Семен Малков - Последнее искушение. Эпилог
Петр почувствовал такую боль в сердце, что чуть не выронил гантель, которую продолжал держать в правой руке. У него даже на секунду помутилось в голове. Но он выдержал этот новый удар и, цедя слова, с горечью произнес:
— Ну что ж… вы были правы… Все указывало… на это. Но не хотелось верить…
Он тяжело вздохнул и спросил:
— Так ты что, не стал говорить о покупке акций?
— Почему же? Тем более надо вырвать концерн из рук жуликов! Резник уже ведет торг с Юхновским, но согласился рассмотреть твое предложение.
Казаков сделал паузу и удрученно добавил:
— Но меня, Петя, с души воротит от того, что негодяи, по которым тюрьма плачет, еще получат от тебя за то, что украли!
— Ладно, не бери в голову, — постарался успокоить его Петр. — Им это даром не пройдет! Я сейчас еду к отцу, и мы обсудим, как одолеть их банду.
— Выходит, вы помирились? — обрадовался Казаков.
— Считай, что так. Мой дед — отличный парламентер.
Петр еще с вечера договорился с отцом о встрече у него в агентстве. Вера Петровна, разумеется, сообщила о его приезде дочери, а Степан Алексеевич убедил зятя сделать первый шаг к примирению, пригласив обсудить результаты проведенного расследования. Вот и теперь, когда завтракали на кухне, ученый-педагог напутствовал внука:
— Ты только избегай разговора о разводе. Обсуждайте вопросы разоблачения жуликов, и общее дело вас сблизит!
— Но отец непременно затронет эту тему. Ведь Юрик — продолжатель нашего рода. Как же мне ее избежать? — удрученно пожал плечами Петр.
— Вряд ли затронет. Он ведь тоже осуждает Дашу. А если об этом заговорит, заверишь, что своего сына Юхновскому не отдашь!
Старый профессор все же плохо знал своего зятя. Михаил умел сдерживать чувства и был тверд в убеждениях. Он сухо встретил сына, лишь поздравив с приездом и новым большим успехом, а когда Петр сел в предложенное ему кресло, первым делом спросил:
— Надеюсь, теперь ты не позволишь этому ворюге Юхновскому усыновить потомка князей Юсуповых? Хватит ли у тебя средств, чтобы с ним побороться?
— Я ушел от Даши, папа, заботясь о Юрочке, и этому олигарху никаких денег не хватит, чтобы я отказался от сына!
— Закон на твоей стороне, но мы живем в самой коррумпированной стране, — хмуро напомнил ему отец. — Тебе дорого обойдется, если он начнет кампанию за лишение тебя родительских прав.
Петр хорошо понимал это; он хмуро молчал, и отец сам решил укрепить в нем силу духа:
— Ничего, лишь бы ты твердо решил ему не уступать! Не так уж он неуязвим! — с мрачной уверенностью заявил он. — Его конкуренты не дремлют: в прессе то и дело его обвиняют в неуплате налогов.
Михаил сделал паузу, как бы не решаясь говорить, но все же, смущенно подбирая слова, сказал:
— Я ведь, как узнал, что Даша… за него… выйдет замуж, начал читать… что о нем пишут. В общем… начал расследование. Думаю… это пригодится.
Разговор тяготил их обоих, и Петр перевел его на насущное.
— Ну, а как идет поиск пропавших денег? Удалось получить хоть какие-то доказательства связи с их хищением Резника? Ведь уже ясно — это его рук дело!
— Моими сыскарями проделана большая работа: проведена экспертиза и выявлена подделка всех финансовых документов; установлены владельцы фирм-однодневок в оффшорах, которым переведены деньги концерна. Все они — граждане Украины и, более того, одесситы, но следствие по ним затруднено.
Михаил умолк, явно не желая открывать сыну подробности. Однако Петр проявил настойчивость.
— Ты все же скажи, что тормозит дело!
— Резник недаром уголовный «авторитет». Он хитрый и сильный противник, умеющий заметать следы, — Михаил угрюмо насупился. — Оба исчезнувших с деньгами подставных фирмача имели фальшивые документы, и, кроме того, один был вскоре убит, а второй — уже по другому делу — отсиживает срок в греческой тюрьме.
Он немного поколебался и открыл основную причину задержки следствия:
— Чтобы доказать связь обоих с Резником, надо расследовать на месте убийство одного и съездить в Грецию к другому. А у меня на это нет денег.
Теперь Петру все стало ясно.
— Ладно, папа, мы это дело оживим. У тебя скоро будет их предостаточно, — твердо пообещал он, многозначительно добавив: — И на Юхновского хватит!
* * *Резник заночевал у Оксаны, и пожилые любовники, как всегда доводя себя до исступления, орали и стонали так громко, что мешали спать соседям, и те им стучали, требуя, чтобы утихомирились. Но они не обращали на это никакого внимания и, лишь насытившись, разжали объятия и, блаженствуя, отвалились каждый на свою подушку. Взглянув на довольную физиономию партнера, Оксана решила, что настал благоприятный момент и вкрадчиво произнесла:
— Ты не находишь, Илюшенька, что Митя сильно изменился? А, милый?
— И правда, похоже, твой шалопай малость пообтерся, поработав среди приличных людей, — благодушно признал Резник, но он хорошо знал свою подругу, был проницателен и, усмехнувшись, потребовал: — Давай, выкладывай без бабьих хитростей, о чем хочешь попросить для своего сынка!
— Ну ты даешь, Илюша! От тебя ничто не укроется! — фальшиво восхитилась Оксана. — Конечно же я хочу попросить дать Мите встать окончательно на ноги. В твоей власти, милый, — нежно прильнув, польстила Резнику, — сейчас дать ему путевку в большую жизнь!
— Это каким же образом? — скептически бросил любовник. — И потом, ничего из этого не выйдет: у твоего пацана гнилое нутро.
Такая характеристика сына больно задела Оксану, но она не подала виду и продолжала ластиться к Резнику.
— Не суди его строго, милый! Разве не видишь: он исправился. Даже к тебе переменился. Вспомни, с какой речью выступил. Теперь Митя тебя не подведет!
— Еще бы ему не быть мне благодарным! Хоть это до него сейчас дошло, — смягчился «авторитет». — Ну ладно, говори — чего он желает!
— Митя очень смышленый и все время, работая рядом с Юсуповым, хорошо разобрался, как надо руководить этим… «Алтайским самородком».
— Погоди! Он уж не в гендиректоры ли метит? Не по Сеньке шапка! — наотрез отказал ей любовник. — Это же курам на смех, — чтоб концерн возглавил водила!
Но Оксана и не думала отступать. Она теснее прильнула к нему, массируя волосатую грудь и все ниже опуская руку.
— Ну ты уж слишком унижаешь его, милый! Митя может стать пока членом Совета директоров — там ведь не все специалисты.
— Зато они — крупные пайщики, — возразил, но уже слабее, Резник и, поняв ее замысел, усмехнулся: — Ну, что ж, неглупо. Если записать на него наши акции, изберут в члены Совета, как пить дать!
