Ширли Басби - Вернуться домой

Пэган скривилась.

– Не знаю. Дата открыта. У Романа свои дела, он перебрался сюда насовсем, но семья полагается на него в сельскохозяйственной сфере «Грейнджер Индастрис», и Роман несёт значительную ответственность, хотя любой из моих братьев – Том или Нобль – без проблем взяли бы на себя это дело. – Она нахмурилась. – Роману кажется нечестным просить их взвалить на себя дополнительный груз. Он уже говорил, что в его отсутствии со всем справляются отличные специалисты и при наличии электронной почты, факса и компьютеров значительную часть работы он вполне может выполнять и отсюда, но, разумеется, рулить отсюда – не то же самое, что присутствовать на месте событий. Поэтому когда у него окончательно проснётся совесть, мы, конечно же, отправимся домой. Надеюсь, что сможем побыть ещё хотя бы пару недель. – Пэган усмехнулась. – А если совесть пробудится слишком скоро, я останусь тут одна, хотя придётся подыскать другое жилье. Не слишком прилично будет выглядеть: мы с Ником в одном доме. Сейчас Нику сплетен и без того хватает.

Три женщины поболтали ещё несколько минут, затем Роксанна отправилась оплачивать покупки.

Дебби Смит, жена Тома вот уже лет сорок, несла вахту за кассой. Она была первым штатным сотрудником в «Мак Гири» и помнила дни, когда магазин был всего лишь лавчонкой с мясным прилавком. Седая и круглая, Дебби казалась полной противоположностью своему мужу. А ещё она являлась второй после Клио записной сплетницей долины.

– Ну, привет, путешественница, – поздоровалась Дебби с дружеской улыбкой и начала вытаскивать и пробивать покупки Роксанны. – Не видела тебя целую вечность. Твои в порядке? Как там твой дом? Слышала, что очень мило получилось. На самом деле собираешься здесь поселиться? Говорят, ты вышла на пенсию. Для такой молодой не рановато ли?

Роксанна рассмеялась и позволила Дебби продолжать копаться у неё в мозгу. Роксанна всегда поражалась, зачем в долине газета – Клео и Дебби проделывали всеобъемлющую работу по распространению новостей.

Укладывая покупки, Дебби склонилась к Роксанне, тревожно сверкнув глазами, и спросила, понизив голос:

– А слышала новости о Нике Риосе? О том, что он – брат Шелли?

– Я там была, когда она об этом объявила, – кивнула Роксанна.

– Отлично, что наконец-то правда выплыла наружу. Я всегда дивилась Нику, особенно, когда он подрос. Уж слишком похож на Джоша, чтобы это оказалось случайностью, но я никогда не верила слухам, что Джош – его отец. – Поскольку Роксанна приподняла бровь, сплетница продолжила: – Знаю, что многие не любят Джоша Грейнджера, и не могу сказать, что осуждаю их. Он мог быть настоящим сукиным сыном, если хотел, но по большей части производил на меня впечатление достойного парня. Не верилось, что он может не признать своего собственного сына.

Роксанна не знала, что сказать. Она не общалась с Джошем – он был Грейнджером, она Боллинджер, и у них не было точек соприкосновения. Решив, что по этому поводу лучше промолчать, она кивнула и перевела разговор:

– Сочувствую Нику и Марии. Какое-то время они будут излюбленной темой в долине.

Глаза Дебби сверкнули, и она хихикнула:

– Ой, об этом не переживай. Ещё пара недель – и языки будут молоть о чём-нибудь другом.

Слова Дебби не доставили Роксанне удовольствия. Она точно знала, на кого переместится внимание долины. На них с Джебом.

Вернувшись домой, она разгрузила сумки и вытащила покупки. Проверив автоответчик, расстроилась, что пропустила звонок Джеба. Один только звук его низкого голоса послал дрожь по её телу. Жаль, что она прошлась по городу и опоздала к звонку всего на несколько минут. Но Роксанна тут же воспряла духом. Он ведь обещал, что принесёт обед – китайскую еду из Уиллитс – и приведёт собак. Вся компания заявится около семи. Если её такой план не устроит, она могла оставить сообщение на его домашнем телефоне. «Не устроит? – подумала она с улыбкой. – Он издевается?»

Ровно в семь вечера во входную дверь резко постучали. Роксанна открыла, при виде Джеба сердце подскочило: под мышкой он держал пакет с китайской едой, вокруг весело прыгали псины. Прежде чем упасть в объятия друг друга, словно не виделись целый месяц, любовникам пришлось отнести провизию на кухню.

В дымке страсти пролетали дни – ночи в объятиях Джеба и блаженные совместные часы в доме Роксанны. С её молчаливого согласия в первый же январский уикенд Джеб соорудил небольшой проход для питомцев сбоку старого гаража и там установил собачью будку, положил мягкую подстилку и сделал поилку. С тех пор собаки целыми днями следовали за Роксанной и совершали длинные прогулки, пока она изучала территорию своего владения. Вопрос о том, что мохнатые непоседы должны сидеть в своей конуре, никогда не поднимался, сооружение использовалось только для тех случаев, когда было невозможно взять собак с собой или не хотелось, чтобы они всюду бегали. По ночам питомцы упорно устраивались на кровати. Кроме, разумеется, тех случаев, когда они с Джебом сливались в страстных объятиях. По рабочим дням Джеб выскальзывал из постели Роксанны и уходил под душ, но свободные дни проводил у неё дома, как и большинство ночей. И хотя они практически жили вместе, считалось, что Джеб по-прежнему обитает в своём доме на другом конце долины, и ни один из них не стремился сделать следующий шаг в отношениях.

Несмотря на то, что Джеб с Роксанной с легкостью обсуждали разные темы, они старательно избегали разговоров о будущем. Оба осторожничали, не будучи уверены, в каком направлении будет развиваться их роман. Как ни удивительно, невзирая на многочисленные различия, им нравилась компания друг друга – даже очень. И обоим было приятно, что великолепный секс не был единственным, что их связывало.

Январь выдался засушливым, и ближе к его концу возникало всё больше разговоров о засухе. Дни были прекрасными – для января – и изредка крапавший дождь больше походил на сильный туман, а не на те ливни, которыми могла порадовать хорошая зима.

Роксанна полностью погрузилась в свою жизнь в Дубовой Долине, чего никогда не случалось в её бытность моделью. Звонок в конце месяца от приятельницы, модели Энн Тэлбот, пробудил в ней только лёгкое сожаление о брошенной карьере. Хотя она сказала своему агенту – Маршалу Кляйну, что готова поучаствовать в благотворительном выступлении и сняться на небольшой фотосессии где-нибудь на Гавайях или на Карибах. Маршалл был и агентом Энн, и больше двух лет обе женщины в начале карьеры зачастую работали в одних и тех же проектах и вместе снимали квартиру. Энн была высокой красавицей с потрясающей кожей цвета кофе с молоком и миндалевидными глазами волшебного голубовато-зелёного оттенка.