Бывшие. Запрети мне тебя любить - Александра Салиева
Упоминание имени моей соседки по лестничной площадке отзывается внутри громогласным набатом. Сознание до сих пор не может усвоить услышанное. Сердце в одно мгновение начинает колотиться, будто тоже с ума сходит. Одно радует во всём этом – несмотря ни на что, мой муж жив. А значит, ещё не всё так плохо. По крайней мере, именно этим я успокаиваю себя, пока серебристый седан несётся по загородной трассе в направлении города.
– А Артём?.. Он тоже… Лишний? – спрашиваю тихонько.
Надо же начать с чего-то, а то до сих пор так и не пойму с какой радости Арсений меня везёт к тому, кто может быть моим спасителем. Или наоборот.
– А сама как считаешь? – не спешит разрешать мои сомнения собеседник.
Ничего не отвечаю ему, безразлично пожав плечами. Пусть я и узнала много нового об обоих братьях, до сих пор медлю с окончательными выводами.
– Тебя же восемь лет разрывает между ними! – продолжает мужчина. – Так что можешь ещё спасибо сказать мне за то, что я тебе помогаю избавиться от этой проблемы. А то мечешься между ними без толку. Да и брату всю душу вымотала. Я ему свою самую лучшую партнёршу подарил, чтобы он отошёл от всего этого и спокойно жить начал, а он о ней даже не вспомнил, как только ты появилась. Тут уже любому понятно, что придётся кардинальные меры принимать, а то вы так и будете до конца дней ваших трепать нервы и себе и окружающим.
Твою ж…
Он серьёзно?!
– Твой брат – это проблема? – уточняю вкрадчиво.
Разворачиваюсь всем корпусом к собеседнику, с огромным интересом разглядывая черты его лица.
Неужели он и правда думает, что я сейчас вот так просто скажу Артёму «до свидания»? Или на что он рассчитывает? Что я буду спокойно смотреть как он поступает с ним также, как с Ромой?..
Господи, помоги мне обрести хоть каплю здравомыслия, чтобы разобраться во всём этом!
– Да, проблема. И в этот раз ты решишь её сама, – отзывается Арсений, заводя одну руку за спину. – Я тебе только немного помогу, – дополняет, вытаскивая из-за пояса знакомое мне служебное табельное, которое по идее должно было покоиться под водительским сиденьем моего кроссовера.
Хотя, чему я снова удивляюсь?
Если он какую-то гадость в сок налил, который я сама же и выпила по собственной инициативе, и машину мою попортил, чтобы не уехала. Естественно, и моё средство защиты тоже у него.
– Скажу только один раз, – продолжает Рупасов-младший, аккуратно кладя пистолет на приборную панель, пока в моём разуме рисуется теория вероятности, по которой я могла бы воспользоваться оружием вперёд него. – А ты будешь молчать и усваивать, – переходит на приказной тон, попутно выискивая какой-то номер на своём телефоне. – Я не хотел причинять вред твоему мужу. Но так получилось. Он умрёт. И Артём тоже умрёт. Не потому что я жестокий или о чём ты там думаешь сейчас. Просто так будет гораздо проще и ему, и тебе, и мне. Чтобы ты больше не думала о том, что сможешь в который раз перевернуть наши жизни. Да и по-другому всё равно не получится. Не забудет он тебя никогда уже. Засела в его голове слишком крепко, – неприязненно морщится, продолжая через паузу: – Теперь у тебя остаётся только один вариант. Я. Никого больше. Поняла ведь уже, что так просто я тебя не отпущу? Ты либо со мной останешься. Либо… – он ненадолго замолкает, не договаривая, хотя я и сама могу догадаться какая там альтернатива меня ждёт. – В общем, теперь всё будет только так, моя королева. Хватит уже мучать всех.
Он замолкает, но ненадолго. В трубке, которую он держит в руках, раздаются длинные гудки. И, как только абонент на том конце связи, откликается, моё сердце срывается в пропасть. Ведь теперь, наконец, до меня начинает доходить, насколько же действительно Арсений подготовился ко всему происходящему.
– Здравствуйте, Нина Анатольевна, – здоровается он, включая громкую связь. – Как вы? Мама всё ещё у вас? А то дозвониться до неё не могу.
Мужчина переводит в мою сторону предупреждающий взгляд, а его губы растягиваются в ядовитой улыбке, не предвещающей ничего хорошего, пока в телефоне, помимо маминого голоса, раздаётся весёлый смех Матвея. Это и вынуждает меня покорно исполнить ту часть, где я должна «молча слушать и усваивать».
– Да, – отзывается женщина. – И Анечка с ней. С внуком играют в прядки. Сейчас вот чай пить собираемся. Тебе трубку передать?
Взгляд голубых глаз хранит знакомый колючий холод, но тон, которым он отвечает, идёт вразрез с эмоцией, которую я наблюдаю.
– О, было бы здорово! – добродушно проговаривает Арсений.
Следующая минута будто мимо меня проходит. Пока мужчина общается со своей матерью буквально «ни о чём», единственное, что царит в мыслях – та, которая уже дала знать о том, что не столь безобидна, как казалось ранее, в данный момент находится рядом с моим сыном!
Твою ж… мать!!!
– Надеюсь, тебе не надо пояснять, для чего всё это? – обращается ко мне Рупасов-младший, предварительно выключив свой гаджет.
Внутренне содрогаюсь. Но внешне не реагирую никак. Просто потому, что теперь, когда знаю все стороны происходящего, принять решение просто-напросто нереально.
– Ты же уже сделала этот выбор однажды. Ничего сложного: либо мой брат, либо твой сын. Тебе решать, – добавляет он.
Снова молчу. Хотя на самом деле, мне есть что сказать. Но то оставляю при себе. Вряд ли адресат моих мыслей обрадуется, когда узнает, о чём они.
– Ну и умница, – по-своему расценивает моё молчание Арсений. – Кстати, чтоб ты знала, со временем, как только федеральный судья больше не будет препятствием, думаю, можем забрать Матвея себе. Он же так важен для тебя, несмотря на то, что и не мать ты ему. Если ты смогла полюбить этого мальчика, я тоже смогу. Думаю, это не сложно – назвать чужого ребёнка своим сыном.
Если до этого момента я ещё могла сохранять самообладание, то теперь…
– Не смей к нему даже близко приближаться, – проговариваю сквозь зубы.
На что Арсений только ухмыляется в очередной раз.
– Да как скажешь, моя королева, – великодушно отзывается он. – Если не хочешь больше видеть этого мальчишку, это я тоже могу устроить, – добавляет будто невзначай.
Кажется, во мне не осталось уже ничего, что могло бы выразить хоть подобие адекватной реакции…
– Запомни, – продолжает он, в один момент сменив тон на тот, которым обычно выносят безоговорочный приговор. – Всё, что теперь будет в твоей жизни,
