Джулия Кеннер - Шпион, который любит меня
– Вызвался, вот как?
Финн мрачно кивнул:
– Точно.– Он взглянул на мяч, лежащий у него на коленях.– Теперь вот работаю над второй бомбой. Нашел в кладовке немного селитры, так что изготовил и пару дымовух.– Он кивнул в сторону кухни.– Они сейчас охлаждаются в холодильнике.
– Вкуснятина,– промурлыкала Эмбер.
– Угу. Я подумал, что торчащие из них спички не позволят вам с миссис Дигби перепутать их с сырниками.
– Я потрясена,– сказала она.
И в сущности, так оно и было. Хотя в курс ее подготовки входило изучение основных составов взрывчатки, у нее никогда не возникало необходимости готовить собственные запасы Ее потрясло не только то, что Финн умел это делать, но и то, что он проявил инициативу.
– Что сказал об этом Брэндон?
– Ничего,– ответил Финн.– Я его не видел.– Он взглянул ей в лицо.– Полагаю, это не очень хорошо?
Эмбер покачала головой.
– Не знаю.
Подойдя к перилам, она посмотрела на лежащую внизу долину, словно Брэндон мог каким-то образом появиться из-за вершин деревьев. Бринкли пошлепал за ней и, встав на задние лапы, положил пушистые передние лапы на перила из красного дерева, а она принялась чесать у него за ушами.
Финн тоже подошел и обнял ее за плечи. Она отстранилась, смущенная тем, как хорошо ей стало в объятиях Финна.
– Эмбер?
Он повернулся к ней лицом, и в его глазах промелькнула обида.
– Возможно, его вызвал Джеймс для переговоров с группой воздушной поддержки. Он вполне может быть в Лос-Анджелесе.– Эмбер посмотрела на наручные часы.– Даю ему еще три часа, а потом позвоню.
Взглянув на Финна, она заметила, что брови у него насуплены, и вспомнила, что он не посвящен в ее с Брэндоном план.
– Если мы провалимся,– сказала она,– Джеймс должен организовать бомбежку острова.
По крайней мере, таков наш план.– Наклонив голову, она заглянула ему в глаза.– Мы можем не успеть вовремя выбраться оттуда. Ты уверен, что хочешь идти с нами?
– Уверен.
Эмбер встретилась с ним взглядом и была потрясена силой отраженных там желаний – желания быть с ней и желания участвовать в задании. Она покачала головой.
– Финн...
Чтобы заставить ее замолчать, он прижал палец к ее губам и обнял за шею. Не успела она как- то отреагировать, как его губы прижались к ее губам. Отчаянный голос разума, велевший ей отступиться, убежать, потерялся в дурмане удовольствия, победившем заодно и остатки боли, затаившиеся в ее теле.
– Эмбер,– пробормотал он, прервав поцелуй и прикасаясь губами к ее волосам.
В ее ушах продолжало звучать собственное имя, произнесенное его голосом, полным желания и острой потребности.
Потребности в ней.
Эмбер уперлась ладонями ему в грудь и отстранилась, разрывая их контакт и разрушая магию. Глядя ему в лицо, она с грустью видела, как твердеют его черты.
– Прости,– спеша заговорить первой, сказала она.– Я не могу этого сделать. Мы стремимся к разным вещам.
– Я хочу тебя. Ты хочешь меня.
Она покачала головой.
– Нет.
– Да,– сказал Финн.– И не говори мне, что ничего у нас не получится, потому что это не так. Во всяком случае, сейчас.– Он провел рукой по волосам, и она заметила, что он близок к отчаянию.– Или скажи мне. Скажи в открытую, что ты меня не хочешь. Скажи – и никогда больше не услышишь от меня ни слова на эту тему.
Эмбер сжала губы, пытаясь заставить себя произнести это. Все так упростилось бы сразу. Одна маленькая ложь, и ее проблема была бы решена. Она ведь лгала ему и прежде. Правду сказать, находясь на службе, она лгала почти каждый день.
Но нужные слова не хотели слетать с губ.
– Видишь? – сказал Финн.– Я прав.
Она подняла брови, потом уселась на пол, поджав под себя ноги. Прибежал Бринкли и положил голову ей на бедро, молча требуя ласки. Эмбер зарылась пальцами в негустом меху.
– Вы двое очень похожи,– сказала она, подняв голову, чтобы посмотреть Финну в глаза.
– Угу,– сказал он, опустился на колени и тоже погладил собаку.– Мы оба при виде тебя пускаем слюни.
Эмбер рассмеялась.
– И это тоже.– Она наклонилась к Бринкли и подставила щеку под слюнявый собачий поцелуй.– Но я имела в виду, что вы оба ворвались в мою жизнь. Его я приняла. Однако тебя принять е могу. Управление...
– Этого не разрешает. Я знаю. Мне сказала миссис Дигби. Но должен же найтись какой-то выход из положения.
– Зачем? Не всегда удается получить в жизни то, что хочешь, Финн. Поверь мне. Иногда приходится делать вынужденный выбор.
– Эмбер, я...
– Ну что? – оборвала она его.– Ну скажи мне, какой здесь может быть выход?
Она не смотрела на него, боясь, что ее глаза выражают слишком большую надежду. Потому что в тот момент она желала, чтобы у него нашелся ответ. Хотя и знала наверняка, что ответа нет.
Финн молчал.
Эмбер понимала, что уже высказала свою точку зрения, но не могла остановиться.
– Поставь себя на мое место,– сказала она.– Ты сам ушел бы по своей воле из Управления? – Она посмотрела ему в глаза.– Ушел бы?
Не отвечая, Финн поднялся на ноги, положил руки на перила веранды и устремил взгляд на долину.
– Я так не думаю.– Эмбер с трудом встала, чувствуя ломоту в костях, не имеющую ничего общего с ее болезнью. Она прикоснулась губами к щеке Финна, борясь с сильным желанием прильнуть к нему и не отпускать всю ночь. Вместо этого она направилась к дому.– Поспи немного. Завтра у нас трудный день.
Опасаясь, что глаза ее выдадут, она не стала оборачиваться и смотреть на него, а пошла прямо в дом и затем в свой кабинет, заперев за собой дверь в коридор.
Ему нужен был отдых, он это понимал, но сон не шел. Финн ворочался в постели, словно выискивая какое-то идеальное положение, которое поможет ему заснуть, но так и не находил его.
В мозгу вертелись слова Эмбер и терзали его. Не только потому, что он испытывал острую физическую потребность в ней, но и потому, что она была абсолютно права. Выхода не было. Разве что она предаст свою мечту или попытается ввести Управление в заблуждение. Однако, учитывая, что речь шла о разведывательном агентстве, такой обман едва ли был возможен.
Как он посмел просить ее отказаться от той мечты, к которой стремился сам? Тем более что не смог ответить на заданный ему вопрос: «Ты сам ушел бы по своей воле из Управления?»
Он не знал ответа. Действительно не знал. В свое время он отказался от мысли поступить в ФБР из-за матери и всю жизнь жалел об этом. Мог бы он уйти из Управления ради Эмбер? Ему нравилось думать, что мог бы; нравилось думать, что он тот тип мужчины, который ставит отношения выше карьеры. Но такие решения легко принимать, лежа в темноте в постели.
