Близость - Ария Тес
- Как интересно.
- Давай только не будем начинать, хорошо? Я…
- Не будем начинать?! - повышает он голос, а потом усмехается и кивает несколько раз.
Вытирает губы.
Черт, не нравится мне это…да что со мной?! Но мне не нравится…нет, не нравится…
Плохая ситуация какая-то. Очень плохая…
- А ты со мной не хотела об этом поговорить? - Никеевский рычит и делает шаг вперед, а я невольно отступаю ближе к стеночке.
Что ты творишь? Господи, Катя. Ну, серьезно. Хватит драмы!
- Хотела, - хмыкаю, - И не только об этом.
- Не только об этом? О чем же еще? И что за работу тебе предложили, м? А главное - кто?
Еще шаг ко мне.
Угрожающе медленный.
По нутру идет холодок. Но я упорно его игнорирую, потому что не могу признать, что…я боюсь своего мужа…
- Я подала на развод, Дамир.
Теперь он застывает натурально. Я вижу, как его глаза стекленеют, как сам он становится похож на свою оболочку, и начинаю нервничать еще больше.
Пока его губы белеют…
- Слушай, давай признаем, окей? - начинаю тараторить, а сердце отбивает глухой, сильный ритм о мою трахею, - Все давно к этому шло. Наши отношения…они изменились и зашли в тупик. Я больше так не могу. И я с самого начала не хотела этого, но…
Но что там «но…» не знаю даже я. Думаю, что никогда и не узнаю.
То, что происходит дальше, стирает из моей памяти все, что я хотела ему сказать. Как и все уважение. И остатки любви…
Дамир буквально подскакивает ко мне, а потом…как в замедленной съемке я вижу, как он замахивается, только не успеваю сгруппироваться. Ничего не успеваю. В основном потому, что не верю до конца, что он действительно меня ударит.
Это невозможно.
Но это невозможно было раньше, а сейчас…
ШЛЕП!
Сильная пощечина прямо наотмашь бьет сильнее, чем если бы меня сбила фура. Она такая…что у меня в голове что-то взрывается, в ушах звенит, а тело становится ватным. Я не удерживаю равновесие и тут же валюсь на пол, чувствуя во рту железный привкус собственной крови.
Окатывает знатно.
Меня с головы до ног окатывает холодный, липкий ужас, и когда я подношу трясущиеся пальцы к губам, а на них действительно вижу кровь - меня начинает колотить.
Он еще и рядом стоит…нависает…доводит…
Я слышу его тяжелое дыхание, которое прерывается на хрипы, и мне так страшно…мамочки, как же мне страшно…но я медленно поднимаю глаза. Не знаю…то ли это что-то неосознанное, то ли…скорее рефлекторное? Я правда не знаю, но я смотрю на него и больше не вижу того, кого любила столько лет…
Его нет…
Его здесь нет…
И кажется, больше нигде нет.
Этим поступком он полностью стер все, что у меня к нему было или оставалось, или все-таки было - я не знаю. Теперь он для меня…никто.
Дамир это знает.
Он понимает еще через мгновение, что натворил, и вид его…пугает еще больше. Будто он дошел до крайней точки отчаяния, старается стряхнуть с себя осознание. Мотает головой. Отступает. А потом резко подается на меня, хватает за руки и тянет на себя.
- Котенок, черт…Катя, прости меня…малыш…я…малышка моя, я не знаю…я не знаю, как я мог…Катя…
Я чувствую его губы на своей шее. Он жадно сжимает мое тело в своих руках, а я просто терплю. Просто стою, как будто словила ступор. Да…я его и словила, если честно. В себя прихожу только тогда, когда слышу:
- …Ты же это несерьезно…скажи, что ты несерьезно, любимая. Я без тебя сдохну, Катя…я без тебя не могу. Люблю тебя…я тебя так люблю…безумно…всегда…ничего не изменилось.
Эта фраза бьет меня наотмашь также сильно, как секундой назад он сам ударил меня. А потом его пальцы…они проникают под мою кофточку, и это взрыв.
Я вырываюсь из ледяного плена и кричу:
- Нет!
Начинаю бороться. Пытаюсь оттолкнуть его, а Дамир будто бы меня не слышит. Он пытается стянуть мою одежду, целует, шепчет, как в бреду.
Меня окатывает повторная волна ужаса.
Кровь течет по губам.
А его губы слишком близко.
Я чувствую, что у него стоит, и это последняя капля.
Ору до боли в связках:
- НЕТ!!!
А потом со всех сил размахиваюсь и бью его коленом прямо туда, откуда начался наш конец. Ну, собственно, и его конец тоже.
Дамир издает глухой стон и тут же сгибается пополам, а я отталкиваю его и бегу в прихожую. Все, что мне удается - это схватить телефон, шубу и напялить угги. Больше ни о каких вещах разговора не идет - мне бы себя унести.
И я уношу.
Бегу так быстро, будто за мной черти гонятся, прыгаю в машину и застываю.
Произошедшее наваливается сверху тяжелой, монолитной плитой, и, как особо извращенная пытка, перед глазами возникают картинки.
Его ярость. Ненависть. Удар. А потом попытка…нет, я вслух этого ни за что не произнесу.
Из груди вырывается отчаянный стон боли и ужаса, я прикладываю руку к губам и снова вижу кровь, от которой меня клинит окончательно.
Рыдания наваливаются. Голова ватная. Мозг не работает. Я начинаю хватать воздух ртом, трястись, впиваться в руль, чтобы хотя бы немного осознать, что здесь и сейчас я в безопасности, но у меня не получается.
Через мгновение я улавливаю движение слева, резко поворачиваюсь и бью по кнопке блокировки дверей всего за мгновение до того, как в нее врезается Дамир.
Отшатываюсь.
Он выглядит, как безумный. Начинает колотить по корпусу и орать:
- ОТКРОЙ, БЛЯДЬ! ОТКРОЙ ЭТУ СРАНУЮ ДВЕРЬ! ОТКРЫВАЙ!
Удары по крыше, его кулаки, ноги…Никеевский лупит мою машину со всей ненавистью, на которую способно его сердце, а я не могу отделаться от мысли…что на месте этой машины могла быть я.
И, наверно, в его воображении была. Или буду, если останусь.
Нет!
Завожу двигатель, пристегиваюсь кое-как, а потом резко газую. В первое мгновение машину немного кренит, но мне быстро удается выровнять ее и дать по газам.
Клянусь. Это была наша последняя встреча тет-а-тет. Никогда больше…никогда! Я никогда с ним больше не останусь наедине. Ни за что.
И никогда его не прощу.
Это конец.
Это конец!
Это…конец.
Абсолютно всему. Безвозвратно. Безжалостно. Точно.
«Мне нужна помощь»
