Лидия Новоселецкая - Синдром Glamoura

— Твой телефон звонил уже несколько раз, — произнес Витя, протягивая мне мой сотовый.

— Сколько времени? — зачем-то спросила я.

— Уже двенадцать. Я привык спать до полудня, ты со мной за компанию разоспалась.

Я открыла опцию входящих звонков. Телефон зафиксировал три звонка от Андрея.

— Он звонил.

— Кто, — испугался Витя.

— Андрей.

— Может, есть новости, перезвони ему.

— Как-то страшно. Давай сначала кофе попьем и позавтракаем. Жутко есть хочется. Мне почему-то кажется, что если я сейчас ему позвоню, то мы лишимся аппетита, во всяком случае, я.

— Как скажешь. Только есть особенно нечего.

— Я заказала пиццу. Нашу любимую — гавайскую.

Пиццу принес молоденький негритенок. Он широко улыбался и очень обрадовался небольшим чаевым, которые оставил Витя.

Мы поели с большим аппетитом, я все не могла насытиться, только сейчас я поняла, как давно ничего не ела. От насыщения желудка меня моментально сморило в сон. Я боролась с подступающей дремотой. Сейчас было не лучшее время для сна. Нужно было узнать последние новости и прояснить для себя ситуацию с Андреем, Вадимом и Бриджит. Только сейчас мне пришло в голову, что Бриджит каким-то образом связана с Андреем. По всей видимости, они знакомы. Это открытие заставило меня в очередной раз удивиться. Никогда не думала, что скажу такое, но мне очень хотелось прекратить удивляться. Я по-настоящему устала от удивлений, их было слишком много в последнее время.

Я посмотрела на часы, они показывали ровно час. Больше оттягивать было некуда. Нужно было звонить Андрею. После восьми мучительно длинных гудков, абонент ответил. Голос Андрея был уставшим, каким-то измученным и поникшим.

— Кира, с Вадимом покончено, ты свободна. Больше ты ему ничего не должна.

— Не поняла, объясни толком, что случилось. Я устала от загадок, говори прямо, — мои руки дрожали, к горлу подкатывала тошнота, в груди болело от напряжения.

— Кира, я — полицейский, — в трубке повисла пауза. Очевидно, Андрей ждал мою реакцию, я просто молчала.

— На протяжении полутора лет я работал под прикрытием в его организации. После окончания МГУ я поступил на службу в Интерпол, официально, для всех, я работал в министерстве, на самом деле, я все это время работал в международной полиции. Вадиму меня порекомендовала Бриджит. Отцы Бриджит и Вадима когда-то были знакомы, поэтому ее рекомендации сыграли основную роль в приеме меня на работу в "Celebrity Time".

Я услышала, как щелкнула зажигалка. Андрей затянулся сигаретой и выпустил дым, на это у него ушло несколько секунд, в течение которых он молчал. Затем он продолжил:

— Интерпол уже несколько лет следил за полулегальной деятельностью Вадима, управлению было известно о сокрытие преступлений во время проведения вечеринок. То убийство, свидетелем которого ты стала, было далеко не первым преступлением, которое скрыли Вадим и его подчиненные. В Европе у Вадима репутация парня без принципов. За бешенные деньги, которые они получали по факту проведения мероприятий, эти ребята были готовы на все. Вика тоже была щепетильной, поэтому и наложила на себя руки. Она хотела уйти от Вадима, но он ее не отпускал, шантажировал, так же, как и тебя, только у вас с ним зашло дальше.

Я открыла рот, и не могла произнести ни слова. Оказывается, Андрей все это время знал об убийстве Жаклин Ренуар, он также, знал, что меня держит возле Вадима. Он знал и о других преступлениях, совершенных и сокрытых ранее. Витя, ничего не понимая, стоял рядом, внимательно следя за переменами на моем лице. От нетерпения он заламывал руки и покусывал губы, совсем как молоденькая девушка перед экзаменом. Я жестом объяснила ему, что скоро все расскажу.

Андрей продолжал:

— Я пытался предупредить тебя, не позволить выйти за него, чтобы ты не запачкалась. На тот момент у нас уже было достаточно доказательств против него. Все его имущество будет конфисковано, счета заморожены до окончания судебного процесса. Его будут судить по законам Франции, французская сторона требует его выдачи. Есть и хорошие новости: твоя машина зарегистрирована на тебя, следовательно, она не будет конфискована. Тебе придется самостоятельно подать на развод, но это не займет у тебя много времени, причин для развода более, чем достаточно. Это будет чистая формальность.

— Я поняла, — машинально проговорила я. По идее, я должна была обрадоваться услышанным новостям, но почему-то радости я не испытывала. У меня появилось липкое ощущение, наверное, нечто подобное чувствует муха, присевшая на липкую ленту. Я попала в плотный клубок чужих игр, здесь каждый вел свою партию, мне же досталась унизительная роль статиста. Конечно, гордость в данной ситуации была более, чем неуместна, но почему-то я почувствовала, что она оскорблена. Я тоже решила закурить. В моем кухонном шкафу всегда была заначка ментоловых сигарет. Всякий раз, когда я в очередной раз бросала курить, она была моим спасательным кругом. Теперь она мне пригодилась, как никогда. Я сделала глубокую затяжку, прикрыв глаза, и выпустила дым через ноздри.

— А что будет с ребятами, которые на него работали? — мне вспомнилась Ева с ее мечтами о выставке художественных работ. Больше симпатичных мне людей там не было, поэтому я вспомнила только о ней.

— Они тоже арестованы и переданы отечественным властям. Все, без исключения. Они пойдут как соучастники. Так что их участь перестала быть завидной. Они сменят дорогие шмотки на тюремные робы, их тачки будут конфискованы, счета заморожены, кое-кому из них грозит пожизненное заключение.

— Но у тебя тоже была дорогая машина, я же помню.

— Это служебный реквизит, этот Мерседес никогда не был моим. Хотя, он мне очень нравился, не спорю.

Я тяжело сглотнула слюну с привкусом ментола и табака. В моем горле стоял ком, от страха, застучало в голове, тело оцепенело. Я только сейчас подумала о том, что меня тоже может коснуться такая участь. Вопрос застрял в моем горле, я боялась задать его Андрею. Я закурила вторую сигарету, табачный дым попал в глаза, от чего они заслезились.

— Вообще, им всем придется несладко, это, если мягко выражаться.

— Слушай, а что…

— Что?

— Я хотела спросить…

— Спрашивай.

— А что… что будет со мной?

Андрей глубоко вздохнул, он молчал, а мое сердце готово было выпрыгнуть из грудной клетки.

— С тобой все будет нормально, тебя меч возмездия не коснется. Я уже засвидетельствовал твою непричастность. Подтвердил, что твое замужество было мерой для самосохранения. Тебя никто не тронет. Помнишь тот, вечер, когда я тебя неоднократно спрашивал, почему ты с Вадимом? Ты ответила, что это вынужденно.