Джудит Макнот - Триумф нежности
Мигель откинулся на диване и с удовлетворением скрестил руки на груди.
— Интересно, что же все-таки произошло?
— Вы говорите о Сиднее Грине из Сент-Луиса? — Худощавый аудитор в очках, сидевший на правом краю дивана, впервые оторвался от бумаг. — Этот человек возглавляет группу, планирующую вступить во владение офисными зданиями, которые вы сооружали в Сент-Луисе, Рамон. Она уже сделала предложение банку выкупить и закончить их.
— Вот стервятник, — присвистнул Мигель и свирепо выругался.
Рамон не слышал его. Боль и ярость, которые он испытывал после потери Кэти, поднялись в нем бурной волной. Сидней Грин вполне подходил для удара этой волны.
— Он также член правления того самого банка, который отказался отсрочить выплату ссуды, чтобы я смог завершить строительство, — сказал он низким угрожающим голосом.
Раздался телефонный звонок. Рамон машинально ответил, пока аудиторы собирали бумаги, готовясь уйти.
— Сеньор Гальварра, — сказала Элис, — на связи мистер Грин. Он сказал, что уже успокоился.
— Соедините, — мягко сказал Рамон. По селектору взорвался голос Грина.
— Внебрачный ублюдок! — завопил он. Рамон кивнул, освобождая аудиторов, и взглядом остановил Мигеля.
— Ты, грязный подонок, ты здесь? — орал Грин. Голос Рамона был опасно спокойным:
— Теперь, когда мы исчерпали тему моей законнорожденности, может быть, перейдем к делу?
— У меня нет к тебе никакого дела, ты…
— Сид, — вкрадчивым голосом сказал Рамон, — ты надоедаешь мне, а я этого не люблю. Ты должен мне двенадцать миллионов долларов.
— Я должен тебе три миллиона, — прогремел тот.
— С учетом процентов теперь это больше двенадцати миллионов. За девять лет ты нагрел руки на моих деньгах, и я хочу получить их обратно.
— Убирайся к черту! — картаво прошипел Грин.
— Я и так там! — ровно ответил Рамон. — И я хочу, чтобы ты составил мне компанию. Начиная с сегодняшнего дня это будет тебе стоить один миллион долларов в день, пока деньги не будут выплачены.
— Ты не можешь этого сделать, у тебя нет такого влияния, ты самонадеянный сукин сын…
— Только повстречайся мне, — предупредил Рамон и бросил трубку.
Мигель нетерпеливо наклонился:
— У тебя есть такие возможности, Рамон?
— Нет.
— Но если он поверит, что ты..
— Если он поверит этому, то он дурак. Если он дурак, то не захочет рисковать миллионом. Поэтому он перезвонит в течение трех часов, чтобы доставить деньги в мой банк в Сент-Луисе, прежде чем он закроется.
Спустя три часа и пятнадцать минут Мигель угрюмо сгорбился на стуле, ослабив галстук и распахнув пиджак. Рамон оторвался от бумаг, которые подписывал, и сказал:
— Ты так и не сделал перерыв на ленч. Сейчас время обеда. Позвони вниз и скажи, чтобы из ресторана прислали какую-нибудь еду. Если мы задержимся здесь еще, тебе бы лучше подкрепиться.
Мигель задержался, набирая номер:
— Рамон, а ты ничего не хочешь? Вопрос вызвал образ Кэти, и Рамон закрыл глаза, борясь с нестерпимой болью.
— Нет.
Мигель заказал по телефону сандвичи. Как только он повесил трубку, телефон сразу же зазвонил опять.
— Элис ушла домой, — задумчиво сказал Рамон. Какое-то время он сидел неподвижно, затем потянулся и нажал на кнопку.
Задыхающийся голос Сиднея Грина наполнил элегантный кабинет:
— ..необходимо знать, в какой банк.
— Не в банк, — резко ответил Рамон. — Передай их моим поверенным в Сент-Луисе. — Он дал название и адрес фирмы, затем добавил:
— Передай им, чтобы они позвонили мне по этому номеру, как только чек будет у них в руках.
Через полчаса позвонили поверенные. Когда Рамон повесил трубку, он взглянул на Мигеля, чьи глаза возбужденно блестели.
— Как ты можешь так просто сидеть, Рамон? Только что ты сделал двенадцать миллионов долларов! Рамон иронически улыбнулся:
— Фактически только что я сделал сорок миллионов. Я пущу двенадцать миллионов на покупку акций «Грин Пайнт и кемикал». За две недели я смогу их продать за двадцать миллионов. Я возьму эти двадцать миллионов и пущу их на окончание строительства здания в Сент-Луисе. Когда я продам здание через полгода, я получу назад двадцать миллионов, которые я первоначально инвестировал, и плюс эти двадцать миллионов.
— Плюс вся та прибыль, которую ты получишь от здания.
— Плюс это, — уныло согласился Рамон. Мигель уже надевал на себя пиджак.
— Давай пойдем и отметим, — сказал он, затягивая галстук. — Это будет мальчишник перед свадьбой и одновременно празднование твоей победы.
Глаза Рамона стали стеклянными.
— Нет необходимости в мальчишнике. Я забыл сказать, что не женюсь в воскресенье. Кэти… изменила решение.
Рамон весь ушел в документы, избегая изумленного сочувствия, которое, как он знал, было написано на лице его друга.
— Иди и отметь мой «успех» за нас двоих. Я хочу просмотреть документы на это здание.
Некоторое время спустя Рамон увидел мальчика, стоящего перед его столом и держащего два белых бумажных пакета.
— Кто-то позвонил снизу и заказал сандвичи, сэр, — сказал он, с трепетом разглядывая роскошный кабинет.
— Просто положи их туда. — Рамон кивнул в сторону стола и рассеянно полез во внутренний карман пиджака. Он достал бумажник и заглянул в него в поисках долларовой банкноты мальчику на чай.
Оказалось, что самого меньшего достоинства у него была пятидолларовая банкнота Кэти. Он не собирался разлучаться с ней и сложил ее пополам, затем еще раз пополам, чтобы отличить от остальных денег, которые были в бумажнике. Это была память о рыжеволосом ангеле со смеющимися голубыми глазами, и он хранил ее, как сокровище.
Рамон почувствовал, что его сердце разрывается на кусочки, когда медленно вытащил деньги Кэти из своего бумажника.
Его пальцы судорожно сжали банкноту, а затем он заставил себя расстаться с ней, точно так же, как он заставил себя расстаться с Кэти. Он раскрыл руку и отдал скомканную банкноту посыльному.
Когда он ушел, Рамон взглянул на бумажник. Больше нет денег Кэти. И Кэти тоже нет. Он опять стал безумно богатым человеком.
В нем забурлил горький гнев, и руки сами сжались в кулаки. Ударить бы кого-нибудь, разнести что-нибудь в щепки!
Глава 20
Эдуарде провел рукой по темным вьющимся волосам и взглянул на Кэти — на ней просто не было лица!
— Охранник сказал, что он покинул здание три часа назад, в девять часов. Гарсия заехал за ним на «роллсе», но ни Гарсия, ни Рамон не вернулись на виллу в Маягуэсе. Если только Рамон не в доме в старом Сан-Хуане.
Кэти мучилась мрачными мыслями.
