Сьюзен Виггс - Берег мечты

— Вот оно, — провозгласила Франсин, — после долгих терзаний выбор сделан.

Оливия в волнении сжала руку Дженни, затаив дыхание. Кузины передали платье стоявшему на возвышении Фредди, который, демонстрируя, поднял его повыше, чтобы все могли видеть. Даже Нина потрясенно ахнула. Платье было необыкновенным, сшитое по специальному дизайну из шелка цвета слоновой кости, с лифом, расшитым тюлем и прозрачными камешками-висюльками.

— Просто изумительно! — воскликнула Дженни, выразив общее мнение. — Никогда еще не видала такой красоты.

Оливия рассмеялась радостно и с облегчением. Нина поняла, что ей приятно восхищение Дженни, она боялась, что та будет ревновать, ведь ее свадьба и платье были куда скромнее. Но Оливия напрасно боялась неприязни и зависти со стороны сестры. Действительно, Дженни и Рурк поженились тихо и без помпы, но это был их выбор. Оливия влезла на скамью, встала рядом с Фредди, он приложил к ней платье, она взяла фату, надела ее, и все опять восхищенно ахнули. Нина сама не ожидала, что ее до слез растрогает эта сцена. Кажется, она становится сентиментальной. Счастливое смеющееся лицо Оливии разбудило глубоко запрятанные мечты, которые она тщательно скрывала в глубине своего сердца.

И все же она чувствовала себя немного чужой здесь. В ней срабатывал защитный инстинкт, чувство самосохранения, она не была одной из них и чувствовала иногда себя кем-то вроде нанятой прислуги. Это осталось с детства — в таком маленьком городе, как Авалон, невидимая граница с давних пор разделяла общество — граница между людьми праздными, отдыхающими здесь летом, и местными. Она понимала, что это выдуманный раздел, особенно теперь, но все же не могла избавиться от детского комплекса неполноценности.

Пока все говорили одновременно, перебивая друг друга, в павильон прибыла еще одна гостья. Нина увидела ее первой. Блондинка, высокая, уверенная в себе, в бежевом дорогом модном костюме явно от известного кутюрье и сумкой от Шанель. Каждый волосок ее светлых волос был на своем месте, как будто она только что вышла из салона красоты, ее макияж был настолько безупречен, что почти незаметен. Она выглядела так, как будто сошла с обложки модного светского журнала. Вдруг Нина узнала ее, и мир сразу покачнулся.

— Софи! — радостно воскликнула Франсин. — Ты приехала! Господа, здесь Софи!

Платье было забыто, все внимание устремилось на гостью, прибывшую издалека. Софи Беллами. Бывшая жена Грега. Она вошла и остановилась посередине, улыбаясь, и все бросились с ней здороваться, с объятиями поцелуями. Дженни поймала взгляд Нины, устремленный к дверям на кухню, в поисках пути к отступлению, и покачала головой, запрещая подруге ретироваться. Нина про себя с ней согласилась и чем скорее пройти через это, тем лучше. По тому, как присутствующие переводили взгляд с Софи на Нину или прятали глаза, она поняла, что все боятся скандала. Значит, они уже знают о них с Грегом? И… О боже… Неужели и Софи?

— Это Дженни, — Оливия за руку притянула к себе Дженни, — моя единокровная сестра. А это ее лучшая подруга — Нина.

— Рада вас видеть, — произнесла Нина, улыбаясь искренней широкой улыбкой, — этому трюку она научилась в дни своей политической карьеры. — Нина Романо.

И получила в ответ такую же сияющую улыбку, и Софи не была новичком в дипломатии.

— Очень рада наконец встретиться с вами лично. Ваша Сонет просто прелесть. Когда она приезжала к нам в Гаагу, она столько о вас рассказывала.

Итак, Софи еще не успела узнать новость дня. Или эта женщина достойна «Оскара» за такое представление. У Нины на нервной почве безумно зачесалась шея, она с трудом удержалась от почти рефлекторного движения. Надо было одеться более тщательно сегодня. Могла бы лишних десять секунд потратить на то, чтобы накрасить губы. Софи выглядела так, что Нина ощутила себя провинциальной простушкой.

— Благодарю, — отозвалась она, — за то, что показали Сонет Гаагу.

— Это было для меня удовольствием, поверьте. Хотела бы я, чтобы мои собственные дети проявляли такой интерес к городу, где я сейчас живу.

«А я желаю, чтобы ты проявила такой интерес к собственным детям». Нина отогнала эту крамольную мысль, продолжая старательно улыбаться.

Софи стала восхищаться платьем, а Нина — ее самообладанием. Она находила ее приятной в общении и холодноватой, как бриз с озера. Солнечные очки позволяли видеть лишь очертания глаз. Софи медленно сняла их и оглядела свадебный зал.

— Это вызывает во мне воспоминания.

Еще бы, ведь ее свадьба с Грегом тоже проводилась в «Киоге», сначала церемония на пирсе, потом банкет в этом павильоне, на небольшом возвышении в углу играл оркестр. И жених, который так напился, что кулаком проделал дыру в стене. Но, поскольку Нина не поняла, к кому относятся слова Софи, она промолчала. Она была уверена, что Софи не помнит ее. Такая, как Софи, вряд ли будет помнить нанятую для свадьбы прислугу.

— Спасибо, что пригласила, — обратилась Софи к Оливии.

— Как я могла тебя не пригласить?

— Я думала, что из-за развода…

— Даже не думай. Ты оказала мне честь своим приездом. Наверное, волнуешься, ведь скоро у Дэзи появится ребенок… Я тоже волнуюсь за нее.

Взволнована? Это слово, по мнению Нины, явно было не для Софи. Она была спокойна и холодна, как Снежная королева.

— О, конечно, я волнуюсь, — ответила Софи.

— Мне пора, — наконец решилась Нина, обращаясь к Оливии, понимая, что если задержится, то поставит себя в глупое положение. — До встречи, Софи. Оливия, платье восхитительное. Увидимся в день торжества.

Дженни вышла проводить подругу и, когда они шли к стоянке, не выдержала:

— Нет, ты видела? Ты ей веришь? Ну не притвора ли?

— С меня хватит. Я, наверное, не приду на свадьбу.

— О нет, только не это. Из-за нее? Ты с ума сошла.

— Но я даже не подруга Оливии.

— Но ты приглашена и не смей бойкотировать свадьбу и устраивать трагедию.

— Но это не бойкот, просто я…

— Все, хватит. Ты пойдешь. Конечно, там будут Софии и Грег, но все обойдется. Ведь теперь мы все взрослые, не так ли?

— Я как-то засомневалась.

Нина открыла дверцу своей машины.

— Подожди, — остановила ее Дженни, — ты выглядишь ужасно.

Нечего было отрицать очевидное, тем более перед Дженни, которая всегда видела ее насквозь.

— Я просто не привыкла к таким ситуациям.

Дженни, добрейшая душа, обняла подругу:

— Дорогая, ты у нас всегда была стоиком. С тех пор как забеременела еще в школе и героически родила ребенка. Так что твоя слабинка простительна.