Дженис Хадсон - Память сердца
— Если ты его вдруг найдешь, — тихо пробормотал Бретт в сторону, — разбей его о собственную голову, и жизнь покажется тебе намного привлекательнее.
— Не могу поверить, — продолжала Бейкер, не поведя и бровью. — Когда убежденный холостяк произносит такой великолепный экспромт, это следует записать на пленку. Но диктофона все-таки нет, и мое горе безутешно.
Бретт демонстративно поцеловал Дженни.
— Пойдем, — прошептал он. — Нам пора.
— А как же Бейкер? — Она кивнула на Таню, доставшую из пакета фонарик и небольшой блокнот.
— …занимает в моей жизни так много места. Кажется, так ты сказал?
— Бейкер, когда-нибудь тебя возьмут в «Нью-Йорк таймс». Может быть, — проскрежетал Бретт, уводя Дженни по направлению к дому.
Поднявшись в спальню, он включил ночник, в свете которого волосы Дженни казались золотыми.
— Ты знаешь, мне подумалось сейчас, что Бейкер кое в чем права. — Он нервно сжал пальцы.
— В чем именно? — прижалась к нему Дженни. — В том, что убежденный холостяк заговорил книжными экспромтами?
— И в этом тоже. — Он ухмыльнулся. — Ах Бейкер, Бейкер. Все-таки ей удалось меня смутить. Я хотел сказать, что… — Он задумался, пытаясь сформулировать, в чем же, по его мнению, права Таня, но не успел.
— Бретт! — резко прервала его Дженни, отталкивая от себя. — Когда мы последний раз были в комнате, ты закрывал дверь в ванную? Ты не помнишь?
Он обернулся и посмотрел на приоткрытую дверь.
— Не помню, — ответил он с тревогой.
Дженни метнулась к ванной. Ее глаза засветились яростным огнем.
— Нет! Дженни, стой!
Его предостерегающий вопль прозвучал слишком поздно. Дженни толкнула приоткрытую стеклянную дверь, и темнота ванной засосала ее вовнутрь. В неярком свете ночника Бретт еще успел заметить фигуру, одетую во что-то темное. Лицо прикрывала трикотажная лыжная шапочка с прорезями для глаз, натянутая до самого подбородка. Как при замедленной съемке, рука в перчатке, сжимавшая огромные ножницы, поднялась вверх. Словно туго скрученная пружина развернула Бретта и бросила вперед. Он зацепился за столик с ночником, тот закачался и с грохотом рухнул на пол. Бретт растянулся рядом. В абсолютном мраке раздался душераздирающий крик Дженни. За короткие мгновения Бретту успела прийти в голову ужасающая мысль: его жизнь без Дженни станет такой же непроглядной тьмой. Он набрал в грудь воздуха и закричал:
— Джен!!!
Господи, он же так и не успел сказать ей, что любит ее!
Бретту, еще не успевшему подняться на ноги, казалось, что он до сих пор видит перед глазами тускло блестящий хром ножниц. Но как еще далеко до дверей в ванную! Как чертовски далеко! В темноте послышался звук падающего тела.
Кто-то вихрем пронесся мимо, задев его краем одежды, и дверь, ведущая на веранду, гулко хлопнула. Даже не подумав метнуться следом, Бретт сбил по дороге еще что-то, со звоном упавшее на пол. Его рука находилась в дюйме от выключателя, когда Дженни вскрикнула еще раз, значительно слабее, чем в первый.
Она лежала в дверях между ванной и холлом. Бретт вдруг осознал, что не может вздохнуть. Он опустился на колени, делая судорожные попытки набрать в легкие воздуха. В голове шумело, и золотисто-красные круги плыли перед глазами.
Дженни перевела взгляд с потолка на лицо Бретта и сделала попытку улыбнуться.
— Мне жаль, — произнесла она свистящим шепотом. — Боже мой! — Бретт обрел способность дышать. — Это же была Кэй! — Дженни задыхалась.
Он не обратил внимания на топот трех пар ног позади.
— Кто-нибудь! Вызовите «скорую помощь». И полицию.
Сью и Джон стояли, не в силах пошевелиться.
Глава 23
Рассветало. Наконец Бретт почувствовал в себе достаточно сил, чтобы очень аккуратно присесть на постель Дженни. Ему ужасно хотелось лечь рядом с ней, обнять и затихнуть, отрешившись от всего земного. Или просто заснуть, заранее зная, что его разбудит запах кофе, принесенного Дженни снизу. Сердце раздирала отчаянная режущая боль, и Бретт не был уверен, что эта боль теперь когда-нибудь пройдет.
Кэй! Черт возьми! Ему и в голову не могло прийти, что робкая и застенчивая Кэй способна на такое. Слава Богу, ее надежно охраняли, и Дженни находилась теперь в полной безопасности, больше ей ничего не угрожало. Только бы все закончилось хорошо! Ночные кошмары прекратятся! Больше ее не будут мучить сны о Моди! Только бы рана оказалась не слишком опасной!
Полиция и «скорая помощь» приехали почти одновременно, с разницей не более чем в полминуты. К тому времени, когда Кэй в наручниках слушала полицейского, который монотонным голосом сообщал ей о ее правах, врач уже осматривал Дженни.
— Большая потеря крови, — констатировал доктор. — Если вы сможете обеспечить ей полный покой, думаю, можно обойтись без госпитализации. Но только при гарантии полного покоя в течение нескольких дней, — еще раз подчеркнул он.
— Мы сделаем все, что в наших силах, — заверил Джон и посмотрел на Бретта.
Тот, глупо улыбаясь, кивнул.
Бретт сидел у ее постели, рассматривая заострившиеся черты любимого лица.
Что он чувствовал по отношению к Кэй? Ярость… Бешенство… Нет, не так. Невозможно было найти слова, которые он был готов высказать ей. Кроме того, его беспрестанно грызла совесть, он обвинял во всем случившемся только себя. Это чувство собственной вины буквально разрывало его на части, не давая ни минуты покоя. Болван! Безмозглый кретин! Даже Грейс обратила внимание на странное поведение Олсен в последнее время.
Разве стал бы он прислушиваться к чьим-либо советам на этот счет, он, всезнающий мистер Бретт Мак-Кормик? Черта с два! Он бы и внимания не обратил на подобные предупреждения. И за эту небрежность Дженни чуть было не расплатилась собственной жизнью!
Эй, Мак-Кормик! А ведь твоя небрежность убивает не в первый раз, не так ли?
— Неправда, Бретт!
Он вздрогнул, увидев, что Дженни уже очнулась после введенного ей болеутоляющего.
— Что неправда? — спросил он, еще не веря в то, что слышит ее родной слабый голос.
— Ты обвиняешь себя в том, что сделала Кэй.
— Дженни, ты начала читать мысли?
— Очень может быть. — Слабое подобие улыбки промелькнуло на ее измученном лице. — Но скорее всего я прочла это на твоем лице. Видишь, оказывается, история не всегда повторяется. — Она устала говорить, но, чуть подождав, продолжила: — Я, как видишь, жива, а Кэй арестована.
— Дженни, если бы не я, этого никогда бы не произошло… — Он удержал ее от попытки приподняться. — Послушай, тот док сказал, что самое главное для тебя сейчас — отдых и покой.
Он наклонился к ней и очень осторожно поцеловал.
