Ноты соблазна - Аделина Жемчужева

— Тогда докажи, — выдохнула я, сама не узнавая своего голоса.

Эти слова, кажется, сломали последние оковы, сдерживавшие его. Его губы снова нашли мои, в этот раз поцелуй был ещё более глубоким и страстным. Его руки сняли с меня шорты, и я почувствовала, как холодный воздух коснулся моей кожи. Он слегка отстранился и задержал взгляд в промежности, что у моих ног, и я, раздвинув их, обнажила перед ним всё.

— Ах, ты ещё и шалунья, — усмехнулся он, — покажи, как ты ласкаешь себя.

Я ответила улыбкой, едва коснулась своего рта, увлажняя пальцы, чтобы разжечь его желание ещё сильнее, и опустила их к своему клитору. На его глазах я начала круговыми движениями касаться себя. В его взгляде горел огонь, отражая удовольствие, которое я себе дарила. Я ускорилась, позабыв обо всем: о своем замужестве и любых запретах, стремясь лишь поделиться наслаждением вместе с Арманом.

Арман остановил мою руку, притянул мои пальцы к своему рту, пробуя их вкус, и я стала лишь более влажной. Его большой палец скользнул по моему клитору, и я вскрикнула от этого. Он потер большой и указательный пальцы друг о друга, распределяя между ними мое возбуждение.

Наши взгляды встретились; мы понимали в глубине души, что нарушаем запреты, но это было то, чего мы жаждали так долго.

Его большие пальцы, сверкая от моего влечения, скользили по набухшему клитору, и я, сжав простыню, попыталась заглушить крик.

— Хочешь, чтобы я оказался внутри тебя? — спросил он, сильнее давя на мою плоть.

— Да, прошу, сделай это!

— Я тебя ненавижу, — сказал он, — но ты вынудила меня к этому.

Арман выпрямился, пристально глядя мне в глаза, и стал расстегивать ремень. Опустив брюки и боксеры, он предстал передо мной во всей своей мощи, от чего я потеряла самообладание. То, что я увидела, было непривычно. Он наклонился ко мне, устроившись между моих ног, и я ощутила его в своей плоти.

Я обвила его плечи, в ожидании полного соединения. Он медленно вошел в меня, и, сделав резкий толчок, я издала крик, который сменился улыбкой. Никогда прежде не испытывала такого наслаждения. Умом не верила, что это Арман — может, это сон? Неужели всё так просто?

Мое тело словно заполнили тысячи искр, которые разливались теплом от каждой его новой волны движения. Я чувствовала его силу, его решительность, и в то же время нежность, с которой он касался меня. Это было нечто большее, чем просто физическое удовольствие — что-то глубокое, пронизывающее до самых глубин души.

Я впилась пальцами в его плечи, не желая отпускать ни на мгновение. Его дыхание стало чаще, горячее, и каждый звук, вырывающийся из его груди, заставлял меня терять контроль над собой.

Это не было сном. Это была реальность, такая острая и живая, что я могла ощутить её каждой клеточкой своего существования.

Его движения стали ещё более настойчивыми, но в них чувствовалась удивительная нежность, будто он боялся причинить мне боль. Каждое его прикосновение было наполнено страстью, а его взгляд — огнём, от которого невозможно было укрыться.

Я потеряла счёт времени, забыв обо всём, кроме него, его тела, его рук и губ. Каждый момент был пропитан жаром, каждым вдохом мы сливались всё больше. Комната, свет луны, звуки за окном — всё исчезло. Был только он. И я.

Он вышел из меня, грубым движением развернул к себе спиной и вновь вошел в меня своим членом. Я судорожно вцепилась в простыни, издавая неприличные стоны. Арман, словно дикий зверь в пылу страсти, со всей силой вонзал свои удары по заднице, ускоряя темп. Его искусство в постели было неопровержимым, о чем свидетельствовало неземное наслаждение, охватившее меня. Он нежно прикусил мочку моего уха, и я уловила его прерывистое дыхание и капли пота, что скатывались по моей спине.

— Боже… — вырвалось из меня, — Не останавливайся.

Я ощущала близость экстаза, ужасаясь мысли, что он может прервать этот момент, как это было с Гюставом. Но Арман, не зная покоя, стремился ко мне все быстрее.

— Это неправильно, — прошептал он.

— Знаю, но не останавливайся!

— Я слишком пьян, твою мать! — гаркнул он, — Я убью тебя, Селин, как только кончу в тебя!

— Убивай, — закусила я губу, — лишь после завершения.

Я расслабила голову, вцепившись зубами в простыню, сдерживая крик, подсыхающий в горле.

Вспыхнул пожар по всему телу, когда он с громким стоном излился во мне, и дрожь экзальтации охватила меня следом.

Арман утомленно выскользнул и рухнул рядом со мной.

— Только не говори, что ты не пьешь противозачаточные, — пробормотал он, переводя дыхание.

— Пью, — обманула я, скрывая правду: таблетки оставались нетронутыми целую неделю — с Гюставом почти не было секса.

— Слава богу, — прошептал он закрывая веки. Он уже засыпал.

Я лежала рядом с ним, прислушиваясь к его тихому, ровному дыханию. Сердце всё ещё стучало где-то в горле, а мысли смешались в хаосе. Смотрела на его лицо — расслабленное, спокойное, совсем другое, чем несколько минут назад. Он был близок, но в то же время казался таким далёким.

«Что я наделала?» — мелькнула мысль. Но вместо сожаления или страха внутри росло странное, тёплое ощущение. Я перевернулась на бок, всматриваясь в темноту комнаты, где слабый лунный свет очерчивал наши силуэты.

Это не должно было случиться. Но было ли это ошибкой? Я закрыла глаза, пытаясь понять, что будет дальше. «Просто сон, просто момент,» — повторяла я себе.

Но во мне всё ещё отзывался его след. И, засыпая, я не могла избавиться от мысли, что последствия могут изменить всё.

Глава 25. Чувства измены

Селин

Я проснулась от резкого гудка телефона, ещё не понимая, что происходит. В комнате пахло его ароматом — глубоким, тёплым, таким мужским, что сердце тут же заколотилось. Я лежала, прижавшись к его груди, и осознала, что это был мой самый крепкий и спокойный сон за долгое время.

— Чёрт! — внезапно выругался Арман, резко оттолкнув меня. — Твою мать!

Он вскочил с кровати, начал метаться по комнате, лихорадочно натягивая одежду.

Я моргнула, едва понимая, что происходит, и поднялась на локтях, сжимая одеяло у себя на груди.

— Арман, — прошептала я, пытаясь его остановить.

Он оглянулся, и в его глазах читались тревога и злость, смешанные с каким-то сожалением.

— Это была ошибка, Селин, — бросил он, застёгивая рубашку на одну пуговицу ниже. — Большая ошибка.

— Что? — слова резанули меня, и я почувствовала, как внутри всё сжалось.