Джудит Макнот - Помнишь ли ты…
Люди, которых она любила больше всего на свете, воззрились на нее в радостном предвкушении хороших вестей, и Диана осеклась.
— Продолжай! — потребовал Спенс с ободряющей улыбкой. — Что это за сюрприз?
Диана глубоко вздохнула и сделала решительный шаг:
— Вчера ночью после аукциона мы с Коулом сначала немного потанцевали, а потом… потом…
— И что же потом? — напомнил дедушка, когда она попыталась проглотить конец фразы.
— Потом мы пошли в номер к Коулу, немного выпили… и поболтали… о разных вещах. — Диана взглянула на журнальный столик между диванами так, словно желая, чтобы он поднялся на ножки и загородил ее, как щит.
— Что же случилось дальше? — нетерпеливо спросила бабушка, переводя взгляд с Коула на Диану и обратно.
В остальном Диана призналась смущенной, спотыкающейся скороговоркой:
— А потом мы покинули отель, улетели в Лас-Вегас и поженились!
Тягостное молчание, последовавшее за этим заявлением, обрушилось на нервную систему Дианы, подобно визгу покрытой мелом классной доски под ногтем.
— Понимаю, сейчас вам немного не по себе, — добавила она, вглядываясь в лица, искаженные недоверием и ужасом.
Дедушка пришел в себя первым. Устремив на Коула презрительный взгляд, он с горечью выпалил:
— Мистер, у вас, должно быть, здорово подвешен язык — особенно когда вы остаетесь наедине с дамой в номерах отелей. И особенно когда сердце этой дамы разбито и выпила она больше, чем обычно!
— Нет, подожди! — перебила Диана, ошеломленная неожиданной вспышкой гнева прежде невозмутимого дедушки. Диана немедленно решила взять инициативу в свои руки: — Все было совсем не так, дедушка. Мы с Коулом заключили деловое соглашение, которое принесет не только личную выгоду каждому из нас, но и компании Фостеров. Выйдя замуж за Коула, я сохранила свое достоинство, но что еще важнее — спасла репутацию нашего журнала в глазах общественности. Перед Коулом тоже стояла проблема, которую разрешила женитьба на мне. Он понял, какие преимущества связаны с поспешным браком для каждого из нас, а затем мы обсудили условия и пришли к временному соглашению, устраивающему нас обоих.
— Что это за «временное соглашение»? — враждебным голосом потребовал ответа Спенс.
— Фиктивный брак на один год для деловых целей, — в тон отозвался Коул.
— Вот как? — переспросил Спенс скорее с замешательством, чем со злостью.
— Вот так! — заключил Коул.
— Какая же проблема возникла перед тобой, если ее способен решить брак с Дианой? — осведомился Спенс.
— Это не твое дело, черт побери!
— Может быть, — резким тоном вмешался дедушка, — тогда это мое дело, молодой человек.
Диана не ожидала, что события примут такой оборот, и уже приготовилась умолять родных успокоиться, но, к ее удивлению, Коул капитулировал перед дедушкой с любезностью — пусть даже ледяной.
— Скажу коротко: у меня есть престарелый дядя — в сущности, заменивший мне отца, — который опасно болен и при этом одержим навязчивой идеей увидеть меня мужем и отцом.
— Каким же образом вы собираетесь стать отцом в «фиктивном браке для деловых целей»?
— Я и не собираюсь, — бесстрастно отозвался Коул. — Но об этом ему знать незачем. К сожалению, он не проживет так долго, чтобы обнаружить обман.
— Все это ложь, от первого до последнего слова! — перебил дедушка с отвращением и повернулся к Диане: — Не понимаю, как ты позволила этому интригану уговорить себя решиться на такую выходку?
— Он не уговаривал меня, дедушка. Повторяю, я согласилась выйти замуж за Коула потому, что этот шаг помог справиться с практически неразрешимыми проблемами — и его, и моими, и нашими, — подчеркнула она, поднимая руку и обводя всю семью.
— Замужество с лгуном и негодяем не принесет ни толики пользы твоим родным! — выпалил дедушка.
— Неправда! — настаивала Диана, в волнении не заметив своего невольного согласия с тем, что дедушка назвал Коула «лгуном и негодяем». — Все, что выгодно компании Фостеров, выгодно всем нам! И окружающие считают точно так же. Мы так часто появлялись на экранах телевизоров и в прессе, что читатели и зрители уверены, они знакомы с нами лично. Они смотрят на тебя, бабушку, маму и Кори по кабельному телевидению, в программе «Стиль Фостеров»; им нравится не только то, что вы делаете, но и вы сами. И это подтверждают письма! Людям нравится, как ты подтруниваешь над бабушкой и называешь ее Рози. Они обожают наблюдать, как мама работает с тобой и с какой нежностью ты относишься к своим родным. А самой любимой у зрителей стала передача, для которой Кори привезла в студию близнецов и показала, как лучше всего фотографировать детей. Зрители усвоили несколько основных приемов, но вместе с тем они умилялись, видя, как Молли просится к бабушке на ручки, а Мэри жует домашнее печенье. Но если ты вдруг поставишь бабушке фонарь под глазом или Кори арестуют за появление в общественном месте в нетрезвом виде, а маму — за воровство в магазине, то журналисты вмиг пронюхают об этом и тогда рейтинг нашей программы упадет камнем. Вот почему, когда Дэн предал меня и эту новость раструбили газеты, я сама и все, что я олицетворяю, стало выглядеть нелепым и жалким. Теперь вы понимаете?
— Нет, не понимаю! — нетерпеливо воскликнул дедушка.
— Тогда я выскажусь яснее, публика связывает всех вас с передачей «Стиль Фостеров», а меня — исключительно с журналом, и, как бы вы ни считали, основная тема каждого номера «Красивой жизни»: красота и гармония дома и семьи. Именно в этом все дело. Как издатель и «лицо» журнала, я должна верить в то, что пропагандирую, и жить согласно нашим советам, но у меня нет ни мужа, ни детей, и, как выяснил в прошлом году один из журналистов, я провожу в нашем офисе больше времени, чем у себя дома. Если вы помните, автор статьи отмечал, что гораздо удачнее я представляла бы журналы «Деловая женщина», «Вог» или «Базар», нежели «Красивую жизнь». И это произошло, пока я еще была помолвлена с Дэном. Но как только Дэн бросил меня, по моему престижу в глазах читателей был нанесен сокрушительный удар, и прежде всего этот удар отразился бы на нашем журнале. Сначала мы потеряли бы подписчиков, а вскоре после этого — и рекламодателей.
Она взглянула на дедушку, и тот поспешно заявил.
— Если наши подписчики и рекламодатели настолько переменчивы, чтобы забыть о любимом журнале только потому, что ты доверилась негодяю, — черт с ними! На них свет клином не сошелся! Пусть мы потеряем старых подписчиков, зато приобретем новых!
— Потеряем? Приобретем новых? — переспросила Диана. Раздражение и волнение заставили ее наконец открыть родным истину, которую она скрывала почти десять лет. — Никто из вас даже не подозревает, скольких трудов мне стоит удержать на плаву компанию Фостеров! Господи, это дело всей моей жизни! Ведь когда умер папа, мне было всего двадцать два года — я только что окончила колледж! — Мгновение она смотрела в потолок, чтобы сдержать слезы. — Я знала только одно: нужно всеми силами поддержать семью и сохранить ее. Вы считали меня умной, способной и уверенной, когда я убедила вас заняться декораторской работой, а затем и всей остальной, но вы ошибались! Я пошла на это от страха и отчаяния!
