Научись любить, если сможешь (СИ) - Евгения Ник
— Я даже не смотрел эти долбанные бумажки. Да! Да, я пиздец, как не доверяю людям и не должен был так поступать, но на тот момент, я еще сомневался. Я же не знал… какая ты… — тянусь рукой, но она дергается от нее как от огня. — А потом, вообще забыл про них, да и не нужны они уже были. Я полностью в тебе растворился. Когда Бессонов мне их притащил, уже не надо было, понимаешь. Могу поклясться, что не читал. Мне не надо, если ты что-то захочешь, сама расскажешь. Мур, прости долбана…
Выговорился. Тело моментально ослабло и, кажется, поползло вниз, вся яростная энергия пошла на спад, и только мозг еще работает на пределе, ждет хоть какого-то знака, чтобы обработать его и понять, что все хорошо, что мы вместе. Но в ответ лишь долгое молчание. Не выдерживаю, тянусь к Ларе, сгребаю ее в охапку, но она верещит и вырывается.
И тут меня будто переклинивает вконец. С силой сжимю ее за плечи и встряхиваю.
— Да, прекрати ты истерить! — дергаю на себя и грубо врываюсь в ее губы, со звериной жадностью пытаюсь прорваться в ее рот, но она стискивает зубы. Выдаю гневный рык, прижимаю руку к затылку Мурашки и усиливаю попытку.
Ее укус, до звезд в глазах отрезвляет меня. Отстраняюсь и ощущаю, как мои вкусовые рецепторы забиваются привкусом металла. Губы Лары все в крови. Моей. По ее бледным щекам текут слезы, а в глазах читается лишь страх.
— Мур, я…
— Выпусти меня… — говорит практически бесшумно.
Я сдаюсь. Тянусь к кнопке. Щелчок. Двери разблокированы.
Глава 55
Миша
Заваливаюсь домой с полнейшим опустошением во внутрянке. Даже не помню, как до дома добрался. На автопилоте. Словно робот. Программа доставки включена, погнали. И никаких мыслей. Машина из безжизненного металла.
— Судя по твоему виду дела совсем дерьмово, — говорит Вал и щелкает костяшками на пальцах, а затем смотрит на меня исподлобья. — Мне остаться у тебя сегодня?
— Да… — бросаю хриплым голосом, будто подхватил гнойную ангину.
— Иди рожу умой свою. Вся в крови, как у медведя, который свою жертву до смерти задрал, — бросает он и удаляется на кухню, после чего слышу, как он возится там с приготовлением кофе.
Скидываю с себя ботинки, оседаю на пол и бьюсь затылком об стену. Накрываю лицо руками и остаюсь в таком положении на некоторое время.
— Ты че там плачешь, что ли, Кренц? — спрашивает Дамир, вновь появившись в коридоре. — Реал, иди умойся, смотреть противно.
— Пошел на хуй, — спокойно отбиваюсь от него. Без гнева, просто на последних выхлопах.
— Ага, бегу. Видел бы тебя Мирон, наверное, злорадствовал бы в душе, как ты сейчас его самого напоминаешь, — поднимаю на него недобрый взгляд. — В прошлом, — добавляет он.
Подвисаю. Вновь вспоминаю нашу с парнями операцию по слежке за ресторатором Беловым, его жену Яну и Глеба. Их адские качели-карусели эмоций и боли. Затем мысленно возвращаюсь к себе и Ларисе. Сравниваю нас. Сука, завыть хочу во все горло, до разрыва связок, да так, чтобы кровь хлестанула и захлебнуться бы ей.
Мудачина я. Просто и кратко.
Корячусь, словно дряхлый старик, и встаю с пола, плетусь в ванную комнату. Затыкаю пробкой слив, врубаю на полную воду. Скидываю с себя шмот, в зеркало намеренно не смотрю, не хочу увидеть отметины, что оставила мне Мурашка. Лишнее напоминание о том, что я натворил.
Залезаю в ванну, ложусь в горячую воду от которой поднимается пар и прикрываю глаза. Мне не дает покоя один момент. Где и когда Лариса и Олеся могли пересечься? Ведь со слов моей Мурашки, Олеся сказала ей о том, что я шерстил ее прошлое и сделаю то же самое с Ларой. Так, где и когда?
Так бы и придавил эту гадюку-Лесю.
Внутренности перекручивает от злости, набираю в руки воду и умываю лицо. Нижнюю губу моментально щиплет, я страдальчески морщусь и зажимаю ее рукой. Чувствую, завтра будет приличный отек, который станет служить ежедневным напоминанием о моем полном провале еще как минимум неделю.
Этот день настолько меня измотал, что каким-то образом я уснул прямо в ванне, а проснулся оттого, что ко мне вломился Вал с совершенно дикими глазами.
— Блять, ты живой? — почти кричит он, забывая о том, что совсем рядом в своей комнате спит моя дочь.
— Живой… — отвечаю заторможено, не одупляя, что происходит.
Валеев быстро настигает меня и хлопает рукой по крану, закрывая его.
— Охренеть ты тут устроил, Мишаня… — хватается он за голову и смотрит себе под ноги, и я только сейчас полностью отхожу ото сна и понимаю, что вода плещется через борт ванны, весь пол залит и приличное количество воды уже затопило коридор.
Добрых полчаса мы потратили на то, чтобы собрать всю воду, а после, полностью обессиленные, упали с Валеевым на диван.
— Есть че выпить? — кидает он. — Мне очень надо.
— Найдется.
— Тащи. На сегодня запас моих нервов закончен. Бля, Миша, ты точно у Мирона не брал мастер-класс по тому, как навалить окружающим проблем?
— Вроде нет.
— Может это просто заразно? Я не знаю, передается там, воздушно-капельным путем, к примеру?
— Хер знает.
— Ты же Миша. Кремень, вечно равнодушный трудоголик. Что ты, что робот — различий не так много, а тут… Блять! Кто ты? Верни прежнего Мишаню!
— Дамир, я тебя сейчас хлопну, — завали свой бардачок, пожалуйста.
Замолкаем, где-то с минуту молчим, а затем одновременно взрываемся и начинаем истерически ржать. Я от всего пиздеца, а Вал, очевидно, чисто с меня, такого идиота.
— У твоей дочери завтра возникнут вопросы, почему ее отец выглядит так, будто мордой на газонокосилку упал. Это тебя Лорик цапнула?
— Ага, — говорю, касаясь губы.
— Нормально так приложила. Завтра будет примирение — версия два ноль?
— Попробую.
— Не знаю, что у вас сегодня произошло, но мой совет: не дави на нее. Пусть немного дровишки догорят.
На следующий день везу Юльку в школу на английский, а сам как на иголках.
— Солнышко, а что у тебя в этой сумочке, которую ты держишь?
— Там суп в термосе для Ларисы, чтобы она не болела, — гордо заявляет она. — Мы вчера с дядей Дамиром готовили.
“Боже… Надеюсь, это съедобно?”, — проносится в мыслях, но на самом деле это очень мило.
Приезжаем
