Прага. Инструкция по соблазнению - Анастасия Градцева
— Садитесь, — предложила пани Ярковска, и Лара благодарно опустилась на стул.
Разговор велся на английском, но почему-то все английские слова вылетели у нее из головы и она выдавила из себя чешское «декуйи».
— Хотите на чешском говорить? — подняла одну бровь заведующая, и Лара молча кивнула. Похоже, ей и правда уже проще общаться на чешском, чем на английском.
— Хорошо, как вам будет удобнее, — пани Ярковска помолчала, а потом извиняющимся голосом проговорила: — Мне очень неприятен наш разговор, но я вынуждена его вести, потому что информация уже вышла за пределы нашей кафедры. Один человек — не буду называть его имя — утверждает, что у вас интимные отношения с одним из студентов…
Лара почувствовала себя так, будто ей дали под дых. Перед глазами все заволокло алым.
— … есть фотография, на которой видно, как вы, прошу прощения, целуетесь со студентом второго курса Мирославом Свободой…
Вот же сука. Еще и на телефон их успел щелкнуть.
— Простите, — вдруг неожиданно твердо заявила Лара, — а какой закон я этим нарушаю? Если студент совершеннолетний и все происходит по согласию.
Пани Ярковска неожиданно смутилась. — В уставе университета на этот счет ничего не написано, — вынуждена была она признать. — Но, понимаете, у нас довольно консервативное руководство. И оно очень не любит скандалы. Если бы об этой ситуации знали только мы с вами…
— А кто еще знает? — У Лары замерло сердце.
— Этот, ну, этот человек рассказал о вашей ситуации всем преподавателям на кафедре и вдобавок написал руководству. Когда я пришла вчера на работу, уже всем было известно. Меня вызывали и просили решить с вами вопрос.
— Со мной не будут продлять контракт? — Лара задержала дыхание. Может, обойдется просто какими-то штрафными санкциями или чем-то еще не таким страшным.
— Боюсь, все немного хуже, — дипломатично ответила пани Ярковска, сочувственно на нее поглядывая. — Понимаете, вы еще и иностранка. Сегодня в социальных сетях нашего университета появилась анонимная статья о том, что русские преподавательницы специально приезжают в Чехию, совращают молодых студентов и заставляют жениться, чтобы получить вид на жительство в Европе.
— Что?! — Ларе показалось, что на нее вылили ведро мерзкой липкой жижи. Её затошнило.
— Мы, конечно, сразу этот ужас удалили, но, понимаете, кто-то ведь успел прочесть. И ваша история… Пойдут слухи, а это неприятно и для вас, и для нас.
Лара с трудом понимала пани Ярковску, она вроде что-то говорила о том, чтобы разорвать контракт по обоюдному согласию сторон… они не будут настаивать, чтобы она дорабатывала учебный год… перерасчет заработной платы за этот месяц…
— Вы хотите, чтобы я ушла сейчас? — наконец схватила главную мысль Лара.
— Да, — призналась пани Ярковска. — Поймите, я не могу этого требовать.
Формально у меня нет повода вас уволить, но я боюсь, что вам самой будет неприятно работать, когда будут эти разговоры. Поэтому я прошу вас…
— И ничего нельзя сделать?
— Боюсь, что нет, — покачала она головой.
— А что будет с Мирославом? Вы его отчислите?
— А вы хотите? — нахмурилась пани Ярковска. — Он принуждал вас к этим отношениям? Если да, то мы можем подать в суд, и тогда ситуация для вас будет выглядеть иначе.
— Нет! — выкрикнула Лара, но тут же опомнилась и продолжила более спокойным тоном. — Нет, меня никто не принуждал. Я готова пойти на ваши условия. Напишу сейчас заявление, мы расторгнем контракт, и я сегодня же заполню все бумаги по всем группам и передам их, если нужно, другому преподавателю. Но вы не будете трогать Мирослава. Не будете его отчислять. И лучше, чтобы его имя вообще нигде не упоминалось.
— Да, конечно, — пани Ярковска явно была удивлена Лариной запальчивостью, но не стала с ней спорить.
Заведующая еще что-то говорила о том, как ей жаль, что так сложились обстоятельства, и если бы не руководство… Но Лара уже её не слушала. Самое главное было понятно. Она заполнила и подписала несколько бумаг, уточнила, что еще должна сделать, затем вежливо попрощалась и вышла в коридор. Сегодня вторник. У Мира была только одна лекция с утра, а потом он должен был уехать домой. Хорошо, что он сейчас не тут.
На кафедре почти никого не было, кроме молодой преподавательницы французского. Она бросала на Лару любопытные взгляды, но не рискнула ничего у нее спросить. А сама Лара просто молча сидела за своим столом и заполняла бумаги.
Через час еще одно занятие, а потом можно будет уйти, только надо еще зайти перед этим в бухгалтерию. А еще же есть её маленькие ученики. С ними что будет? Что вообще делать?
В голове было пусто и глухо.
Француженка распечатала несколько листочков и вышла. Лара осталась одна и сидела, невидящим взглядом уставившись в поурочные планы. Ей не было стыдно ни за один свой поступок, ни за одно своё решение. Если бы можно было вернуться назад, она бы сделала все точно так же. Только на свидание бы с Лукашем не ходила.
Кто же мог знать, что он такой гандон?
Главное теперь, чтобы вся эта ситуация не навредила Миреку. Ему нельзя отчисляться, потому что это будет означать конец всем его честолюбивым планам: придется вернуться домой и делать то, что он ненавидит, а его любимый скейт останется просто развлечением. Ничего не значащим хобби после тяжелого трудового дня.
Нет, так не должно быть.
Дверь открылась, и на кафедру зашел Лукаш.
— Hi, — растянул он губы в широкой неприятной улыбке. — How are you?
— Можешь говорить на чешском, — устало бросила ему Лара. — Я понимаю.
— Смотрю, у тебя был хороший преподаватель? — издевательски поднял тот бровь, и она с трудом удержалась от того, чтобы не вцепиться ему в лицо.
— Лукаш, почему? — сквозь зубы процедила Лара. — Тебе от этого лучше стало?
— Ты двуличная шлюха, — спокойно и даже
