Кира Дэвис - Только одна ночь

Эта мысль завораживает и тревожит меня. Ведь океан сам по себе сила, не так ли? Он движется с ветром; он в одинаковой мере и дарует, и разрушает. Люди любят и боятся океан. Они уважают его.

Но без луны океан – всего лишь безвольное озеро.

Мне нужна луна. Я разворачиваюсь и спускаюсь вниз по крутым ступенькам. Держись, Кейси. Не знаю, смогу ли я удержаться. Я не в состоянии контролировать свои приливы.

Глава 2

Прежде чем поехать домой, я немного покаталась по городу. Когда же в итоге я добираюсь до дома, то сразу замечаю его «альфа-ромео-спайдер». Такую машину невозможно не заметить. Сам он немного лучше вписывается в обстановку. Стоит, привалившись к входной двери, руки скрещены на груди, волосы цвета перца с солью сверкают от вечерней росы. Я паркую машину, но не глушу тихо урчащий мотор. Я подозревала, что он придет. Но это не значит, что я готова к такому повороту событий.

Однако не мне выбирать. Поэтому я просто поворачиваю ключ в замке зажигания и настороженно подхожу к нему.

– На этот раз ты решил не вламываться, – говорю я.

Он кисло улыбается:

– Я пытаюсь найти золотую середину между защитой и назойливостью. Вот подумал, что не вторгаться без приглашения будет хорошим началом.

Я невольно улыбаюсь:

– Ты быстро учишься. – Я вставляю ключ в замок, отпираю дверь и позволяю ему последовать за мной в гостиную. – И все же, – добавляю я, когда он садится на диван, – ты мог бы и позвонить.

– Мог бы, – соглашается он. – Но не позвонил.

Я поворачиваюсь к нему. Я не понимаю этого мужчину. Временами я даже не уверена, что он мне нравится. Но, бог мой, как же я его хочу!

– Зачем явился?

– Ты не бросишь меня, – просто сказал он.

– Пришел сообщить мне об этом?

– Да. – Он наклоняет голову набок и улыбается. – Я мог бы вытворить что-то конкретное, чтобы дать тебе повод уйти. Я ничего такого не сделал, поэтому тебе придется остаться.

– Ты не сделал ничего такого? – Я не произношу имя Тома. Этого не требуется, и так все понятно.

– Кейси. – Роберт вздыхает, словно он разочарован моим видением ситуации. – То, как Том говорил с тобой… то, что он говорил… если кто-то из высшего начальства услышал бы его, он потерял бы работу?

– Но никто ничего не слышал, – указываю я ему. – Ты рассуждаешь гипотетически, сам решаешь, что будет правдой. Том помог мне, когда Дейв пытался унизить меня. Это тоже часть истории.

– А если бы Том счел, что ему выгоднее встать на сторону Дейва, он все равно помог бы тебе?

– Не знаю, Роберт. – Я раздраженно поднимаю руки вверх. – Как думаешь, Сталин помог бы победить Гитлера, если бы тот не напал на Россию? Иногда не нужно анализировать мотивы. Иногда нужно просто порадоваться тому, что нацисты проиграли.

Роберт откидывается на спинку дивана, в глазах горит вызов.

– Я тоже рад, что нацисты проиграли. Но я не считаю, что из-за этого Сталину можно все простить.

– Том не Сталин.

– Нет, Сталин заслуживал смерти. А Том просто потерял работу. – Мимо дома проезжает грузовик, и Роберт поворачивает голову в сторону окна. – Это бизнес, Кейси. Том оскорбил сотрудницу сексуально и разозлил очень важного клиента. Людей постоянно увольняют за это.

– Но его уволили не за то, что он домогался меня.

Роберт отмахивается от этого заявления:

– Было бы… слишком неловко, если бы обвинения исходили от тебя, да ты и не хотела этого делать. Поэтому я просто удостоверился, что другие сделали это за тебя.

Я не могу продолжать в том же духе. Мы ходим кругами, и у меня уже кружится голова.

Я уставилась в белый потолок. Я старалась выдерживать интерьер своего дома в стиле элегантной простоты и комфорта, но сейчас эта комната кажется мне какой-то замысловатой, дикой и абсолютно неуютной. Все, что касается Роберта, тревожит меня. Его голос звучит во мне, как тяжелый рок, возвращает меня к жизни, высвобождает эмоции, которые раньше подавлялись.

– Я только что закончила отношения, – напоминаю я ему. – Долгие годы меня контролировали, говорили, какой я должна быть, а теперь ты хочешь того же самого.

– Нет. – Он встает и движется в мою сторону. – Я не хочу контролировать тебя. – Он берет меня за подбородок и поворачивает мое лицо к себе. – Я хотел бы развратить тебя… немножко.

– Развратить меня?

– Кейси, если ты позволишь мне помочь тебе, у нас будет все. Люди, которые могли бы начать издеваться над тобой и попытались бы осложнить твою жизнь, будут кланяться нам. Том тому наглядный пример. Нам такие примеры очень нужны. Люди будут знать, что случается с теми, кто пытается осадить нас… кто пытается унизить нас.

– Ты говоришь о человеческой жизни.

– Я говорю о победе.

Он кладет руку мне на талию, и я инстинктивно льну к нему, прижимаюсь грудью к его груди.

– Я хочу, чтобы ты перестал вмешиваться в карьеру моих сослуживцев.

– О, ты так много хочешь, – шепчет он, покусывая мочку моего уха. – А чего ты хочешь больше, Кейси? Справедливости? Власти? – Он прижимает меня к стене; его язык пробегает по моей шее. – Меня?

Я пытаюсь ответить, но его руки уже на моей блузке, стягивают ее с меня, расстегивают мои брюки и позволяют им упасть на пол.

Он делает шаг назад, достает из кармана телефон и направляет его на меня.

– Я хочу такое фото. Хочу иметь возможность смотреть на тебя, когда ты не рядом.

Кровь тут же бросается мне в лицо, я пытаюсь закрыться руками, но он качает головой:

– Нет, опусти руки. Никогда не стесняйся показывать себя. К тому времени, как мы закончим, ни у кого не хватит смелости поставить тебе в укор твою дерзость. Они будут восхищаться ею.

Я опускаю руки, но это очень трудно. Это неправильно; не понимаю, почему я позволяю ему проделывать такое… если не считать, что я хочу позволить ему.

– Ты никому его не покажешь, – говорю я.

Это вопрос? Утверждение? Просьба? Я сама не знаю.

Я должна быть в ужасе… но мысль о том, что меня увидят… смелость без последствий…

Я закидываю волосы назад, кокетливо наклоняю голову… и приглашаю камеру к действию.

Он одобрительно улыбается и делает еще один снимок, прежде чем отложить телефон на столик. Он медленно снимает с себя пиджак, вешает его на стул, а я все стою у стены, скованная невидимой силой.

Сев на диван, он подзывает меня жестом.

Я иду, словно загипнотизированная… а может, так оно и есть. Может, он наложил на меня заклятие.

Я сажусь верхом на его колени в одних трусиках и бюстгальтере. Его руки ложатся на мою грудь.