Грешные игры. Освобождение - Каролина Дэй
Рука дрожит. Не с первого раза попадают в замочную скважину. Раза с третьего или с четвертого. Неважно. Вскоре мы проходим в комнату и садимся на мою кровать. Друг напротив друга. Как раньше. Как в те времена, когда мы должго не виделись и тут же говорили друг другу о тоске. Своим способом.
Вот сейчас блондин подсядет ближе, коснется ладонью моей щеки, длинными пальцами погладит кожу. А я загляну в его светлые-светлые глаза и буду наслаждаться нежностью, исходящей от них. И любовью, о которой они буду твердить, кажется, вечность.
Ты всегда будешь занимать важное место в моем сердце, Джек. Всегда сможешь рассчитывать на меня, что бы ни случилось с нами после этого разговора. Но я лучше застрелюсь, чем заставлю тебя дальше страдать.
– Знаешь, я очень много думала о наших отношениях и… – внезапно прерываю затянувшуюся тишину. И замолкаю. Потому что не знаю, с чего лучше начать. С признания, что я самая большая сука на свете, раз так подло его предала, или с объяснения, почему стала той самой сукой.
Той, кто бесповоротно влюбилась в его родного дядю…
Осмеливаюсь поднять на него глаза. И удивляюсь. Сейчас Джек так похож на Тайлера. Если бы я не знала, от кого парень унаследовал черты лица, подумала бы, что они отец и сын.
Те же серьезные глаза, те же чуть нахмуренные брови, полные губы так же плотно сжаты. Они не образуют тонкую ниточку, но уменьшают реальный размер. Когда-то я так любила их покусывать, всасывать в себя. В те далекие времена, когда понятия не имела о предательстве со стороны, казалось, любимого человека. О том, что любовь может принимать иные формы. Не такие, к каким все привыкли.
И сейчас я не знаю, как облегчить его боль. Ту самую, которая наверняка съест изнутри, если на данный момент не съедает. Джек знает о нас с Тайлером, знает о предательстве родных людей. Повторяю эти слова, как мантру перед тем, как произнести финальное:
– Мы должны расстаться.
Да! Я это сказала! Не слишком быстро и тихо. Вкрадчиво. Чтобы он все понял. Боже! Как же легче стало. Будто камень с души упал.
Однако он быстро поднимается наверх и присасывается, как паразит, к главному органу жизни. Стоит мне внимательно посмотреть в глаза парня, тут же жалею о сказанном. Вот теперь в светлых радужках действительно написан шок. Не только у него, но, наверное, и у меня. Я почему-то считала, что эта новость его не удивит, но то, как Джек глядит на меня, говорит об обратном.
Словно он ни о чем не догадывался…
– Мне стоит спрашивать, кто он? – интересуется сухо.
Все! Не могу на него смотреть! Не могу! Стыдно! Стыдно за боль, которую причиняю ему. Сейчас. И причинила в тот момент, когда он узнал о нас…
Стоп! Почему он спрашивает? Хочет услышать имя своего дяди из моих уст в качестве подтверждения? Зачем? От этого станет лишь больнее. Зачем, Джек?
Вдруг неожиданно Джек берет меня за подбородок и заставляет посмотреть на него в упор. Открыто. Глаза в глаза. Чтобы видеть все эмоции напрямую. Свободной рукой заправляет за ухо упавшую на лицо прядь. И улыбается. Приподнимает только уголки губ. И эта улыбка не кажется мне веселой. Ни капли.
– Не знаю, кто этот счастливчик, но я хочу, чтобы ты была счастлива. Прости, что заставил тебя страдать.
– Нет! Это не так! Мне было хорошо с тобой! Ты отличный парень, просто замечательный, но…
– Тише, тише, – он заставляет меня замолчать, припечатывая указательный палец к губам. – Мы можем просто остаться друзьями, так?
То, что сейчас говорит Джек, реально? Это на саммо деле происходит, или мне кажется? Может, снится? Или я вижу то, что хочу видеть? Ничего не понимаю.
– Х-хорошо.
Заткаюсь. Не в силах произнести хоть слово. Действительность не укладыватся в голове. Слова блондина проносятся в голове из раза в раз, но никак не желают восприниматься всерьез. Без шутки.
– Позволь мне кое-что. Напоследок.
Джек ждет, когда я соглашусь. Ждет мой кивок, который неосознанно дает ему зеленый свет. Что именно позволяю сделать этому парню? Сейчас – все, что угодно. В разумных пределах, конечно. Глупо, да? Однако благодарность за то, что он не устраивает скандал и спокойно меня опускает, сильнее всего.
От парня можно ожидать чего угодно, но не того, что он потянется ко мне. Приближается к моему лицу, как делал когда-то, сидя на этом самом месте. И соприкасается со мной губами. Мягко-мягко. Не противно с точки зрения физики, хотя даже так и просит отвергнуть его. Но заглушаю ее зов. Знаю, что Джек ничего не сделает. Чувствую.
И оказываюсь права.
Он не углубляется, даже не двигается, просто соприкасается губами с моими. И тут же отстраняется, внимательно заглядывая в мои глаза.
– Будь счастлива, Софи.
Сказав последние слова на прощание, он тут же встает и уходит. Закрывает за собой дверь, оставив меня одну в комнате. Практически в полной тишине. Слышны лишь удаляющиеся шаги. Тяжелые. Отстукивающие последние звуки наших общих воспомнаний. Их больше не будет. Никогда.
Абсолютная тишина, образовавшаяся после ухода Джека, умиротворяет. Позволяет полностью расслабиться и до конца осознать, что же все-таки произошло.
Ком, который образовался в горле еще во время разговора, мгновенно взрывается. Он не просто вылетает наружу, не просто вызывает слезы. Это что-то необычное. Странное. Не вселенская боль, сконцентрированная в сердце, но и не счастье огромных масштабов, и даже не золотая середина. Все сразу.
Эмоции решили, что именно сейчас им нужно добить меня окончательно. Что именно сейчас им нужно выплеснуться. Моментально. И хорошим, и плохим. И отчаянию, и горечи, и счастью.
И симпатии, которая когда-то существовала между нами…
Словно со слезами уходит все то, что я навыдумывала по дороге домой. Все предположения, догадки, опасения. Все это покидает меня.. С
