Елена Свиридова - Мой вечный странник
— Ну вот и хорошо, — проговорил он. — Ты ведь все вспомнила, девочка, бедная моя девочка. Теперь станет легче. Плачь, не надо сдерживаться. Слезы очистят душу и смоют твой страх…
Его участие, его слова неожиданно странным образом подействовали на Ларису. Она почувствовала непреодолимое желание выговориться, рассказать ему все, что было с ней, всю свою жизнь, счастливую, веселую и грешную, безумную, беспутную, страшную и трагическую. И она стала рассказывать, сначала сбивчиво, путано, то и дело замолкая и теряя силы. Но постепенно ей становилось легче, сознание делалось все яснее, голос звучал более уверенно. Это была отчаянная исповедь, произнесенная на одном дыхании, в которой Лариса старалась ничего не утаить и не приукрасить. Она говорила о своей безумной любви к Артему, которую осознала по-настоящему только после его гибели, о романе с режиссером Астаховым, возникшем, как стихийное бедствие, о своих мучениях, сомнениях и раскаяниях, говорила, ничуть не щадя себя. За все время ее рассказа Джек ни разу не перебил ее, только слушал очень внимательно и при этом осторожно держал за руку. От его руки исходило какое-то приятное тепло, которое словно наполняло Ларису силами.
— Евгений Борисович, а вы женаты? — вдруг спросила Лариса.
— Да, я женился полгода назад, в первый раз. — Джек улыбнулся.
— Всего полгода назад? — удивилась Лариса. — А до этого никогда не были женаты?
— Представьте себе, я прожил много лет убежденным холостяком. В женщинах видел исключительно пациенток и даже не помышлял о женитьбе. Но, видно, Бог решил посмеяться над моей гордыней и подослал ко мне Лизу.
— А как это было? — с интересом спросила Лариса.
— Это удивительная история… Я влюбился в нее по телефону. Когда-нибудь расскажу, если вам и правда интересно.
— Вы… и теперь ее любите?
— Очень люблю, — спокойно ответил Джек. — Как-нибудь вы ее увидите и, думаю, меня поймете. Она иногда заезжает в клинику.
Лариса помолчала, потом вдруг спросила смущенно:
— А вы не осуждаете меня за измену?
— Я вообще считаю, что ни один человек не вправе судить другого за что бы то ни было, особенно если это касается области чувств. С нами со всеми происходят иногда невероятные вещи. Каждый может влюбиться без памяти и в самое необыкновенное, и в совершенно заурядное существо, переломать всю свою жизнь, а потом думать с удивлением — что же это было со мной? Зачем я это сделал?
— А с вами было такое? — тихо спросила Лариса.
— Ну, такого именно не было, но всякого другого случалось предостаточно. Но что было, то было, и мы не можем изменить то, что уже совершилось. Не казните себя за свои прошлые поступки, к любому поступку можно подойти с осуждением, с оправданием и с пониманием. Когда приходит понимание, оценка уже не требуется. Совершенный вами поступок занимает свое место в прошлом, а вы начинаете жить настоящим.
— Кажется, я поняла, — вздохнула Лариса и, помолчав немного, стала рассказывать о странном говорящем сверчке, который преследовал ее в последнее время. И тут Джек задал ей несколько вопросов, неожиданно проявив к этому сверчку особый интерес.
— Постарайтесь вспомнить как можно подробнее все, что говорил и показывал вам сверчок, — произнес он с самым серьезным видом.
— Вы не считаете, что это бред? — удивилась Лариса.
— Я думаю, в этом стоит разобраться… Что-то в этом есть, — неопределенно ответил Джек. — Возможно, это ваша обостренная интуиция что-то подсказывает вам, обретая форму таких странных образов…
— Да, — вдруг оживилась Лариса. — Знаете, я вспомнила, сверчок, то есть он, этот образ, сказал такую странную фразу: «Вот тебе одна подсказка — у тебя в финале сказка, если ты ее поймешь, то к разгадке ключ найдешь…» Это что-то значит, Евгений Борисович?
Джек выслушал Ларису с явным интересом и сказал:
— Знаете, это может быть очень важно… Я бы хотел прочитать ваш сценарий. А теперь, пожалуй, я вас оставлю на некоторое время. Сейчас вам принесут ужин. Вероника будет все время поблизости, вы сможете позвать ее в любой момент. Я выпишу вам кое-какие лекарства, совершенно безвредные, которые будут поддерживать ваше эмоциональное состояние и вашу память. И поразмышляю на досуге о вашем сверчке.
— Спасибо, Евгений Борисович, — произнесла Лариса.
— Вам не за что меня благодарить. Во всяком случае, пока. Мы просто побеседовали, и я получил от этого огромное удовольствие. Вы очень интересный человек, прекрасный рассказчик. Возможно, я сумею сделать для вас что-нибудь полезное, и тогда в благодарность вы пригласите меня на премьеру вашего фильма.
— Если он когда-нибудь будет, — вздохнула Лариса.
— Конечно, будет, — улыбнулся Джек, вышел из палаты и направился в свой кабинет.
Через минуту он опустился в кресло у письменного стола, взял телефонную трубку и набрал номер. Услышав встревоженный мужской голос, сказал:
— Добрый вечер, Валерий. Надеюсь, не разбудил вас?
— Да что вы, Евгений Борисович, еще только одиннадцать. А вы можете звонить нам вообще в любое время. У вас какие-нибудь новости?
— Хочу вас обрадовать, наша подопечная сегодня пришла в себя, мы с ней часа два беседовали.
— Слава Богу! — воскликнул Валера. — Ну и как она?
— Я считаю, что для начала совсем неплохо. Она практически все вспомнила, но память восстанавливалась постепенно, поэтому ей и самой было легче. Конечно, завтра она может выдать реакцию, но я уж постараюсь принять все меры, чтобы не началась депрессия. Думаю, вы можете ее навестить.
— Конечно. А в какое время?
— Да как вам удобно. В любое время после двенадцати. Она будет рада видеть вас с Викой.
— Мы обязательно приедем.
— Кстати, после разговора с ней у меня к вам тоже возник целый ряд вопросов, и не только медицинского плана.
— С удовольствием на них отвечу, если смогу, — сказал Валерий.
— Я даже телевизор смотреть не успеваю. Как там продвигается следствие, что-нибудь стронулось с места?
— Пока абсолютно ничего. Во всяком случае, следователь Стручков так занят, что не может уделить мне время для разговора, я в основном общаюсь с ним по телефону. От меня он отделывается одними и теми же общими фразами, но почему-то все время настаивает на встрече с Ларисой.
— Это любопытно, — сказал Джек. — Он и мне звонил несколько раз. Ну хорошо, об остальном поговорим завтра. Всего вам доброго.
— И вам также. Спасибо за помощь.
— О помощи еще говорить рано. Пока мы только сделали маленький первый шажок в сторону выздоровления, а впереди еще большая работа.
