Фабио Воло - Импровизация на тему любви
Мы лежали в постели, Микела говорила, и до меня стало доходить, что на самом деле она хотела сказать мне, когда мы были с ней в ванне.
После того как я ответил, что хотел бы иметь ребенка, но только не сейчас, а когда буду готов к этому, у меня появилось ощущение, что настроение у Микелы изменилось. Словно от моих слов ей стало нехорошо. Но она ничего не сказала, и я поспешил отогнать от себя эту мысль.
В субботу вечером, прежде чем пойти ужинать, я вручил ей подарок, купленный накануне. В пакете лежал электропровод с переходником Странный предмет, но для меня он в какой-то степени символизировал наши отношения.
Ужинали мы в ресторанчике на пересечении 23-й улицы и 8-й авеню, нам захотелось попробовать ребрышки молочного поросенка. Кажется, там ничего больше и не подают, если не считать соуса, картофелины в фольге и кукурузной лепешки. Но порции были огромные. После такого ужина желудку непросто справиться со своей работой. Мы вволю посмеялись, наблюдая за соседями. Все как один поднимали разноцветные стаканы с коктейлем из текилы и делали это почти синхронно.
За свиными ребрышками я спросил у нее, что будет с нами после того, как мы расстанемся.
— Я не хочу снова мучиться, как мучилась последние два месяца, — сказала Микела. — Думаю, наши отношения должны претерпеть сильные изменения, если мы хотим и дальше быть вместе. Они не могут оставаться такими же, какими были до сих пор, иначе мы все испортим. Да ты и сам знаешь об этом… Думаю, нам лучше больше не видеться.
Я не ожидал услышать последнюю фразу.
— Если мне придется быть в Нью-Йорке, я могу позвонить тебе?
На мой неудачный вопрос Микела вполне резонно ответила:
— Лучше не надо.
С этой минуты у меня голова пошла кругом, я запутался и стал совершать одну оплошность за другой.
— Ты это сказала серьезно?
— Более или менее.
— Мне трудно порвать с тобой. Я не могу больше встречаться с другими женщинами. Я тебе перестал нравиться? У тебя появился другой?
— Нет. Но почему ты меня об этом спрашиваешь?
— Потому что ты не такая, как в прошлый раз. Я вижу, что ты счастлива меня видеть, я это не отрицаю, но ты стала какая-то молчаливая. Иногда мне кажется, что ты вообще находишься где-то в другом месте.
— Нет, у меня никого нет. Хочешь еще выпить?
— Да. А ты не будешь?
— Предпочитаю колу.
— Тебе не очень хорошо со мной?
— Не надо так относиться к нашим отношениям…
— В каком смысле?
— Не надо задавать таких вопросов. Они не имеют к нам никакого отношения. Не своди все к банальности.
Эти слова привели меня в чувство. Не знаю, сколько коктейлей я выпил после этого, помню только: в отличие от Микелы я был пьян.
Дома мы занялись любовью, потом просто лежали рядом Я все время куда-то улетал, как это бывает, когда ты выпил лишнего. Я готов был плакать при одной мысли, что больше ее не увижу, ведь это был наш последний вечер вдвоем. Но я ни на чем не настаивал, потому что, вероятно, так и в самом деле будет лучше. Однако под влиянием тоски, боли и алкоголя я сказал ей:
— Давай, сделаем ребенка.
— Такими вещами не шутят, — ответила Микела.
— Я серьезно говорю…
— Нет, ты не серьезный, ты пьяный.
— Это точно. Но я бы его сделал.
— Давай лучше спать.
И мы провалились в сон.
В воскресенье утром мы проснулись поздно. За завтраком почти не разговаривали. Голова у меня раскалывалась. Спустя какое-то время, когда мы уже приняли душ и оделись, Микела сказала, глядя прямо мне в глаза:
— Вчера вечером ты хотел зачать ребенка. К счастью, пьян был только ты.
Мне показалось, что, когда разговор заходил о детях, то, с одной стороны, она шутила, а с другой — хотела посмотреть, как я прореагирую на ее слова.
— Не знаю, сказал ли я это, потому что был пьяный, но думаю, что я бы так и сделал. Я и сейчас повторю, что я бы завел с тобой ребенка. Может быть… только не сейчас…
Мы вышли побродить по городу. Я предложил заглянуть в бар, и там мы задержались надолго. Она читала книгу, я газету. Вдруг она сказала мне:
— Давай сделаем так. Больше не будем встречаться, не будем звонить, не будем искать встреч друг с другом Конец сказки. Я тебя не буду искать, и ты меня не ищи, обещай мне это.
— Я тебе это обещаю. Мы еще вчера вечером так решили.
— Да, я знаю, но послушай, что я хочу тебе предложить. Через три месяца я должна быть в Париже на деловой встрече. Если через три месяца ты еще захочешь иметь от меня ребенка, а я — от тебя, то мы встретимся там. Это будет местом нашей встречи. Что скажешь?
— Я не знаю, правильно ли я тебя понял? Через три месяца мы назначаем свидание в Париже. Если один из нас хочет ребенка от другого, то он приходит на встречу, если нет, то не приходит, это так?
— Все правильно. Мне кажется, что я уже готова завести от тебя ребенка, но сейчас я этого делать не буду. Мне нужно пожить немного вдали от тебя, чтобы лучше во всем разобраться. Может быть, ты за эти три месяца встретишь другую женщину или я передумаю заводить с тобой детей… Как можно все предугадать? Но дадим себе еще один шанс, прежде чем потеряем друг друга навсегда.
Почему Микеле каждый раз удавалось убедить меня в своей правоте, втянуть в свои планы? Но в целом мне нравилась игра, в которой надо рисковать. Я посмотрел на нее и сказал:
— Ты женщина, о которой я всегда мечтал. Пусть будет так. Я согласен, предоставим себе такой шанс. Наши отношения этого заслуживают. И где мы назначим свидание?
— Не знаю, давай вместе решать… Может, встретимся у статуи Свободы?
— Я так понял, что свидание назначается в Париже, а не в Нью-Йорке?
— Да, в Париже.
— В Париже есть статуя Свободы? Я не знал этого.
— На самом деле их даже две, Одна большая, на набережной Сены, а другая маленькая, в Люксембургском саду. Если через три месяца нам еще захочется завести ребенка, мы встретимся у статуи в Люксембургском саду. Думаю, ребенок — это единственный достойный повод для того, чтобы встретиться и строить жизнь дальше, иначе лучше сразу разойтись и только вспоминать о том, как мы были вместе.
Пока я переваривал ее очередное абсурдное предложение, Микела перелистала записную книжку и сказала:
— Удобнее всего будет встретиться шестнадцатого сентября.
— Это безумие! — Потом я добавил: — Согласен. А во сколько?
— Решай ты.
— Увидимся в одиннадцать утра. Хорошо?
— Шестнадцатого сентября в одиннадцать часов утра. Или больше никогда.
28.ПАРИЖ
Сильвия сейчас счастлива. Она живет одна с Маргеритой в новом доме. Карло, в конце концов, все понял и повел себя не так уж плохо, как она думала. Жизнь его тоже наладилась. Маргерита совсем не грустит, мы все были поражены тем, как она восприняла эти перемены в своей жизни. Из них троих она оказалась самой умной. Ей объяснили, что если родители и живут в разных домах, то все равно они ее любят так же, как раньше. Чтобы решить этот вопрос, Сильвия и Карло обращались за помощью к психологу. Мать Сильвии признала, что дочь поступила правильно, оставив мужа, раз она его разлюбила. Странными иногда бывают люди…
