Джоди Малпас - Одна отвергнутая ночь
Он убирает свой телефон во внутренний карман пиджака и встает, пряча руки в карманы брюк.
— Оливия, я не готов и дальше продолжать этот разговор, пока ты стоишь тут мокрая и голая. — Он качает головой, как будто стряхивая нехорошие мысли. Может и так. — Или оденься, или тащи сюда свое маленькое, прелестное тельце так, чтобы я мог им насладиться.
Выпрямляю спину, сопротивляясь искрам желания, которые как пули стреляют по комнате между мной и Миллером.
— Ты бы не проявил неуважение к бабушке, — глупо напоминаю ему.
— Это было до того, как она грозилась отрубить мне мужское достоинство.
Я смеюсь. Он серьезен, и Нан, вне всяких сомнений, была тоже.
— Так сейчас правила не работают?
Он гримасничает со злобными искорками в потрясающих глазах.
— Я оценил и пересмотрел риск, связанный с преклонением тебе в доме твоей бабушки.
— Правда?
— Да, самое хорошее заключается в том, что ты можешь предпринять меры, дабы снизить риск, — он снова говорит так, как будто ведет деловые переговоры.
— Например?
Красивые губы Миллера сжимаются в тонкую линию, пока он раздумывает над моим вопросом, а потом он подходит к моему стулу и поднимает его.
— Извини, — говорит он, ожидая, когда я отойду от двери, что я и делаю без всяких возражений и в изумлении наблюдаю за тем, как он спинкой стула подпирает дверную ручку. — Думаю, мы вполне можем приблизиться к наслаждению с нулевым риском. — Широко улыбаюсь, глядя на то, как он проверяет устойчивость стула, затем дверной ручки. — Да, — говорит он с довольным кивком смышленой головы. — Думаю, я исключил все непредвиденные обстоятельства, — он поворачивается ко мне и в течение нескольких секунд пристальным взглядом прожигает мою кожу. — Теперь я попробую тебя.
Ответ моего либидо молниеносен. Я в крайне отзывчивом настроении и рада видеть, что Миллер тоже. Доказательство видно через брюки.
— Оливия! — крик Нан пробивается сквозь сексуальное напряжение и убивает его на корню. — Оливия, я загружаю в машинку все белое. У тебя что-то есть? — Скрип половиц свидетельствует о ее скором появлении.
— Чертовски идеально, — рычит Миллер со стопроцентным бешенством. — Просто… блять… идеально.
Улыбаюсь и наклоняюсь, поднимая полотенце.
— Промахнулся с риском, — бормочу, оборачивая вокруг себя полотенце.
Скрывая свое возбуждение, он прожигает во мне дыры, ему явно невесело.
— Я не предвидел день стирки белого. — Отодвигает от двери стул и открывает ее, впуская бабушку с руками, руками белых вещей. Миллер цепляет на лицо фальшивую улыбку, но все же улыбку, а это по-прежнему редкость, даже если она фальшивая. Не то чтобы Нан могла догадаться. — Вам следует нанять кого-то, кто бы делал эту работу за вас, миссис Тейлор.
— Пфф! Богатеи! — Она рукой отодвигает его со своей дороги и проходит по комнате, подбирая все белое на своем пути. — Я не боюсь трудной работы.
— Миллер тоже,— встреваю я. — Он убирает и готовит.
Нан замирает, перебирая в руках вещи белого цвета.
— Ох, так это мой возраст предполагает необходимость в помощи, хммм?
Ухмыляюсь при виде того, как Нан пробивает Миллера презрительным взглядом, отчего он, чувствуя себя неловко, переминается в своих дорогих туфлях.
— Не совсем, — говорит он, устремляя на меня умоляющий взгляд. Я же собой довольна. Теперь он ухватит суть. Она может быть занозой в королевской заднице, и я напомню ему об этом, когда он в следующий раз упрекнет меня за употребление таких слов в ее адрес. — Я не имел в виду…
— Оставьте это при себе, мистер, — фыркает она, проходя мимо него и хитро мне подмигивая. А потом она останавливается передо мной и пробегает глазами вверх и вниз по белому полотенцу на мне. Тому, что прикрывает мою наготу. — Я забираю белое, — говорит она, озорно мне улыбаясь.
— Ну, это можно будет забрать в следующую загрузку, — подтягиваю полотенце, щурюсь в предупредительном жесте.
— Но машинка не будет полной. — Она жестом показывает на кучу белья в руках, едва заметно мотнув головой. — Ужасная трата воды и электроэнергии. Я должна заполнить машинку.
Мои губы поджимаются, ее расходятся в улыбке.
— Тебе стоит забить свой рот, чтобы не могла говорить, — грублю я, отчего ее улыбка становится еще шире. Неисправимая старая распутница.
— Миллер! — возмущается она. — Ты слышишь, как она разговаривает с пожилой женщиной?
— Слышу, миссис Тейлор, — отвечает он поспешно, обходит ее невысокую, полноватую фигуру и останавливается позади меня, с серьезным видом глядя на Нан. Она хитрюга, разыгрывающая из себя старую милую леди. Мне это виднее, я уверена, Миллеру тоже. Он наклоняется так, что его подбородок теперь у моего уха, его рука обвивается вокруг моей талии, так что широкая ладонь накрывает мой прикрытый полотенцем живот. — У меня в машине есть яблоко, оно идеально подойдет вашему ротику. Стоит схитрить.
— Ха! — смеюсь я.
Бабуля в ужасе вдыхает, глаза сочатся бешенством.
— Ну!
— Ну, что? — спрашиваю. — Заканчивай со своими открытыми, старыми как мир трюками, Нан. Уже не ново.
Она мгновенно закипает, глядя то на меня, то на Миллера, чей подбородок все еще удобно пристроен над моим плечом. Беру его руку на своем животе и сжимаю, поворачиваю голову, чтобы только одним глазком поймать его красивые черты. Он ярко улыбается и крепко целует меня в губы.
— Уважение! — визжит бабушка, уничтожая наш момент. — Проявите его ко мне! Хоть каплю! — Она срывает с меня полотенце.
— Нан!
Она грозно смеется, смешивая его с остальной кучей белья.
— Будешь знать!
— Блин! — Хватаю первое попавшееся, прикрывая свою наготу… Так уж случилось, что это рукаи Миллера.
— Ох! — бабушка корчится, не в силах сдержать смех, когда прижимаю руки Миллера к своей груди.
— Ну, снова привет, — шепчет он мне на ухо, несильно сжимая ладони.
— Миллер!
— Ты сама их туда положила! — смеется он, самой большой своей моей ошибкой провоцируя панику.
— Чтоб тебя! — кричу, отталкивая его руки и, подбежав к постели, срываю покрывало, прикрываясь. Лицо пылает, Нан в ударе, а Миллер, хихикая себе под нос, совсем не помогает. Это самый прекрасный вид, только мое раздражение и смущение не позволят оценить этого в достаточной мере.
— Не подначивай ее! — Это по стольким причинам не правильно!
— Прости, — он пытается сдерживаться, одергивая костюм, но плечи его все еще подрагивают.
— Нан, выметайся!
— Ухожу. Ухожу, — она устало вздыхает, направляясь к двери. Знаю, она только что хитро ему подмигнула, потому что он быстро отводит от нее взгляд, поджимая губы. Он продолжает поправлять свой костюм, что вполне нормально, только лихорадочные движения рук и напряженные плечи превращают простой жест в прием отвлечения. Мне вообще не смешно к тому времени, как она уходит с высоко поднятой головой и, хихикая, спускается по лестнице.
