Безжалостный принц - Фейт Саммерс

— Это не твоя вина, — говорю я.

Она оглядывается на меня. — Возможно, я не нажимала на курок, но он делал то, что делал, из-за меня. Я знаю, что не могу винить себя. Я знаю, что ничего не могла сделать, но мне так плохо. Теперь его мать винит меня. Она думает, что ты убил его. Я сказала им, что ты этого не делал.

— Ты мне веришь.

Она медленно кивает. — Ты никогда мне не лгал.

— Нет. Я этого не лгал не начну сейчас.

— Похороны на следующей неделе. Они не захотят, чтобы я там была.

— Ты хочешь пойти? Ты справишься? — спрашиваю я.

— Я должна быть там. Я не могу с этим справиться, но я должна быть там.

— Тогда я пойду с тобой.

— Спасибо, но они возненавидят меня еще больше, если я приведу тебя.

— Это не имеет значения. Мнение людей не имеет значения в такие времена. Важно то, для кого ты там. Ты идешь ради Джейкоба, а не его семьи. И я лично отвезу тебя туда, чтобы убедиться, что ты сможешь попрощаться с ним.

— Ты бы это сделал? — Ее взгляд отчаянно цепляется за мой.

— Да, — убежденно отвечаю я.

Я удивлен, когда она подходит ко мне и обнимает меня за шею, держась за меня, словно пытаясь набраться сил. Я обхватываю ее руками и притягиваю ближе, чтобы укутать ее в свои объятия, пока она кладет голову мне на грудь.

— Спасибо, Массимо, — шепчет она, хватая меня за рубашку. Я накрываю ее руку своей и тоже вижу свое кольцо.

Моё и её.

Когда я писал наши свадебные клятвы, я вычеркнул все следы слова любовь. В то время я думал о своей ненависти к ее отцу. Я не думал о ней.

Я должен был подумать.

Я обнимаю ее сейчас и снова оказываюсь на том этапе, когда я понимаю, что в тот момент, когда я приму свои чувства к ней, это либо сделает меня сильнее, либо сломает.

Это первый раз в моей жизни, когда я действительно не знаю, что делать.

Она дочь моего врага.

Любить ее неправильно. Но она кажется единственным хорошим в моей жизни.

Глава двадцать девятая

Эмелия

Идет дождь.

Массимо держит меня за руку, пока мы идем по дорожке к месту скорбящих.

Мы не пошли на церковную службу.

Не зная, что произойдет, мы просто пришли сюда. Глядя вперед, я благодарна, что успела поймать гроб до того, как они опустили Джейкоба в землю.

Как на моей свадьбе, я окидываю взглядом толпу в поисках отца, но его здесь нет. Я не уверена, потому ли это, что ему сказали не приходить. Может быть, Хелена, мать Джейкоба, тоже не хотела его здесь видеть. Я не знаю.

Священник заканчивает молитву, когда Хелена видит, что я приближаюсь. Она замирает, ее взгляд направлен на меня, заставляя всех смотреть на Массимо и на меня.

У меня в руке красная роза, которую я хочу подарить своему другу. Хочу попрощаться как следует. Тогда она больше меня не увидит.

Я понимаю ее горе и ее боль. Я понимаю, что она расстроена из-за меня, но я не позволю ей сделать так, чтобы мне стало еще хуже, чем я уже себя чувствую.

Я смотрю на Массимо, который останавливает меня прямо перед толпой.

Он опускает голову, и прядь волос падает ему на глаза. — Из уважения я буду держаться на расстоянии. Я буду стоять здесь, и если кто-то что-то скажет тебе, позвони мне. Ты поняла? — говорит он, бросая жесткий взгляд между мной и семьей.

— Да… Спасибо, что ты здесь со мной.

— Не упоминай об этом.

Он отпускает мою руку, и я продолжаю идти дальше. Я направляюсь прямо к Хелене, но Билл, отец Джейкоба, делает шаг вперед, вероятно, готовясь попросить меня уйти.

— Эмелия… — говорит он, но я останавливаю его. Я решительно качаю головой и смотрю на него сверху вниз.

— Нет, не говорите мне уходить. Не делайте этого. Все вы. — Я смотрю на каждого члена семьи Джейкоба и некоторых его кузенов, тетушек и дядей, которых я знаю. — Все вы знаете меня. Вы знаете меня с тех пор, как я родилась, и вы знаете, как близко я была к Джейкобу. Вы знаете, что я должна быть здесь. Вы не можете сказать мне уходить.

— А что с ним? — Хелена указывает на Массимо. — Ты скажешь то же самое о нем? Твоем муже?

Мне все еще странно думать о Массимо как о моем муже, но сейчас он впервые чувствуется таковым.

— Он не убивал Джейкоба, Хелена. Неважно, во что ты веришь. Он здесь, чтобы поддержать меня, а я здесь, чтобы попрощаться. Я сделаю это, а потом уйду. Ты больше никогда меня не увидишь. — Трудно сказать такое женщине, которая была мне близка, как моя собственная мать. Но еще труднее заставить ее смотреть на меня такой, какая она есть.

Отвернувшись от нее, я смотрю на блестящий каштановый гроб, где навеки покоится мой лучший друг. Я никогда не думала, что переживу этот день. У Джейкоба было так много всего, ради чего стоило жить. Он ушел слишком рано.

Я подхожу к нему и кладу розу на крышку гроба.

— Спасибо, что ты мой друг… Спасибо, что ты был тем, кем ты был. Спасибо, что ты был всем. Я тоже тебя люблю, — говорю я и кладу руку на прохладную поверхность дерева.

Я стою так несколько мгновений. Потом до меня доходит, что его больше нет. Мои ноги начинают трястись, и я дрожу.

Когда теплые пальцы ласкают мои, я поднимаю голову и обнаруживаю, что пристально смотрю в яркие голубые глаза Массимо.

Он накрывает мою руку своей, нежно сжимает ее, и вот так я нахожу в себе силы идти. Уходить.

* * *

Проходят следующие две недели, и я горюю, проводя дни в зале за рисованием. Я рисую, чтобы забыть, справиться и попытаться двигаться дальше. Мне помогло, когда умерла мама. Когда я рисую, я убегаю и не думаю ни о чем другом. Образы, которые заполняют мой разум, заменяют мои тревоги и страхи. Это первый раз в моей жизни, когда у меня так много дел.

Я намеренно избегаю думать о моих неидеальных отношениях с Массимо, потому что