Босиком по пеплу. Книга 2 (СИ) - Мейер Лана

— В чем дело, Алиса? — требует немедленных объяснений Амиран, затащив меня в барную зону частного самолета. Здесь нас никто не видит и не слышит, так как Ран прогнал всех сплетничающих стюардесс одним жестким взглядом, кричащим о том, что всем сейчас лучше держаться подальше от принца. Иначе турбулентность — это меньшее из зол, что будет ждать экипаж.

— В чем дело? — нарочито хладнокровным тоном передразниваю Амирана.

Поворачиваясь к барной стойке, наливаю себе стакан воды и опустошаю его залпом до дна, сильно жалея о том, что из-за своего положения не могу позволить себе что-нибудь куда крепче.

— Может быть в том, что ты лжец? — смело заявляю я, не глядя на Амирана. Лишь горько усмехаюсь, заедая воду кусочком лайма.

— Что ты несешь, tatlim? — рявкает Амиран так, что пустые бокалы начинают дрожать.

— Мои. Оба, — передразниваю его теплый и благоговейный тон, которым были сказаны эти важные для меня слова. Порывисто добавляю обвинительным тоном, резко срывая с себя никаб: — Ты сделал тест на отцовство, — замолкаю, с болью в сердце рассматривая бесстрастное лицо мужа. Не замечаю в его взгляде ни раскаяния, ни сожаления, ни предвестников того, что Ран будет оправдываться и объяснять мотивы своих нечестных поступков.

— Рылась в моих вещах? —спрашивает ледяным тоном.

— Уронила сумку, Амиран. Это вышло случайно, и, наверное, к лучшему. Ты великолепный актер, Амиран. Мог бы найти свое призвание в Голливуде, а не в управлении страной, — меня начинает нести, тормоза отказывают, слезы ртутью скапливаются в уголках глаз. — Я не могу доверять тебе после того, что узнала. Это отвратительно. Низко, неправильно, обидно…

— Угомонись! — его сильные руки врезаются в мои плечи. Амиран встряхивает меня, пытаясь резко оборвать зарождающуюся внутри истерику.

— Я не могу, Амиран! — с горячностью заявляю я. — Мне обидно и больно! Никогда не было так. Как ты мог говорить мне все эти нежные слова последние два месяца, считая последней шлюхой? Просишь верить тебе, а сам?

Амиран возводит глаза к потолку и медленно выдыхает, продолжая крепко сжимать меня. Чувствую, как уменьшаюсь в его железной хватке, становлюсь крошечной, невесомой. Внезапно все мои аргументы и претензии по отношению к мужу вылетают из головы. Я разучилась с ним спорить и ругаться, у меня нет на это сил.

— Ты была с ним в машине, в Нью-Йорке. Потом — в пустыне, когда сбежала. Наедине. Об этом известно не только мне, Алиса. Я не могу, не имею права закрыть глаза на тот факт, что вы были вместе. Вот и все, — железным тоном заключает Амиран, еще раз демонстрируя мне то, что он совсем не считает себя виноватым.

— Зачем тогда было говорить мне, что чувствуешь нас? Что мы — безоговорочно «твои»? Если бы ты прямо сказал мне в ту ночь, что хочешь сделать тест… Я бы поняла и приняла это… возможно. А тут одна ложь накладывается на другую, и я всерьез задумываюсь: где еще ты мне лжешь, Амиран?

— Речь о королевской крови, Алиса. Тест — формальность, не стоящая твоих нервов. Предлагаю закончить этот спор. Подумай о нашем сыне.

А ты о нем подумал, когда делал тест на отцовство и знал, что теоретически — я могу случайно его обнаружить?!

— Для меня нет. Не формальность, а фатальность. Для меня это показатель твоего истинного отношения ко мне, к моему прошлому. Я тысячу раз тебе говорила, что ты можешь найти себе невинную, чистую, безупречную…

— Прекрати, Алиса. Я нашел безупречную для себя, и если ты этого не видишь, не чувствуешь, то у нас серьезные, проблемы. Я так и не узнаю, что было тогда, в пустыне, верно? Тест показал, что отец нашего ребенка я. Поэтому пусть он станет последней и жирной точкой в истории.

Я не верю своим ушам.  Он по-прежнему считает, что я могу ему врать и спала с Нейтом. И это учитывая тот факт, что это он, уже однажды изменил мне, находясь в браке. С грязной шлюхой, каждый стон и «ах» которой я слышала лично.

— У меня не было секса с Нейтаном. С восемнадцати лет, — глядя в глаза, твердо заявляю я. — Но знаешь, Амиран, учитывая происходящее, я думаю, что не стоило отталкивать его в ту холодную ночь в пустыне. Может быть, тогда бы мне не было так обидно сейчас.

На мгновение, в глазах Амирана разгорается настолько мощное, дьявольское и беспощадное пламя, что мне кажется: муж спалит меня на месте прямо сейчас или ударит.

Но вместо этого, Амиран властно и порывисто прижимает меня к барной стойке, сцепляя запястья и поднимая их над головой, приближается вплотную. Между нами нет ничего, кроме совместного дыхания, разделенного на двоих.

— Алиса, ты пожалеешь о своих словах, когда успокоишься, — разгневанно шепчет, едва касаясь губ. Похотливый самец. Даже в разгар серьезной ссоры, у него встает на меня твердым колом.

— Давай, заставь меня пожалеть о них, Амиран. Ударь, чего ты ждешь. Или убей сразу, — намеренно драконю мужа, задевая его губы своими. — Только сам себя накажешь.

— Успокойся, Алисия, хватит, — выдыхает Амиран, отпуская мои запястья. Его крупная, мужественная и сильная ладонь ложится поверх линий скул. Взгляд убаюкивает и внушает спокойствие. Он еще и гипнотизер у меня, как я могла забыть.

— Ты слишком эмоциональна, женщина, — глухо произносит Амиран, чувствуя, как я расслабляюсь, попадая в наэлектризованное поле его влияния.

— Зачем ты соврал мне в лодке? — я дрожу и снова отчаянно всхлипываю.

— Чтобы не расстраивать и не волновать тебя. Я дал тебе то, что ты хотела. Когда ты немного остынешь, то поймешь, о чем я говорю. Никогда не сомневайся, что твое здоровье превыше всего для меня, сладкая, — как после таких слов не растаять? Я ненавижу его за эту власть над моей душой и сердцем.

— И к чему это привело?

— Алиса, не начинай снова, — качает головой Амиран, ласково задевая своим носом мой.

— А если бы он был не твой? — сдавленно шепчу я, ощущая, как сердце уходит в пятки. — Вышвырнул бы меня? Развелся? Это риторический вопрос....

— Слышать не хочу, Алисия. Перестань. Я знал, что он мой. Все эти тесты — это следование протоколу королевской крови, не более.

— Плевать я хотела на протокол! — отчаянно вспыхиваю я. — Если бы ты знал и чувствовал наверняка, ты бы не стал делать тест…

— Алиса, — срывается с укоризной с его губ мое имя.

— Никаких оправданий, Амиран. Я все еще на тебя обижена. Но мы муж и жена, будущие родители. Я больше не могу себе позволить то, что позволяла раньше.  Я жутко расстроена и подавлена, и не могу избавиться от этих эмоций. Их нужно прожить, Ран. Не трогай меня, пожалуйста. Хотя бы неделю. А лучше — две, — прошу я, слабо отталкивая Амирана.

— Я подумаю над твоей просьбой, Алисия, но ничего не обещаю.

— Разумеется, ваше высочество, — немного остыв после ссоры, но, не простив его, я снова пытаюсь отстраниться. Амиран в ответ настойчиво прижимает меня к себе и явно планирует атаковать мои губы. Возможно, я бы позволила ему это сделать, если бы не очередной звонок на телефон, завибрировавший в кармане его брюк.

— Алиса, мы поговорим еще раз, когда ты успокоишься. Мне нужно ответить, прости, — он быстро переключается на рабочий режим, и, скрыв свои печальные эмоции по поводу расстановки приоритетов мужа, я молча отстраняюсь и покидаю барную зону.

Я спешу вернуться в кресло и делаю то, что давно не делала во время наших совместных перелетов: надеваю на глаза специальную маску, заворачиваюсь в плед и притворяюсь спящей до тех пор, пока не засыпаю по-настоящему.

После пробуждения, чувствую себя немного лучше…, но хватает этой внутренней гармонии ненадолго.

— Алисия, ты поедешь домой с Фаридом. У меня встреча с королем через полчаса, — ставит меня в известность Амиран, когда мы спускаемся по трапу самолета.

Я сосредоточенным взглядом провожаю фигуру Джамаля Каттана, поспешно скрывшегося в одной из черных машин.

Я понимаю, что в Анмаре сейчас происходят события, которые не терпят отлагательств и не имею права вести себя, как маленькая, капризная девочка…да только осознание и маломальская женская мудрость не помогают мне избежать состояния полного обледенения. Я еще не забыла про чертов тест.  Поэтому…пусть спешит к королю, я его не держу и не хочу видеть. Вот и прекрасно.