Татьяна Корсакова - Судьба № 5
Ну и пусть! А она придет! А потом возьмет Виталика в оборот и выкупит часть коллекции, если даже не всю коллекцию, для своего магазина на Кутузовском. Очень выгодно, понимаешь ли, дружить с гением.
Приглашение на показ Виталик доставил Климу собственноручно.
– Только на одну персону? – Клим повертел в руке конверт.
– Вообще-то, для тебя пригласительные – это чистая формальность. А ты собираешься прийти на показ с дамой? – Виталик изо всех сил делал вид, что ему неинтересно.
– Нет, я собираюсь прийти один.
Мальчишка кивнул, широко улыбнулся:
– Тогда, может, приедешь пораньше, поприсутствуешь на генеральной репетиции? Это же твои деньги как-никак.
Клим махнул рукой:
– Некогда мне, друг Виталий. И вообще, я в тряпках не разбираюсь.
При слове «тряпки» Виталик оскорбленно нахмурился.
– Да не хмурься ты, гений! – сказал Клим примирительно. – Тебе самому-то коллекция нравится?
– Мне – очень, – проворчал Виталик. – Я в эти тряпки, между прочим, душу вложил!
– А я – деньги.
– Теперь будешь деньгами меня попрекать?
– Ерунда! Я знаю, что ты гений и что все будет хорошо. Волнуешься?
Виталик пожал плечами:
– Честно? Я уже забыл, когда спал нормально. Понимаешь, после «Блиндажа»…
– В том, что случилось в «Блиндаже», не было твоей вины, – напомнил Клим.
– Я понимаю, но люди…
– У людей очень короткая память. Кстати, кто составлял список гостей? – Вот он и подобрался к самому главному. Страсть как хочется узнать, кто будет на показе, а спрашивать напрямую как-то неловко. Хотя что уж тут неловкого? Показ – это бизнес, и от приглашенных гостей зависит очень многое. Например, грамотное освещение в прессе – это уже полдела.
– Наш пиарщик составлял.
– Ты сам-то этот список видел?
– Конечно, видел! – удивился Виталик. – Очень серьезная соберется публика. У меня уже поджилки трясутся.
– И кто-нибудь из этой «очень серьезной публики» отказался от приглашения?
– Только два человека, их в день показа не будет в городе. А так, кажется, все в порядке.
– Вот и нечего волноваться, если все в порядке. – Клим жизнеутверждающе улыбнулся, хотя главного так и не узнал.
Виталик скептически хмыкнул, мол, тебе легко говорить. Все-таки переживает мальчишка. Клим его понимал. Он и сам волновался. Не из-за предстоящего показа, нет. Талант Виталика и вложенные в проект деньги обязательно дадут результат. Волнение Клима носило иррациональный характер и было связано отнюдь не с бизнесом…
Зинон опаздывала. Этим вечером Зинон решила поразить всех.
«Красотуля! Алекс! Я – в салон! Маникюр, педикюр, макияж и прочая дребедень. Езжайте на показ без меня, а я потом… как Царевна Лебедь…»
Вот так! Зинон возомнила себя Царевной Лебедью, а Александр, еще до конца не поверивший в свое счастье, страдал и нервничал, думал, что Зинон просто его стыдится, вот и не хочет ехать вместе. Алиса, как умела, его утешала. Кажется, не слишком успешно.
Они приехали рано, в числе первых гостей. Алисе хотелось осмотреться, подбодрить Виталика перед показом. Все будет хорошо, она в этом уверена. Виталику помогает очень грамотный пиарщик. Взять хотя бы место проведения показа. Это же просто чудо какое-то! Алиса даже представить себе не могла, что в Москве есть такое. Зал находился на последнем этаже стеклобетонного небоскреба. Небоскреб был самым заурядным – таких в городе десятки, – а вот зал поражал.
Первое, что бросалось в глаза, – это стеклянный потолок и огромное, во всю стену, панорамное окно. За окном, где-то далеко внизу, сиял огнями вечерний город, а через прозрачный потолок заглядывала полная луна. Луна была большой, непривычно яркой и походила на диковинный светильник – еще один ловкий дизайнерский ход.
– Здорово, правда? – послышался за ее спиной взволнованный голос.
Алиса обернулась. Виталик выглядел измученным и напуганным. Зря – теперь она точно знает, что все пройдет на «ура».
– Коллекция называется «Лунная соната». Понимаешь? – Холодными пальцами он сжал ее руку.
– Понимаю. – Алиса ободряюще улыбнулась. – Лунная соната под лунным небом. Очень красиво! А аранжировка?
– Угадай с трех раз. – Виталик нервно поежился.
– Бетховен?
– Как думаешь, не слишком много луны?
– Думаю, все очень здорово. Кстати, познакомься, это Александр, друг Зинон.
Мужчины обменялись рукопожатиями.
– А где сама Зинон? – спросил Виталик.
– Перевоплощается, решила сразить всех наповал, – усмехнулась Алиса.
– У нее получится. Лично меня она уже сразила. – Виталик бросил быстрый взгляд на напрягшегося Александра, добавил: – Друг, тебе повезло, Зинон – уникальная женщина.
– Я в курсе. – Александр неуверенно улыбнулся.
– Все, я вас оставляю. Бегу встречать остальных гостей. – Виталик поднял глаза к лунному небу, сделал несколько глубоких вдохов.
– Ну, ни пуха ни пера! – Алиса потрепала его по волосам.
– К черту! – выдохнул модельер и сорвался с места.
Алиса улыбнулась: видно, на сегодняшний вечер у нее такая доля – успокаивать взволнованных мужчин. Вот и Александр снова приуныл, чувствуется, что ему неловко и маетно: по напряженно сжатым губам, по мрачному взгляду, по тому, как он то и дело нервно поправляет идеально сидящий пиджак. Она его понимала, светская тусовка – это испытание не для слабонервных. К этому нужно привыкнуть и набраться опыта, а Зинон, Царевна Лебедь, бросила парня одного в такой ответственный момент…
Алиса взяла Александра под руку, шепнула на ухо:
– Успокойся, все будет хорошо.
Он с благодарностью улыбнулся:
– Зинон тоже так говорит.
– Ну, вот видишь! А Зинон никогда не ошибается, у нее чутье.
Все-таки Клим приехал на показ раньше положенного срока: прислушался к доводам Виктора. Друг, в отличие от него, относился к предстоящему показу максимально серьезно. «Коль уж мы вбухали в этого гения столько денег, то, как минимум, должны проследить, чтобы все прошло гладко. Так что давай, Климушка, впрягайся, не все же мне одному».
Пожалуй, друг прав. Он и так самоустранился на целых три месяца, занимался исключительно лондонским филиалом, а Виктору приходилось все расхлебывать одному: и с бизнесом, и с Дашей…
По словам друга, после разрыва с Климом Даша очень страдала. Сначала пыталась уйти в запой. Потом запой плавно перетек в загул. Выбивала Клима клином, как образно выразился Виктор. В конце концов ему пришлось вмешаться. На вразумление непутевой сестры ушло почти два месяца. Виктор уже потерял надежду, когда внезапно все Дашины страдания закончились. Помог психотерапевт, к которому еще на заре ее депрессии Виктор отвел сестру. Помощь была, на взгляд Виктора, не слишком профессиональной, но зато весьма эффективной. Говорят, так часто бывает, что пациенты влюбляются в лечащего доктора. Даша влюбилась, а доктор, вопреки законам медицинской этики, ответил ей взаимностью. Сначала Виктор хотел вмешаться, а потом передумал. Избранник сестры оказался мужиком неплохим: порядочным и самостоятельным. Да и Даша с ним изменилась: перебесилась, успокоилась. Вот тебе и чудеса психотерапии! Или, может, это и в самом деле – любовь? Виктор не знал, но за младшую сестру был рад несказанно.
