и с Олиными родителями тоже.
До встречи с Олей время тянулось невероятно медленно. Работа не спорилась. Михаил просмотрел несколько новых договоров, переговорил с юристами, указал на недостатки, затем прошёл по отделам и понял, что нерабочее настроение не только у него — все готовились к празднику. Вернувшись в офис, он объявил сокращённый рабочий день и вызвал к себе Анжелу.
— Миша, внизу всё готово. Завтра ближе к обеду привезут доставку из ресторана, мы с Виктором их встретим. С журналистами всё оговорено, чужих не будет. Телефонограммы о коротком дне я отправила, сотрудники несказанно рады. От филиалов ждём представителей на праздник, гостиница забронирована.
— Молодцы, что скажешь.
Анжела улыбнулась.
— У твоей мамы недюжие организаторские способности.
— Что есть, то есть. Столько лет в системе образования отпахала. Ты мне лучше скажи, с кем Полинка после школы?
— С мамой, когда у Марины Семёновны приём с обеда, и со свекровью, когда она работает в первую смену. Не думай, это желание Марины Семёновны, её никто не принуждал, мы и не просили. Она и играет, и гуляет, и уроки делает с Полькой. Сергей Владимирович удивлён, но рад. Миш, за подарок, конечно, спасибо, но нам с Димой неудобно. Мы пришли в мебельный салон с сертификатом, и нам тут же показали отложенный для нас спальный гарнитур. Дима был в шоке, да и я тоже.
Миша откинулся на спинку кресла.
— Понравился? Нам с Олей очень.
— Уже спим. Тебя вспоминаем каждый вечер, как ложимся. Спасибо тебе, Миша. — Она подняла голову и улыбнулась ему искренне и открыто. — Витя дал телефон мастера, заказали кухню. Полькин стол перевезли, кровать её. Ищем обмен для мамы. Но всё не быстро, как ты понимаешь. Миш, я давно тебе сказать собиралась, да всё
