Халид его пленница (СИ) - Кучер Ая

Киваю. Женская ревность никуда не делась и это, хрен с ним, приятно. Каким взглядом на меня смотрит колючка, как ластится, а после выпускает шипы. Вспыльчивая, переменчивая. 

Идеальная. 

Разбираюсь со звонком Дамира, который недоволен. Не устроил семейный ужин, не дал попрощаться с племянником. Но пусть собирает монатки и приезжает к нам, когда всё утрясётся.

Каждая минута на счету, и тратить на ужин вместо того, чтобы быть с Адой – ужасный вариант. Последнии дни как с цепи сорвался Брал и брал, пока девушка не срывала голос.

Не стонала никогда громко, не кричала. Тихая, прекрасная в немом оргазме. Но тут даже она не выдержала, называя иродом и варваром. И, кажется, ещё как-то. Даже не запомнил, увлеченный другим. 

– Если она попробует тебя увести, - Ада хлопает дверью машины, явно нервничает. – То ты лишишься того, чем делают детей. 

–  Как интересно, - укладываю ладонь на колено девушки, выезжаю с территории дома. Редко сажусь за руль, но сейчас никого лишнего не нужно. Даже Янар поехал в другой машине. – Почему соблазнять будет она, а отвечать – я? 

– Потому что я так хочу. Сто восемьдесят дней, - напоминает, разворачиваясь ко мне. Моя колючка, которая даже в своей слабости сильная. – И больше я ждать не буду. Я… 

– Да-да, рискнешь обрести какого-то несчастного испанца на смерть. 

– Не испанца. 

– Знаю, также знаю, что ты будешь ждать больше полугода. Сколько понадобится. Зато потом – никаких взрывов и проблем. Я ухожу в тень, никто не дотянется. И моя семья будет в полной безопасности. Хорошо ведь? 

– Ага. Да. Я знаю, Хал, всё понимаю. Просто… Не хочу расставаться, совсем. У меня ощущение, что будет что-то плохое и я просто не выдержу в неизвестности столько времени. 

– Я буду звонить, не накручивай себя. Охрана самая лучшая, никто не подберется. Ни к вам, ни ко мне. Имя не вздумай без меня выбирать.

– Имя? 

– Имя, - киваю, накрывая живот девушки, забираясь под футболку. – У нас секс-марафон был, не думай, что отделалась. Сделаешь тест – отзвонишься сразу. Поняла? 

– Поняла. Ты, Хал, мудак редкостный! У нас уговор был! 

– Был. Придумаешь что-то лучше. 

– Уже. Никакого, блин, секса и марафона, пока не рожу. Понял меня?

Колючка дуется, отвернувшись к окну. Но я не сомневаюсь, что через девять месяцев получу маленький орущий сверток на руки. Накачал её своим семенем, заполнил. 

Ни одного шанса, что окажется не беременной. 

– Злишься, - играю с её пальцами, сжимаю ладонь. – Бука, а не колючка. Настолько не хочешь детей?  

– Не знаю. Я… В прошлый раз всё получилось случайно, Хал. У меня не было времени думать и сомневаться. А сейчас разве подходящее время? Переезд, прятки, ждать тебя. Я не хочу снова проходить через это одна. 

– Отлично. Новая сделка, когда узнаешь, что беременна – я прилечу. Срок в месяц или два – и я на твоем пороге. 

– Хм… 

Ада делает вид, что задумалась над моим предложением. Но мы оба знаем, что это не проблема. Она отлично справилась с воспитанием Янара, а вместе… Не даст облажаться мне. 

Мы мчим по дороге, вокруг наши машины. Три охраны для нас, ещё две замыкающих, которые страхуют Янара и Яна, который упрямо вызвался провожать Аду в аэропорт.

Это нужно было принять, как девушка приняла мою работу. Как бы мне не хотелось избавить от него, для Ады он дорог и часть семьи. Значит, придётся терпеть. 

Тем более, что Ян не так прост, как хотел казаться. У него было четыре года после потери семьи. И это время он не сидел сложа руки. Копал, искал связи. Тем более, что когда мы работали вместе – он тоже не был пацаном на побегушках. Со своим бизнесом, поставками. Да, зависел от Цербера, но кто не начинал так? 

А теперь нацелился разобраться. И я его понимал. С одной стороны, месть редко приносит удовлетворение. С другой стороны, я всегда бил в ответ с двойной силой. 

– Ладно, мне нравится, - Ада улыбается, кудряшки выбиваются из высокого хвоста, обрамляя её лицо. – План хорош. Но… Я всегда старалась минимизировать риски. 

– В каком плане… Ада, блядь!

Шиплю сквозь стиснутые зубы, когда ладонь девушки накрывает мой пах. Поглаживает, а член уже оживает. Толкается навстречу, требует ласки. Едва досуха меня не выдоила, а всё равно хочу.

До мушек перед глазах. Не своим голосом отдаю приказы. Освободить ближайшую заправку, убрать камеры. И остановится так, чтобы я с поисковыми собаками не заметил охрану.  

– Я тебя выебу за такое, - предупреждаю, крепче сжимая руль. Девушка расстегивает мои брюки, крепко сжимая мой член. Ведёт по длине, а после замирает. – Поняла, Ада? Выебу, что ноги не сведешь. Мы на дороге, а ты творишь такое. Пока смерть не разлучит – не наш вариант. 

– Знаю. Я просто… Хочу. А ты делай с этим, что можешь.

Сука.

Зараза ядовитая.

Пробралась в кровь и мозги, всё вытеснила. И никаких мыслей не остаётся, когда она подносит свою ладонь к губам. Проводит языком, добавляя смазки. А после повторяет маневр.

Дрочит мне, пока машина гонит свыше ста. Яйца от такого поджимаются, простреливает, когда Ада задевает их пальцами. Наклоняется ко мне, ведёт медленно.

Сука редкостная. 

Моя. 

– Стяни с себя шмотки, - отдаю приказ, дико хочется прикрыть глаза. – Когда остановимся, сразу опустишься на мой член. Поняла? 

– Да.

Ада даже не спорит, прикусывая губу. Стягивает свободной рукой белье, не переставая надрачивать мне. Заводит, заставляет ток бить по нутру. И с рычанием притянуть к себе, ударив по тормозам.

Похуй, если охрана не успела. Потом выгребет. Сейчас очередь колючки получать за всё. Ада оказывается сверху, сразу толкаюсь в неё. До хриплого стона, одного на двоих. 

– Блядь, - сжимаю зубы на тонкой шее, поверх шрама. Нужно больше моих следов, чтобы никогда не сошли. – Дрянь маленькая. Моя. 

– Твоя, да. Я не… - цепляется ладонями за меня, сама насаживается. Дико, быстро, пока вся кровь стекает к члену. – Так хочу тебя рядом. Никуда не отпускать. Никогда. Не приедешь – найду другого. 

– Уже угрожала. 

Сжимаю кожу на беёдрах, грубо впиваюсь пальцами. Оставлю синяки, миллионы разводов. Чтобы до моего возвращения не зажили, никуда не делись. И все знали, что Ада занята.

Мне принадлежит. 

Вколачиваюсь в тело, так жарко и узко. Так разрывает похотью, которой никогда не испытывал. Слишком много претензий к этой девчонке, чтобы за раз высказать.

– Если изменишь – я плакать не буду. 

– Мне моё хозяйство дорого, - усмехаюсь в пухлые губы, толкаюсь жестче. Насаживаю девушку, задаю бешеный ритм. – И жена тоже. Раз и навсегда, колючка. На с двоих касается. 

– Будешь долго ехать… 

– Приеду и вытрахаю всё дурь.

Ада вскрикивает, когда опускаю ладонь на задницу. Ещё и ещё, чувствуя, как кожа девушки начинает гореть. Мну мягкую плоть, толкаюсь. Терзаю её губы, до металлического привкуса.

А колючка отвечает этим же. Царпапает мою шею, сжимает лицо. Кажется, остаются саднящие полосы на щеках, но так плевать. Подохну, а её не оставлю. 

– Хал… - выдыхает хрипло, охрененно сжимается на мне. Дрожит, вибрирует вокруг члена, заставляя кончить намного быстрее запланированного. Ближайшую бы неделю из неё не выходил. Для начала. – Ненавижу тебя. Люблю. Очень сильно.  

– Не сильнее меня, колючка. Моя хорошая, - наваждение сменяется непривычным приливом нежности. Хочу, чтобы запомнила и ждала таким. – Отдохни, и пересядешь к охране. Дальше мне ехать не стоит. 

– Хорошо. Все вы мужики такие. Получите секс и сразу на такси отправляете. Люблю тебя, - быстро прижимается к губам, поправляет волосы и открывает дверь. – Сто восемьдесят дней, Халид. Если не приедешь… 

– Ждать не будешь? – усмехаюсь, мы оба знаем, как всё будет на самом деле. 

– Буду. Всегда буду ждать.

Эпилог. Ада

–  Одна полоска.

Смотрю на тест, а пальцы подрагивают. Это глупо – я не хотела детей, говорила об этом Халиду. А сама… Словно надеялась на чудо. Что хотя бы в последний раз всё получилось.