Крис Мэнби - Тайная жизнь Лиззи Джордан
— Я об этом не подумала.
— Мне кажется, ты последнее время вообще перестала думать. Вы действительно всерьез обсуждали с Брайаном твою блестящую карьеру? — саркастически спросила она.
— Не совсем, — призналась я. — По понятным причинам.
— Я думаю, что тебя сейчас больше всего беспокоит, что тебя выдаст кто-нибудь из посторонних, — добавила она, и что-то злобное промелькнуло в ее глазах под синими ресницами. — Приходиться держать его в стороне от привычных мест, да? Если вдруг кто-то из твоих друзей спросит про Балхэм или еще что-то?
— Мэри, ты не сделаешь этого, пожалуйста!
Она невинно захлопала глазами. Так, будто эта мысль ни разу не приходила ей в голову.
— Лиз! Как ты можешь такое говорить! Я устраиваю для вас вечеринку. Я даже одолжила тебе по этому случаю свое любимое платье. Я пытаюсь помочь тебе успешно завершить весь этот фокус.
— Я тебе очень благодарна, — устало ответила я. — Ты ведь знаешь.
— У тебя все точно как раньше или лучше? — неожиданно спросила Мэри.
— Все точно так же, как и перед его отъездом. Это было прекрасно, — вздохнула я.
— Здорово. Я очень рада за тебя. Похоже, что все идет по твоему плану.
— Думаешь, Митчелл придет сегодня? — спросила я. Трудно передать вам, как я хотела, чтобы он пришел. Мне казалось, что если у меня и у Мэри будет по мужчине в этот вечер, то я не буду опасаться, что она нарушит свое обещание.
— Может быть, — вздохнула она. — Он пытается родить новый альбом еще до очередной записи в студии.
— Ты заслуживаешь больше внимания, — сказала я, пытаясь ее взбодрить. — А его не волнует, что ты можешь уйти к другому, если он будет так часто оставлять тебя одну?
Мэри отрицательно покачала головой.
— К кому мне уходить? Все мои знакомые мужчины либо заняты, либо голубые. А потом, почему вдруг я должна быть им нужна? Добрая, старая Мэри Бэгшот?
— Почему? Потому, что ты красивая. Умная. Очень преуспевающая. Почему же ты не можешь нравиться?
Она скромно кивнула.
— Некоторых мужчин такие женщины пугают.
— Брайана не пугает.
— Угу. Смешно, правда? Вот ирония судьбы. Брайан без ума от тебя, а ты делаешь вид, что ведешь мой образ жизни.
Она вытащила из бархатной сумочки помаду от Шанель и, растянув губы, подкрасила их темно-красным цветом. После этого она предложила помаду мне.
— Намажь немного. И тогда я смогу представить, что это я целовала его. Он сегодня выглядит просто потрясающе.
Я взяла у нее помаду, прежде чем до меня дошел смысл ее слов.
— Мэри, ты же… Я хочу сказать, неужели ты неравнодушна к Брайану? Через столько лет?
— Да нет, что ты, — засмеялась она. — Я пошутила. Я оставила романтические мысли о Брайане в тот день, когда ты впервые ушла с ним. После того нашего разговора о том, что никто из нас не должен соблазнять его. Потому что это разрушит нашу компанию, помнишь?
— Мне казалось, что на самом деле мы заключили настоящий пакт в лавке чипсов.
— Вот, ты лучше помнишь. Возможно. Для меня не важно, где состоялся этот решающий разговор. С того времени столько всего произошло, Лиз. Мы были тогда почти детьми. Мне нравился Брайан, потому что он казался таким обаятельным и воспитанным по сравнению с занудой Биллом. Теперь, когда я ежедневно общаюсь с представителями культуры, мне весь этот изыск надоел. Может быть, если бы сегодня в дверях появился Билл, одетый в свой грязный пещерный наряд, возможно, это соблазнило бы меня, и у него появился бы еще один шанс.
— Ты никогда не говорила, что произошло между вами в ту ночь, — заинтересовалась я.
— Ну, а что, ты думаешь, могло произойти? Двое студентов, оба пьяные, разделись и занялись сексом, хуже которого не придумаешь. После этого он сел с сигарой в зубах и стал петь под этот чертов альбом «Лед Зеппелин», словно только что успешно исполнил долг перед родиной. Я вообще ничего не почувствовала. Только поняла, что спина у него волосатая. Скажи мне, — она взяла меня под руку, — а у Брайана не прибавилось волос со времени вашей последней встречи?
— Если и прибавилось, то он их все выщипал.
— Вот еще одна вещь, которая мне нравится. Американские мужчины. Они такие утонченные. Я тебе рассказывала, что у меня был американец, который заставлял принимать меня горячую ванну с пищевой содой перед свиданием?
— Боже! И ты все это делала? — поморщилась я. Девушка, шелушившая горох, повернула голову в нашу сторону и тоже поморщилась.
— Я была влюблена, — сообщила мне Мэри. — И мне действительно нравился запах. Я думаю, что я с тех пор вся по уши в соде.
Она выразительно посмотрела на молодого официанта. Он сделал вид, что не слышит, и продолжал складывать салфетки.
— Мы должны вернуться к Брайану, — сказала я и повернулась, собираясь выйти из кухни.
— Нет, подожди, — она схватила меня за рукав. — Мне нужно сначала рассказать тебе один секрет.
Она притянула меня к себе:
— Обещай, что никому больше не скажешь. Если я захочу слить информацию в прессу, я организую это сама.
— Почему я должна говорить с прессой? Что ты сделала?
— Прости, Лиззи. Я так привыкла к тому, что кто-то из моих знакомых знает нужных людей. Все время забываю, что ты никого не знаешь, кроме студентов и нищих сумасшедших.
— Спасибо, что напомнила. Так что у нас за сюрприз?
Ее, казалось, совершенно не беспокоило, что в комнате было еще трое, поэтому я не ждала от нее чего-то невероятного.
— Мы с Митчеллом решили пожениться, — произнесла она театральным шепотом.
У меня отвисла челюсть. Девушка у стола прекратила шелушить горох.
— Но ты же говорила, что это невозможно. Ты сказала, что брак может разрушить его карьеру.
— Да, я тоже так думала на прошлой неделе. Но Митчелл безумно хочет зарегистрироваться официально, поэтому я решила пойти ему навстречу. Это даст ему заряд для работы, в конце концов, я не думаю, что от него отвернутся почитатели. Бог его знает, мой отец женат, а женщины продолжают вешаться на него, а у него нет ни таланта Митчелла, ни его банковского счета.
— Я очень рада за тебя, — искренне сказала я. Но было странно, что сама Мэри, казалось, не была сильно взволнована этой перспективой.
— Надеюсь, ты не будешь возражать, если подружкой невесты будет кто-то другой, — добавила она как нечто само собой разумеющееся.
— Возражать? Да я это ненавижу, — сказала я, но, несмотря на то что всегда говорила, как я не люблю наряжаться шелковой куклой, я почувствовала себя очень обиженной.
— Хочешь попросить своих племянниц? — спросила я. У нее были две очаровательные племянницы семи и пяти лет.
