Карли Филлипс - Холостяк
— Я жду, Роман. Что это за история с подбрасыванием монеты?
Она постучала носком туфли по полу патио. Роман пожал плечами:
— Что я могу сказать? На тот момент это казалось лучшим решением.
— Идиоты. Я воспитала идиотов. — Райна возвела взгляд к небу. — Нет, неправильно, я воспитала настоящих мужчин.
Мать была права, он был типичным мужчиной и как истинный представитель своего пола чувствовал себя неуютно, когда нужно было вести разговоры о чувствах и эмоциях. Но он в долгу перед женщиной, которая растила его одна и старалась сделать это как можно лучше. Поэтому он должен ей все объяснить. И Роман подозревал, что ему придется объяснить все и Шарлотте — если он хочет, чтобы она дала ему второй шанс. А он этого хотел. Роман наклонился вперед и начал:
— Мы с тобой уже заводили разговор на эту тему. Когда папа умер, мне было одиннадцать лет. Только в этот приезд домой я понял, что, видя, как ты страдаешь, я инстинктивно постарался отдалиться от всего, что мне близко. Поскольку я журналист, сам характер моей работы подразумевает беспристрастность и независимость. Здесь, дома, я не мог быть беспристрастным и независимым. Во всяком случае, с тобой и с Шарлоттой.
Райна вздохнула, и в этом долгом вздохе отчасти вырвался наружу ее гнев, ее страхи, ее досада.
— Извини. Я прошу прощения за все, — сказала она. — Ты не можешь быть в ответе за судьбу. Или за чью-то реакцию на судьбу.
Она посмотрела сыну в глаза.
— Я вижу, ты не понимаешь.
— Понимаю. И я ценю тебя за твою заботу, но не хочу, чтобы ты переутомлялась и волновалась. — Роман встал. — Иначе я пожалуюсь твоему врачу.
Роман надеялся, что Эрик или его помощница серьезно поговорят с матерью, если она будет подвергать опасности свое здоровье.
Он прищурился и внимательно всмотрелся в лицо матери. Вокруг глаз заметны темные круги, на лице меньше макияжа — она уделила своей внешности меньше времени, чем обычно. Потому что стала быстрее уставать? Переживания за него и Шарлотту не шли на пользу ее здоровью, и он попытался ее успокоить:
— Ты очень хорошо сделала свое дело. Чейз, Рик и я может сами о себе позаботиться. Я обещаю.
Он поцеловал мать в щеку.
Райна встала и вместе с ним пошла к гаражу.
— Я тебя люблю, сынок.
— Я тебя тоже, мама. У тебя доброе сердце и…
— Роман, кстати, о моем сердце.
Он покачал головой и твердо сказал:
— Хватит разговоров. — Его командный тон не допускал возражений. — Я хочу, чтобы ты поднялась к себе и прилегла. Задерни шторы и поспи. Посмотри по телевизору шоу Опры, еще что-нибудь… главное, чтобы ты не была все время на ногах и не слишком много думала о сыновьях.
— Что-то я не поняла, кто быстро закрыл тему о вашей дурацкой затее с подбрасыванием монеты, ты или я?
Роман рассмеялся:
— Мне никогда не удастся быстро закрыть какую-то тему, поднятую тобой, но в этот раз я не пытался тебя отвлечь, я просто заботился о твоем здоровье. На твой вопрос, почему мы решили подбросить монету, я ответил. А теперь я скажу тебе еще одну правдивую вещь, надеюсь, это поможет тебе спать спокойно. Я тебе благодарен. Я больше не рассматриваю брак как наказание. Во всяком случае, брак с подходящей женщиной.
«С женщиной, которая решила, что больше не желает иметь со мной дело». Однако Роман считал, что этой проблемой пора заняться.
Мать просияла, ее карие глаза заблестели.
— Я знала, что с тех пор, как ты вернулся домой, в тебе что-то изменилось. Но как насчет твоего… как бы это помягче выразиться… плохого настроения?
— Мама, я решу свои проблемы, а ты пойди приляг.
Райна нахмурилась.
— Ты уж уладь свои проблемы с Шарлоттой.
— Я не говорил…
Райна похлопала сына по щеке, как частенько делала, когда он был маленьким.
— Тебе не обязательно говорить. Матери такие вещи чувствуют.
Роман показал пальцем в направлении дома:
— В кровать!
Она шутливо отсалютовала и вошла в дом. Глядя ей вслед, Роман думал обо всех советах, которые она надавала ему за многие годы, о счастливом браке родителей. Он не мог ее винить за то, что она желает такого же счастья своим сыновьям. Теперь, оглядываясь назад, он так же, как и мать, не понимал, как их троих угораздило додуматься до такой глупости — бросать монетку, чтобы решить судьбу.
Некоторое время он еще раздумывал, не попытаться ли еще раз объяснить все Шарлотте, но потом решил, что не стоит. Она не хочет обсуждать все еще раз, и у нее есть на то причины. В таком разговоре он только и может, что снова пересказывать случившееся. Беда в том, что у него нет плана на будущее.
Роман понимал, что, когда он встретится с Шарлоттой в следующий раз, ему нужно будет иметь доказательства своих чувств и намерений. Только тогда он сможет вручить ей свое сердце, и тогда пусть попробует уйти!
Он взял мобильный, который оставил в гараже, и стал звонить братьям. Через десять минут все трое были уже в сборе — в том самом гараже, где и начался весь этот кошмар. Для начала Роман объяснил братьям ситуацию, включая и то, что их мать знает об их соглашении.
— Теперь вы все знаете. Я попрошу вас присматривать за мамой. Следите, чтобы она достаточно отдыхала и не пыталась изобретать способы исправить мою жизнь. С этим я сам справлюсь.
— Как? — поинтересовался Чейз, скрестив руки на груди.
— Я лечу в Вашингтон.
Роман собирался доказать Шарлотте, что он способен вести оседлую жизнь. Когда он вернется, у него будет стабильная работа и план действий. Такой план, который понравится им обоим.
Он не откажется от любимой работы и по-прежнему будет открывать ничего не подозревающему миру глаза на правду. Изменятся только сами новости, о которых он будет сообщать, и место, из которого он будет это делать. Проведя некоторое время в Йоркшир-Фоллз с семьей и с жителями своего родного города, Роман понял, что не только способен вести оседлую жизнь, но даже хочет этого.
Воцарилось ошеломленное молчание.
— Ну? — спросил Роман. — Не слышу саркастических комментариев.
Рик пожал плечами:
— Мы желаем тебе успеха.
— Ты мог бы придумать что-нибудь получше.
— Я часто шучу по разным поводам, но не тогда, когда на карту поставлено так много. Роман, для тебя это очень большой и серьезный шаг, я желаю тебе всего наилучшего.
Рик протянул брату руку, и тот ее пожал, потом привлек его к себе и обнял.
— Сделай мне одно одолжение: присматривай за Шарлоттой, пока меня не будет.
— Ну, это не так трудно. — Рик хлопнул Романа по спине, возвращаясь к своему обычному шутливому тону.
Роман прищурился:
