Самойловы-2. Мне тебя запретили - Инна Инфинити
— Пускай немедленно заткнется! — рычу.
Но тварь не затыкается.
— Так вот, — продолжает Влад. — Ты нас всех продинамила. Но это мы с Киром такие наивные цветы тебе дарили и в кино звали, а Леша же у нас самый умный, в Гарвард поступать готовился, он целую схему придумал. Подговорил каких-то парней, чтобы пристали к тебе поздним вечером, а он типа случайно оказался рядом и весь такой рыцарь пришел на помощь и спас. На самом деле он тем парням заплатил, чтобы они тебя чуть-чуть припугнули.
В ожидании Наташиной реакции в зале воцаряется такая тишина, что даже слышно, как одноклассник, сидящий в другом конце стола, шумно дышит сквозь заложенный нос. Кузнецова медленно поворачивается всем корпусом ко мне и внимательно смотрит. Набираюсь сил и поднимаю на нее виноватый взгляд.
Я вижу, как ее глаза наполняются болью и разочарованием. Мне хочется что-то ответить в свое оправдание, но я понимаю, что это уже не поможет.
Наташа добита окончательно.
— Ой да ну хватит это вспоминать! — пытается разрядить обстановку легким смешком Кирилл. — Мы все проиграли спор. Ты же, Наташ, тогда просто вежливо поблагодарила Лешу за помощь и пошла домой? Самойлову ничего с тобой не светило, как и всем нам.
Одноклассники, которые подскочили на ноги из-за несостоявшейся потасовки, смеясь, возвращаются на свои места. Парни, держащие меня, убеждаются, что я больше не агрессивен, и ослабляют захват. Кто-то из ребят начинает новый рассказ, и разговор перетекает на другую тему, а вот Наташа все так же продолжает смотреть на меня стеклянным взглядом.
— Я тебе все объясню, — тихо говорю одними губами, чтобы расслышала только она.
Наташа возвращается к своему стулу, снимает со спинки сумочку, достает из нее кошелек и отдает подруге несколько купюр, что-то говоря на ухо. Затем незаметно выходит из зала, пока все смеются над новой шуткой.
Я сбрасываю с себя руки друзей и бегу за девушкой, но догнать ее мне удается только на улице.
— Наташ, подожди, — хватаю ее за ладонь и разворачиваю к себе.
— Не прикасайся ко мне! — кричит, вырывая руку.
— Наташа, пожалуйста, дай мне объяснить?
— Что объяснить? Что ты организовал на меня то нападение из-за спора?
— Я пожалел о нем десять раз! И я ведь не воспользовался тобой тогда!
Она нервно смеется.
— Я должна тебе за это спасибо сказать? — качает головой. — Просто поверить не могу, что ты оказался способен на такое — организовать на девушку нападение из-за спора с друзьями.
— Прости меня. — Делаю к ней шаг, но она отступает назад. — Прости за все.
— Знаешь, а я ведь и правда влюбилась в тебя тогда. Так что можешь сейчас вернуться в бар и похвастаться: ты все-таки выиграл тот спор. Более того — именно ты меня и завалил. Вы ведь на это спорили сначала?
— Наташа, послушай, пожалуйста, меня. Я люблю тебя. Давно люблю, с первого класса. Но я всегда боялся, что наши отношения закончатся тем, чем они в действительности закончились, поэтому старался делать вид, что не замечаю тебя. Но на самом деле я тебя любил! А что касается спора, то затеяли его Влад и Кирилл. Я согласился принять в нем участие, чтобы контролировать ситуацию, на случай если парни зайдут слишком далеко.
— Но в итоге дальше всех зашел ты, — горько хмыкает.
— Наташа, пожалуйста, поверь мне.
Она отрицательно качает головой. Не кричит и не истерит, не дает мне пощечину. Непоколебима, словно скала. Но лучше бы кричала и плакала, как год назад, лучше бы била меня по щекам, потому что это были ее живые эмоции.
— Я люблю тебя, — повторяю еще раз.
— Я не верю, — наконец, произносит. — Я не верю, что ты когда-то любил меня. Скорее, просто использовал. Весело провел время перед отъездом в Гарвард. Вот только что тебе сейчас от меня нужно? Снова ищешь девушку на лето, чтобы было кого трахать?
— Что!? — шокированно восклицаю. — Как тебе вообще могло такое в голову прийти! Нет, конечно! Я был готов бросить Гарвард ради тебя!
— Но в итоге ты бросил не Гарвард, а меня, — констатирует.
И мне нечего ей возразить, потому что это правда.
— Ты бросил меня, — повторяет, вонзая гвозди в крышку моего гроба. — Ты бросил меня одну и уехал. И я не верю, что ты любишь меня, потому что все твои поступки говорят об обратном. Ты не сделал ничего, что доказало бы твою любовь ко мне. Прощай, Леша, — она разворачивается и быстро стучит шпильками по тротуару.
Я остаюсь смотреть ей в спину. Мозг вопит о том, что я должен побежать за Наташей, догнать, снова попытаться все объяснить, а если не послушает, взвалить на плечо и унести.
Но я не делаю этого.
Я просто остаюсь стоять на тротуаре, пока ее спина в черном пиджаке не скрывается из вида.
Глава 50. Святоша
Пять месяцев спустя
— Стандартный американо, пожалуйста.
— Десерты не желаете? Чизкейк…
— Нет, — перебиваю. — Только кофе.
— Как вас зовут?
— Алекс.
Чернокожая девушка быстро пишет на стаканчике мое имя и передает его бариста. Прохожу на пункт выдачи и смиренно ожидаю свой кофе.
Семь утра. Ноябрь. Собачий холод и постоянное желание сдохнуть.
— Американо для Алекса! — оповещает парень, на бейджике которого написано Джеймс.
— Спасибо, — беру кофе и сажусь за свободный столик у окна.
Глаза слипаются. По тротуару туда-сюда снует серая масса сонных и вымотанных людей. Каждое гребанное утро они должны вставать по будильнику и идти в офис, который делает их несчастными.
Как там
