Не дружи со мной - Ася Лавринович
– Привет! – пропыхтел Паша, доставая из-под стола шариковую ручку, которую одноклассница бесцеремонно столкнула своей сумкой.
– Галина Александровна меня к тебе пересадила, – сообщила Ковалева о решении классной руководительницы.
Паша вылез из-под парты.
– Да ну? – растерянно отозвался он.
– Ну да!
Оба выглядели разочарованными.
– Из-за того, что я слишком много болтала с Ивановой, – доложила Ковалева.
– Я и один неплохо сидел, – проворчал Паша, убирая с соседнего стула свой рюкзак.
– И мне без тебя было замечательно, – заметила Полина, усаживаясь на новое место.
Три урока подряд они молчали. Всякий раз, когда Паша поворачивался к Поле, девчонка хмурилась и отводила взгляд на доску. Или начинала что-то увлеченно конспектировать. На четвертом уроке Долгих решил, что такая нездоровая атмосфера в их новоиспеченном маленьком «коллективе» ему ни к чему, и, пока Ковалева внимательно слушала учителя географии, нарисовал ей в тетради на полях луковицу.
– И что это такое? – заметив появившийся рисунок, зашипела Поля.
– Луковка, – серьезно ответил Паша, пристально глядя в карие глаза одноклассницы.
– И почему она тут? – продолжала негодовать Ковалева. – Сегодня, между прочим, тетради на проверку надо сдавать.
– Ну как почему, – начал Паша, искоса поглядывая на учителя, – все просто: Полина-Чиполлино.
Ковалева с удивлением уставилась на Долгих.
– По-твоему, это забавно? – снова возмущенно зашептала она. – Детский сад!
Паша с самым серьезным видом пожал плечами и уставился на доску. Не сразу заметил, как и в его тетради появился рисунок… Практически на полстраницы.
– Фу, Ковалева, что это? – брезгливо осведомился он.
– Я тоже рифмовать умею, – как ни в чем не бывало отозвалась Поля, – ясно тебе, Паш-ка?
Ребята снова переглянулись. Первой засмеялась Поля. Глядя на озадаченное выражение лица Долгих, сложно было сдержать улыбку. Потом и Паша затрясся в беззвучном хохоте. Прячась за спинами одноклассников, они пытались справиться с неконтролируемым приступом смеха, но тщетно. В какой-то момент Поля запищала на весь класс, вытирая проступившие слезы, тогда и Паша засмеялся в голос…
Когда географ выставил их из класса в коридор, Поля, счастливо улыбаясь, проговорила:
– Блин, первый раз в жизни выгнали с урока. Все ведь нормально было! Зачем меня с тобой посадили?
– Судьба такая, – отозвался Долгих, забираясь на подоконник, – значит, так нужно было звездам.
– И Галине Александровне, – вздохнула Полина.
Кому: smirnovaksu99@…ru
Тема: курсовая работа
Текст письма:
Привет! Как ты и просила, высылаю анкету на электронную почту. Не знаю, какая выборка в твоем эксперименте и как в конечном итоге повлияют на результат мои ответы… Я пришел к выводу, что дружбы между мужчиной и женщиной нет. По крайней мере, в моем случае точно.
Твой опрос попал ко мне в руки очень вовремя. Спасибо!
Павел Долгих. Факультет политологии, 3-й курс, 311-я группа.
* * *Я сидела на любимом деревянном пирсе, опустив ноги в воду. Вечернее солнце тонуло в море. Не знаю, сколько времени я здесь провела… Час или два? Торопливые волны разбивались о пирс, обдавая меня прохладными брызгами. Что ж, пора идти домой. Хотя, будь моя воля, заночевала бы на пустом пляже.
Подхватив босоножки, я зашагала прочь с деревянного пирса. Спрыгнула на песок, едва не наступив на красивую белую ракушку. Нагнувшись, подобрала ее. А ведь могла пораниться и растоптать такую хрупкую красоту. Повертев находку в руках, зачем-то на мгновение приложила ее к сердцу.
– Ковалева! – донесся до меня голос Долгих.
Я, от неожиданности едва не выронив ракушку, посмотрела в ту сторону, откуда вопил Пашка. На крик друга оглянулись все, кто, как и я, пришел в этот вечер провожать солнце за горизонт.
Я крепче сжала ракушку в руках и быстрым шагом направилась вдоль берега.
– Полина! – снова окликнул меня Паша.
Я продолжала упрямо идти. Не оборачивалась. Волны с шумом докатывались до берега к моим ногам, оставляя на влажном темном песке белую кружевную пену.
Паша все-таки догнал меня и, схватив за запястье, резко развернул к себе.
– Ты меня действительно не слышишь или просто придуриваешься? – спросил сердито он.
– Прости, море так шумит, – в свое оправдание начала я. Задрала голову вверх: – И чайки громко кричат.
Огромные белые птицы высоко в небе кружили над пляжем.
– Куда ты удрала утром? – продолжил допрос Долгих. – Я думал тебя сегодня с работы забрать, а ты на рынке не появлялась, дома тебя тоже нет, на звонки не отвечаешь…
– Я телефон в комнате оставила. Пусти! – высвободила я свою руку и двинулась дальше.
– Ковалева, ты чего там себе насочиняла? – не отставал Долгих.
– Мечты, – горько усмехнулась я. Не оборачиваясь, проговорила: – Прости, ты тогда был совершенно прав. Своим признанием я все только испортила.
– Испортила? – удивился Паша. – Полина, что ты могла испортить?
– Нашу дружбу. – Я развернулась и посмотрела на Пашу: – Как ты и говорил в тот раз, когда я хотела передать письмо с признанием… Оно было написано для тебя, а не для Буравина. В общем, не надо было нам ничего начинать. Встречался бы с Ульяной дальше, и все дела…
Паша молчал и непонимающе смотрел на меня. Тогда я сбивчиво продолжила:
– Понимаешь, Паша, для меня эта ночь не просто переспали… Оба получили удовольствие – и разошлись… Для меня это важно. Я тебе все тогда сказала, – устало закончила я, имея в виду свое признание в любви. На которое, увы, не получила ответа.
– Смешная ты, Полина, – ответил Пашка.
– Спасибо, – буркнула я.
– Для меня ведь это тоже не просто переспали и разошлись. Но спасибо за доставленное удовольствие. Мне понравилось, – губы Пашки тронула довольная улыбка.
– Ох, Павлуша! – вспыхнула я. – Не ори ты так об этом! – я оглядела пляж. – Нас люди услышат.
Я шла вдоль берега, выискивая на мокром песке новые ракушки. Но такая же красивая и нарядная мне больше на глаза не попадалась. Паша продолжал следовать за мной.
– Ковалева, поверить не могу, что теперь ты меня отбриваешь, – сердито проговорил за спиной друг.
Я
